— Вот, — пробормотал он. — Вопреки всему ходу вещей, награжден за труды мои урожаем заморских фруктов! — Лицо Евпатия вновь озарилось счастливым сиянием. — В секрете держал для доставления вам внезапной радости! Те, которые прочие в связке, дозревают! А этот принес, чтобы с вами вместе торжествовать!

— Куда его нам подвесить для созревания, дорогой Евпатий Микулович? — спросила я.

— Неважно… Главное, когда и он, и прочие уродившиеся дозреют, их надобно съесть и поблагодарить мать сыру землю за чудо сие.

— Землю-то возблагодарим! — подмигнула я ему. — А вы, Евпатий Микулович, подробно расскажете нам, как работали над банановым проектом. Небось попотели! Не ободрали там себе ничего? А?!

Язычник вновь зарделся и обратился к нам с просьбой о коротком отпуске. Разумеется, отказать ему в этом, особенно после великой «мичуринской» победы, мы не могли. Мама только поинтересовалась, почему он обратился с этой просьбой столь внезапно. Не произошло ли чего? Оказалось — произошло! У Данилы Степановича, родного дяди Евпатия, некоторое время назад случился инсульт. Врачи ничего определенного не обещали, и несчастный уже почти смирился со скорбной судьбой паралитика. Но Евпатий нашел по своим старым тюремно-диссидентским каналам какого-то колдуна-целителя, живущего в деревне в Вологодской области, и решил попробовать излечить любимого брата покойницы матушки нетрадиционным народным методом. Вообще-то я не особо верила во всякие там зелья и привороты неопрятных деревенских старух и вонючих дедов, но, не прекращая все время думать о Лене, решила не упускать никаких возможностей.

— Вы как туда добираться планируете? — спросила я его.

Тащить дядьку-паралитика он собирался на поезде до областного центра, а далее вообще непонятно как, на перекладных.

— В общем, так, — сказала я Евпатию. — Ни на каких автобусах, попутках и поездах вы не поедете. Вы получите мой «Мерседес» с водителем. И если этот старик вам хоть как-то поможет, то расскажете мне все и поможете отправить туда моего… в общем, близкого моего человека. Поняли?

— А как же вы сами, хозяюшка, на работу ездить будете? — спросил растерянный Евпатий.

— Мои проблемы! У меня своя собственная «Тойота» есть. Неделю поезжу на ней. Я люблю сама баранку крутить!

Счастливый и благодарный Евпатий убыл восвояси. Мама спросила меня, что бы я хотела получить на завтрак. Но я сказала, что сама хочу сделать себе яичницу с бананом. Честно говоря, впервые мне пришло в голову пожарить этот экзотический фрукт в качестве основного блюда, а не десерта, еще в советское время. Кто-то из наших друзей притащил на наши субботние посиделки купленную им случайно связку бананов. Как это говорилось в годы развитого социализма, бананы «выбросили» — конечно, имелось в виду в продажу, в ларек возле нашего метро. Большая очередь еще не успела образоваться, и, простояв на морозе всего двадцать минут, приятель смог купить целых два килограмма. Однако бананы были, увы, недозревшими. О том, чтобы съесть их немедленно, не могло быть и речи. Не желали они дозревать и в течение всей следующей недели. А я как раз читала тогда какую-то книжку про путешественников, где было написано, что в Индонезии есть специальные «картофельные» бананы, которые жарят с луком и делают из них пюре. Бананы были самыми обыкновенными, только незрелыми, но я решилась на эксперимент, и он, надо сказать, удался. Во всяком случае, папа с мамой сначала не поняли, что едят на ужин, а потом меня хвалили.

Вот и сейчас я содрала зеленую шкурку, нарезала банан кружочками и, смешав с репчатым луком, бросила на сковороду в кипящее растительное масло. Когда лук и банан стали полупрозрачными и золотистыми, добавила пару ложек тертого сыра и разбила туда же два яйца. Глазунья вышла замечательная. Проглотив ее вместе с чашкой растворимого кофе со сгущенкой, я пришла в работоспособное состояние. Поцеловав маму и Дашу, пожала протянутую ручонку будущего «пьезидента» и выбежала из дома.

Леша меня уже ждал, и мы помчались на работу.

Когда я приехала, Чертков был уже на месте, и не один. Вместе с ним меня дожидался благообразный маленький индус в красной чалме.

— Наш коллега и партнер, господин Манго Сингх! — представил мне гостя Игорь Борисович. — Можешь не напрягаться с английским. Господин Сингх говорит по-русски.

Прижав к груди маленькую загорелую ручку, Манго Сингх поклонился. На вид ему казалось лет пятьдесят, и он был не выше среднего шестиклассника.

— Наш гость представляет здесь компанию «Индиан консьюмекс лимитед». Правильно, господин Сингх?

— Правильно, правильно. Директор нашей фирмы господин Раджив Гупта очень известный и уважаемый в Индии человек. И в России он тоже уважаемый всеми!

Я предпочитала слушать, вежливо кивать и не задавать лишних вопросов.

— Мы поставляем в Россию и СНГ мирный полезный товар, — тихо и с достоинством продолжал Манго Сингх. Акцент у него был сильный, но какой-то милый. — Продаем рис, чай индийский, текстиль индийский, лекарства и покупаем русскую бумагу для газет. Поэтому мы хотим договориться с вами тоже. Господин Гупта скоро будет приезжать, и у него есть много заявок всего покупать для ХАЛа. ХАЛ — это «Хиндустан аэронавтик лимитед», и ему нужна помощь от нашей фирмы и господина Гупта, чтобы купить все для «МиГ-21» и «МиГ-23», чтобы их чинить на заводах «Хиндустан аэронавтик лимитед» и делать модернизацию, и делать «МиГ» самим, и тоже Сухой.

Наступила пауза, и я поняла, что мне все-таки придется что-нибудь сказать или о чем-нибудь спросить. Я выбрала последнее:

— То есть вы хотите купить что-то из военной техники в обмен на рис и чай?

Манго Сингх в ужасе взмахнул своими детскими ручками:

— Нет, нет! Я же сказал, мы продаем мирный продукт: чай мы продаем, тряпочки, лекарства продаем, кто знает, например, от желудка ЛИВ-52 продаем, чтобы не болеть и чтобы весь понос ушел! Мы — мирные люди…

— Но наш бронепоезд стоит на запасном пути! — заржал Чертков. Затем он обратился ко мне: — В общем, так, поясняю! Их этот «Консьюмекс лимитед» никакого отношения к нам не имеет. Разве что, если мы для прикрытия купим у них что-нибудь от поноса и сбагрим кому-нибудь по вашим с Шимоном старым каналам. А те продадут эту дрянь куда-нибудь подальше. Но это все херня на постном масле.

Господин Сингх, наверное, покраснел, но на его темной коже это не было заметно.

— Их Гупта, — продолжал Игорь Борисович.

— Да, да, господин Гупта! — Манго Сингх как бы подправил своего собеседника, упирая на высочайшее почтение к собственному шефу.

— Так вот, их господин Гупта… Кстати, Гупта — это одна из очень распространенных фамилий в торговой касте. Гупта — это всегда торговец или предприниматель…

— Господин Раждив Гупта — очень серьезный бизнесмен! — подчеркнул гость.

— Так вот! Их, блин, господин Раджив Гупта и его фирма являются неофициальными агентами индийского государственного концерна, название которого ты от господина Сингха услышала. ХАЛ имеет несколько заводов в городах Лакнау, Хайдерабад, Бангалор, Корва и Насик. На этих заводах осуществляется производство собственной, преимущественно военной, техники, лицензионная сборка российских боевых самолетов, ремонт и модернизация. Эти предприятия потребляют огромное количество комплектующих частей и расходных материалов. На их приобретение по индийскому законодательству объявляется конкурс. Без своих людей в этой системе, без тех, кто обеспечит получение взяток на всех уровнях, выиграть ни один такой конкурс невозможно!