– Давайте!

Екатерина Медичи едва заметно повела глазом в его сторону: не пристало читать за столом, неужели нельзя потерпеть до окончания завтрака, тем более уже подали сладкое. Младшее поколение попросило себе мороженое, именно Екатерина привила вкус к этому лакомству в Париже, придумала множество добавок, чтобы оно не получалось всякий раз одинаковым. Всем нравилось, и молодежь чаще всего заказывала именно его…

Но король уже сломал печать и читал сообщение с явным интересом, потом хмыкнул, протягивая письмо жене, и повернулся к снохе:

– Полагаю, Мэри, Вы обрели английскую корону!

В письме французского посланника в Англии сообщалось, что королева Мария скончалась и на престол вступает ее младшая сестра Елизавета Тюдор. Посланник осторожно не называл ее ни законно-, ни незаконнорожденной, пусть Его Величество сам решит, как к этому относиться.

Генрих долго не думал, как он мог относиться? Прервалась ветвь Тюдоров, должна править ветвь Стюартов, а ее представительница сидела с ложечкой для мороженого перед ним!

– Поздравляю, Ваше Величество! – первым не выдержал супруг Франциск. Его сестра Елизавета переводила взгляд с одного на другого, не понимая, в чем дело.

Король перекрестился.

– Скончалась королева Мария Тюдор, последняя из Тюдоров. Теперь пришло время Стюартов.

Екатерина покачала головой:

– Елизавета будет коронована, помешать ей можно, только введя войска, но это не Шотландия, там корпуса не хватит. Вы готовы, Ваше Величество, отправить туда целую армию и по-настоящему воевать с Англией с уверенностью в успехе?

Генрих отмахнулся, конечно, не готов, но стоило ли сейчас об этом?!

– Ах, перестаньте!

Королева чуть усмехнулась:

– Сейчас Вы потеряли английскую корону, Мэри. Но, я полагаю, Вам достаточно нашего общества и шотландской короны.

– Почему потеряла? – чуть надменно выпрямилась юная королева.

– Потому что все, что я слышала об отпрысках Генриха Английского и особенно о Елизавете, говорит о том, что просто так она корону не отдаст! Не только Вам, никому.

Настроение было испорчено. Его не исправил даже совет короля включить в свой герб, помимо прочего, еще и английский герб тоже.

– Пусть знает, что мы не считаем ее законной и всегда готовы отобрать трон.

Мэри подумала, что быть готовым и сделать это – не одно и то же. Даже она понимала, что права королева, но как же ненавидела сейчас эту чуть лупоглазую женщину за ее слова! Даже после того, как столько лет жила под ее крылышком и ее заботой. Благодарность в число достоинств Марии Стюарт не входила.

Такие вещи не делаются в один миг; чтобы расположить на гербе еще и английскую корону, потребовались усилия герольдов, у королевы Екатерины еще было время поговорить с супругом и с самими молодыми. Но на Генриха словно что-то нашло, он уперся, словно бычок, которого тащат на ярмарку продавать, мотал головой и твердил, что сноха имеет право на английский трон:

– Тем более они же так добивались того, чтобы малышка Мэри была их королевой!

– Ваше Величество, Генрих, очнитесь! – Екатерина Медичи редко выдавала свое волнение, почему-то на сей раз она добивалась отказа от притязаний, забыв о привычной сдержанности. – Елизавета не отдаст трон, а Вы не станете этого добиваться силой.

– Вам-то что?! Пусть знает, что живет под угрозой вторжения!

– А если она вторгнется раньше? Превентивно, так сказать? При поддержке Испанца?

– Почему Испанца? Какое дело католику Филиппу до еретички Елизаветы? Да еще чтобы ей помогать?

– Католику Филиппу нет никакого дела, а вот вдовец Филипп Испанский вполне мог бы предложить руку, без сердца, разумеется, англичанке Елизавете. И помогать он ей может именно поэтому. Сколько лет Елизавете?

– И это тогда, когда мы выгнали англичан из Кале?

– Это было сделано при прежней королеве, которую куда больше интересовала возможность или невозможность родить Филиппу наследника. Как бы то ни было, не стоит дразнить Елизавету сейчас, когда мы собираемся заключить с ней мир.

Конечно, супруга была права, но, как всегда, чувствуя ее правоту, Генрих становился особенно упрямым, он поморщился:

– Я не собираюсь объявлять ей войну, а то, что сделает Мария Стюарт, как имеющая права на английскую корону, во всяком случае, не меньшие, чем она сама, едва ли будет означать таковой вызов.

Королева так и не смогла переубедить своего супруга, она решила поговорить с самой Марией, та хоть и совсем молода, но, возможно, поймет нелепость такой выходки. Для Франции и королевы Екатерины ни малейшей угрозы выходка не представляла, как и для Генриха, в этом Екатерина преувеличивала. Филипп Испанский, ставший два года назад королем вместо ушедшего в монастырь и недавно скончавшегося грозы французских королей Карла V, конечно, не станет нападать на Францию ради призрачной цели жениться на младшей дочери Генриха Английского. На старшей – Марии – он уже был женат, и весьма неуспешно. Женившись на королеве Англии, совсем не обязательно получить при этом английскую корону, а потрясающей красотой Елизавета, как известно, не обладает.

Неприятности из-за притязаний на английскую корону могли быть только у Марии Стюарт и Шотландии. Екатерина решила, что надо бы поговорить с братьями де Гизами, но ни одного, ни другого не было при дворе.

Сама юная королева, которой советовали добавить в герб английскую корону, побежала советоваться к… Диане де Пуатье. Она бы тоже лучше поговорила с дядьями, но те отсутствовали.

Диана де Пуатье занимала комнаты над комнатами самого короля, это было привилегией фаворитки, потому ходить далеко не пришлось. Правда, стоило выйти из столовой, как пристал Франциск:

– Вы куда, Мэри?

– Я к мадам Диане ненадолго.

Юный муж подозрительно косился на супругу, пришлось погладить его по щеке с улыбкой:

– Ну, Франциск… мне нужно посоветоваться по поводу одного наряда… Не могу же я вызывать герцогиню де Валантинуа, подобно служанке, к себе!

– Да, конечно… идите… – почти скорбно вздохнул несчастный подросток. Он был так отчаянно влюблен в свою супругу, что отсутствие ее в течение часа оказывалось для него пыткой.

Мария легко улыбнулась и ушла, а Франциск остался стоять, глядя ей вслед. Он прекрасно понимал, насколько проигрывает своей супруге во всем, даже в том, что она королева, а он всего лишь дофин.

Диана была не одна, но, заметив возбуждение супруги дофина, быстро выпроводила сидевшего у нее министра, пообещав поговорить несколько позже, приказала служанке принести легкого вина и царственным жестом с изумительной спокойной (как всегда) улыбкой пригласила Марию присесть:

– Доброе утро, Ваше Величество. У Вас что-то произошло, Вы возбуждены…