17

– Вера, подождите.

Молоденький работник лаборатории с именем «Александр» на бейдже в который раз догоняет женщину со строгим лицом. У нее на бейдже красивое имя «Вера». Она в очередной раз закатывает глаза – признаться, он ей досаждает в последнее время. Но она уже привыкла к нему, такому настойчивому и юному, поэтому не отсылает его строго заниматься своими делами, а ее оставить уже, наконец, в покое. Он с завидным постоянством приносит ей кофе, заглядывает к ней в кабинет с лукавой улыбкой и теперь уже расспрашивает о ней самой, а не говорит про лабораторию. Что не может не быть лестно для женщины. Тем более для такой женщины, как она. Отдавшей всю себя на построение карьеры и давно проводящей вечера за чашкой чая и интересной или не очень книгой. Никто не то что не интересовался ее жизнью, откровенно говоря, она даже не встречала никого на своем пути. Работа – дом – работа – магазин – пробежка – ночная пробежка – книжный магазин – продуктовый магазин – воскресный поход в кино, конечно, в одиночестве. Ничего интересного, даже толком и рассказать не о чем. В последнее время она стала тщательнее подбирать гардероб для похода на работу и даже попросила своего мастера по волосам подобрать новый тон для прически. Не слишком смелый, едва уловимый, но все же. Для такой консервативной женщины, как она, это уже шаг. На сколько лет он ее младше? Да нет, она, конечно, не собирается крутить с ним роман или даже допускать мысль о том, чтобы посмотреть на него не как на работника лаборатории. Просто ей приятно, что кому-то интересно, какой фильм она смотрела в последний раз и понравился ли он ей. Пусть даже он спрашивает ее совета, чтобы потом сходить на этот фильм со своей ровесницей, со своей девушкой. Ее бы это ничуть не огорчило.

Она разворачивается на каблуках и вопросительно на него смотрит. Он немного запыхался, и волосы растрепались, словно от сильного ветра. Неужели она так быстро ходит? Она поправляет очки в дорогой оправе.

– Я посмотрел тот фильм, который мы с вами обсуждали. Вы оказались правы, это просто зря потраченное время.

Она улыбается, потому что разговор кажется притянутым за уши. Тем более что они не обсуждали никакого фильма. Он буквально выбил из нее рассуждения по поводу мелодрамы, которую она смотрела в кино вечером выходного дня. И единственное, что она сказала: никому бы не советовала смотреть этот фильм. Настойчивость этого молодого человека граничит с назойливостью, но пока он держится на острие лезвия. Она чувствует себя слишком одинокой. Настолько одинокой, что готова даже на флирт с молоденьким коллегой. Конечно, она пока не флиртует. Пока она всего лишь улыбается ему и общается уже не так отстранённо, как раньше. Конечно, у нее нет даже мысли, что она может нравиться ему как женщина. Она для него слишком стара, как бы пошло и кокетливо сие ни звучало. Но это ее совсем не обижает. Просто раньше она действительно общалась с коллегами только по работе, а потом отдыхала у себя дома в полном одиночестве, у нее даже не было кошки, вопреки расхожему мнению. В последнее время же все изменилось. Она много не разговаривает, нет. Не болтает о том о сем. Но ей нравятся его вопросы. И даже нравится на них отвечать, пусть пока и односложно, хотя она замечает, что относится к нему все более и более лояльно, но не уверена относительно своих эмоций. С другой стороны, что страшного может произойти, если она будет с ним чуть более милой?

– Какие фильмы тебе нравятся? Жанры? Я смотрю так много фильмов, что могу посоветовать что-то на твой вкус.

Она впервые задает ему вопрос, впервые откровенно пытается завести диалог. Он даже немного оторопел. Даже замолчал, внимательно и пристально ее изучил взглядом, что она ему великодушно позволила. Он быстро берет себя в руки и перечисляет ей, кажется, все жанры фильмов, которые только знал, чтобы уж наверняка. Она смеется, у нее звонкий смех. Она заметила его маленькую хитрость, но та совсем ее не разозлила. Они двигаются в сторону ее кабинета, это в последнее время напоминает традицию. Он всегда старается ее проводить. Она не так часто выходит из своего кабинета. Но теперь если покидает его для того, например, чтобы налить кофе, и возвращается одна, это как-то непривычно. Сейчас все на своих местах. Он провожает ее, она просто произносит названия фильмов, которые ей бы хотелось, чтобы он посмотрел. А он запоминает.

18

У нее так и не вышло заставить себя выйти из номера, поднялась температура. Она заказала фрукты в номер и переоделась в белоснежный и уютный халат. Не самый подходящий наряд для того, чтобы встречать мужчину. Когда раздается стук в дверь, она распахивает ее и улыбается виновато:

– Пижамная вечеринка.

У него в руках бумажный пакет, и он не выглядит разочарованным. Может, именно это в нем ей и нравится. То, что он не стремится к тому, чтобы все было идеально. И она в халате, с замазанными синяками под глазами не вызывает у него желания убежать. Или он это умело скрывает.

– Простуда все еще не прошла? Я принес малиновое варенье, бутылку вина и печенье. С малиновым джемом. Чтобы наверняка.

Она берет пакет из его рук и протягивает ему второй банный халат. Она ждет недоуменного взгляда, но он по-мальчишески хватает халат и идет в ванную переодеваться. Наверное, это в нем ей тоже нравится. Мальчишеский азарт. С каждым мгновением он нравится ей все больше и больше. Нельзя сказать, что ее это радует. Пока он переодевается в ванной, она как ребенок заглядывает в бумажный пакет, достает содержимое. Изучает как новогодние подарки. Тут же открывает печенье, тут же съедает одну штуку, с ее худосочной фигурой она может не переживать, что поправится. Она с ногами устраивается на кровати, плевать, что крошки от печенья ночью будут впиваться в кожу. Раскладывает весь их вечерний ужин, и как раз в этот момент он появляется, исполняя какой-то одному ему известный танец. Она смеется от души, он плюхается рядом с ней, на ходу хватая печенье.

– Такое ощущение, что мы уже семейная пара, которая устала от вечеринок, от наркотиков, от рок-н-ролла и решила запереться в номере отеля где-нибудь на Кубе. Кстати, пока я был на экскурсии, видел здесь зоопарк. Может, сходим завтра? Как семейная пара, которая вышла из номера отеля на Кубе.

И ей почему-то по душе такое сравнение, которое столь легко срывается с его губ. Потом он говорит, что ему нравятся ее волосы, и она смущенно улыбается, потому что просто высушила их, высунув голову в окно. Она рассказывает о чем-то нейтральном. О том, как ненавидела в школе математику и как однажды в нее попали мячом на физкультуре.

– У меня Вирус Т, – он ее как-то резко перебивает.

Она даже оборачивается зачем-то. До того неожиданно звучат его слова. Смотрит на него внимательно. Выжидает. Только он тоже молчит и изучает ее реакцию.

– Я… не знаю, что сказать… – честно признается она, когда понимает, что он не намерен продолжать до тех пор, пока она что-нибудь не скажет. Получилось, конечно, не так, как он ожидал, но хотя бы честно. Когда люди признаются в таких вещах, чего они, собственно, ждут? Какой реакции, каких вопросов? Он еще до того серьезен, что она совершенно растерялась. Как-то она была записана на косметическую процедуру, но не смогла прийти по причине того, что умерла ее дальняя родственница. Она не была огорчена. Просто позвонила менеджерам и зачем-то сказала, что не сможет посетить процедуру по причине похорон. Судя по сдавленному «сочувствую» на другом конце провода, она, конечно, поняла, что сказала что-то не то. Вот и сейчас она себя чувствует как те несчастные менеджеры, что пострадали от ее излишней болтливости.