Было облачно и прохладно, так что примерно через час мы решили (это была идея Алекса) пойти куда-нибудь ещё. Мне показалось, что его что-то беспокоит, и я подумала: «Может, он сожалеет, что пригласил меня, и теперь пытается придумать, как ему от меня избавиться?»

Мы пошли в маленький парк возле бассейна и сели за стол для пикника. Некоторое время мы просто читали вырезанные на нём имена, и я уже собралась сказать, что мне нужно домой (на тот случай, если он захотел избавиться от меня, я подумала, что лучше изобразить, будто это я готова уйти), когда он сказал:

– На днях я получил по телефону странное сообщение.

– Это какое же?

– Какая-то девушка позвонила и сказала маме: «Передайте Алексу, что я его люблю».

И он посмотрел на меня так, как будто ждал, что я признаюсь, что это была я.

Чёрт, как же я разозлилась! Я разозлилась, во-первых, потому, что позвонила не я, но Алекс подумал, что это я, и, во-вторых, меня мучил вопрос, кто же это звонил. Брр-рр. Но, прежде чем я успела что-то сказать, Алекс поднимает глаза, потому что к нам идёт эта девушка. Она улыбается и как сумасшедшая машет рукой и, подойдя к нам, говорит:

– Приииииивет!

Это была Кристи, из нашей школы. Я испугалась, что со мной сейчас случится сердечный приступ.

Она начала пускать слюни, не сводя глаз с Алекса:

– Привет, Алекс. Привет, Мэри Лу. Что ты здесь делаешь, Алекс? Я здесь с моей кузиной. Ты знаком с моей кузиной Кэрол? Она там. – И она указала на бассейн и похлопала ресницами специально для Алекса и томно повела плечами и СЕЛА рядом с Алексом за стол для пикника.

– Привет! – ответил Алекс.

Я не проронила ни слова.

– Так что ты здесь делаешь, Алекс? А?

– Ничего.

– Ничего? Тогда почему ты здесь и ничего не делаешь? Ты ведь живёшь в Нортоне!

Она повернулась ко мне и сказала:

– Ты когда-нибудь видела дом Алекса? Я видела. Я просто обожаю твою маму, Алекс. Она такая милая. Не могу поверить, что ты забыл здесь, в Истоне. Почему ты не плаваешь у себя в Нортоне, признайся, Алекс?

Она не закрывала рта, все трещала без умолку, засыпала Алекса миллионом вопросов и не давала ему ответить. Я думала, что она никогда не уйдёт. Я начала пересчитывать листья на дереве рядом со столом, просто чтобы сдержаться и не поколотить её. Я насчитала 367 листочков, когда она, наконец, сказала:

– Послушай, Алекс, не хочешь пойти и поплавать вместе со мной и моей кузиной? Ой, ты тоже можешь пойти, Мэри Лу. Пойдём, Алекс?

Повела плечиком. Расцвела улыбочкой. И тут Алекс сказал:

– Не могу. Мне нужно домой.

– Ладно, меня ждёт Кэрол, – сказала она, надув губки. – Отпускаю тебя на этот раз, Алекс…

И снова повела плечиком. И расцвела улыбочкой. И, наконец, встала и пошла прочь, вихляя попкой. Мы посидели ещё несколько минут.

– Тебе действительно нужно домой? – спросила я.

– Нет, – ответил он.

– Кажется, я знаю, кто оставил тебе это телефонное сообщение, – сказала я.

– И кто же? – Вид у него был слегка разочарованный.

– Вообще-то это была не я! – Я бросила многозначительный взгляд в спину Кристи.

Она все ещё вихляла попкой вдали.

– Ах, вот оно что, – сказал он.

Вы не поверите, что он сделал дальше.

Он положил свою руку на мою. Сначала я не поняла, случайно или намеренно, и я не знала, убирать мне руку или нет. Но он слегка надавил сверху, и я решила, что это не случайно. Затем я задалась вопросом, нужно ли мне высвободить руку, – тогда он мог бы взять её в свою, но что, если он этого не захочет? Как мне узнать, что он думает? Я решила не убирать руку. Если ему захочется перевернуть её, пусть он сделает это сам.

Стоит мне подумать об этом прямо сейчас, как я чувствую, что могу запросто грохнуться в обморок.

А затем знаете, что он сказал? Он сказал:

– Ты мне нравишься, Мэри Лу Финни. И я просто сидела там, как какая-то идиотка. Просто сидела и смотрела на него. Внезапно он показался мне другим, не похожим на себя. Наверно, он был совсем как Одиссей, когда тот после трехнедельного плавания по морям вымылся и натер себя елеем. Все девушки, стоявшие вокруг Одиссея, даже ахнули от его красоты. Они подумали, что перед ними какой-то бог. Вот и Алекс показался мне точно таким же. Его кожа была такой розовой и здоровой, а волосы чистыми и блестящими, и сам он пах душистым мылом.

Знаю, это покажется вам глупым. Я почти как Бет-Энн, пускающая слюни о Божесссственннном Дереке.

Как бы то ни было, Алекс встал и сказал:

– Я провожу тебя домой.

И он ВЗЯЛ МЕНЯ ЗА РУКУ (моя ладонь автоматически перевернулась), и мы с ним пошли домой, и я по-прежнему как будто язык проглотила, а когда мы почти дошли до угла моей улицы, я, чтобы отпустить его руку, притворилась, будто мне нужно почесать лодыжку, потому что, хотя мне и нравилось держать его за руку, я бы умерла на месте, если бы кто-нибудь из моих это увидел.

На углу моей улицы он сказал:

– Знаешь, я, пожалуй, пойду домой.

– Пока, – сказала я.

– Пока, – сказал он.

И он уже зашагал прочь, но я крикнула:

– Ой, подожди!

И он обернулся, улыбнулся, вернулся назад и сказал:

– Я позвоню тебе.

И я ощутила себя на вершине Олимпа.

Знаю, это наскучит вам до смерти, кем бы вы ни были, и я не смогу сдать этот дневник никому из учителей английского языка, после того как записала в нём весь этот вздор.

Но…

Я с трудом сдерживаюсь…

Не хочу даже писать про Карла Рэя и обо всём, что с ним связано.

Мэри Лу Чиви. Миссис Алекс Чиви. Мэри Лу и Алекс. Мэри Лу Финни и Алекс Чиви.

У меня перехватывает дыхание.

Сегодня я даже не выходила из дома на тот случай, если Алекс вдруг позвонит, – но он так и не позвонил, и если он этого не сделает, я точно умру.

Боже! Что я говорю? Терпеть не могу, когда девочки пускают слюни из-за мальчишек. Я отказываюсь пускать слюни из-за Алекса Чиви.

Но, боже! Я весь день только и делала, что заходила в свою комнату и ложилась на кровать, чтобы точно вспомнить, что произошло вчера и что я чувствовала, когда он держал меня за руку, и, честное слово, скажи мне это кто-то другой, меня бы стошнило.

Больше писать не могу. Просто хочу подумать об этом.

Про Карла Рэя я напишу завтра.

Я все ещё не могу писать. Я безнадежна. Сегодня позвонил Алекс, а потом приехал. Я на вершине Олимпа. Завтра я напишу обо всём. Обещаю. Честное слово.