Если все пойдет хорошо, после обеда сможете вернуться в свою комнату.

— Отличная новость!

Мне действительно не хотелось лежать здесь. Вилла помогла мне подняться. Ноги подрагивали, но все же держали ставшее непослушным тело. Я добралась до уборной, затем подошла к зеркалу и ужаснулась: под глазами залегла чернота, лицо при этом было белым-белым, губы — обескровленными. Ничего, это мелочи, пройдет. А вот все остальное…

— Полежи еще немного, — перехватила меня Вилла. — Я волью в тебя магию, и станет еще лучше.

— Я хотела бы сначала… навестить друга, — проговорила сбивчиво. — Принца Сокола.

— Он еще спит, — мягко ответила целительница.

— Ему ничто не угрожает?

— Уже нет, но, в отличие от тебя, в ближайшие дни покинуть лазарет юноша не сможет. Разве можно быть таким безрассудным? Кстати, к тебе приходили однокурсники. Я их не впустила, поэтому просили передать, что будут ждать тебя на вашем этаже и желают скорейшего выздоровления.

С ребятами тоже все в порядке! Какое счастье!

— Спасибо, — пробормотала я, снова укладываясь в постель, а целительница нараспев начала произносить формулы имен, окутывая меня своей теплой силой.

Как она и обещала, после обеда я уже могла ходить достаточно уверенно. Покушав кашу с овощами и получив еще порцию силы, я наконец-то покинула лазарет. Увы, к Соколу меня так и не пустили. Решила вернуться завтра утром, а пока направилась в свою комнату, только даже дойти до двери не успела — ребята высыпали из комнат и окружили меня, даже Пушинка.

— Лучик! Наконец-то! — воскликнул Зной. Он успел обзавестись перебинтованной рукой и подбитым глазом.

— Как ты? — спросила Пушинка, увлекая меня в комнату и усаживая в кресло.

Я отметила, что остальные однокурсники не пострадали. И это не могло не радовать! Если бы еще пострадавших не было вовсе…

— Рассказывайте, — попросила я.

— А что рассказывать? — Иней пожал плечами. — Ворота открылись и закрылись. Почему — никто не знает. Говорят, лорд Нокс и ректор Эвернер пытались каким-то образом их отпереть, но до конца не вышло, поэтому ректора снова не видно, а лорд Нокс наводит порядок в академии. Раненых много, но силами целителей они уже на ногах, в лазарете осталось человек восемь. По крайней мере, так было утром. Остальных отпустили. Занятий до конца этой недели не будет, внеочередные каникулы.

— Многим удалось выбраться? — спросила я.

— Если кто точно и знает, так это Нокс, — ответил Зной. — Вышли все девушки с младенцами, твой дружок постарался. Из выпускников некоторые прорвались, вроде бы двое с пятого курса, четвертый курс тоже кого-то не досчитался. Остальные на месте.

— Ну, хоть кто-то, — вздохнула украдкой. — Жаль, что так мало.

— И все же лучше, чем никого. Теперь, думаю, ворота точно больше не откроются.

Мы дружно замолчали. Перспектива не радовала… Друзья заметили, что мне не до бесед, быстро попрощались, пожелали хорошего отдыха и разошлись по комнатам, а я легла на кровать. Прорваться бы к Дереку, но сейчас академия вряд ли меня пропустит, да и силы, которые вроде бы были после лазарета, быстро иссякли. Утром… Утром попытаюсь. Попрошу лорда Нокса меня проводить, он не должен отказать. А пока… Пока тихонько всхлипнула, затем еще и еще раз, и в конце концов разревелась, как маленькая. Лежала, размазывая слезы по щекам, чувствуя, как в груди разрастается большая дыра. Вот мы и заперты тут навсегда! И никто, никто больше не сможет выбраться. Что будет с Дереком? Со всеми нами? Как нам дальше жить?

Слезы катились и катились. В груди саднило от рыданий, а когда запас воды в глазах, видимо, подошел к концу, я забылась тяжелым тревожным сном, полным таких же мрачных сновидений.

УРОК 10. Помни о друзьях и не забывай о врагах

Утром было сложно даже открыть глаза — в них будто насыпали песка. Я приняла душ, надела чистое платье — похоже, запас одежды скоро подойдет к концу. То платье, в котором была на соревнованиях, стоило выбросить или превратить в половую тряпку. Отражение все еще не радовало, но плевать на отражение! Лишь закончила одеваться, как появились друзья и потащили меня на завтрак. Пища казалась безвкусной, а когда мы проходили через коридор, я видела, какое жалкое зрелище теперь являл собой парк. Многие деревья были выкорчеваны с корнем, ветки обломаны. Зной рассказал, что накануне они помогали разбирать завалы и сегодня тоже пойдут, а я понимала, что толку от меня не будет — слишком слаба. Поэтому после завтрака ребята отправились справляться с последствиями стихии, а я — в лазарет, надеясь, что Соколу стало лучше. Оттуда пойду искать лорда Нокса.

Вилла заметила меня, обрадовано поприветствовала и тут же усадила на стул, проверила магией мое состояние и влила дополнительные жизненные силы. И только затем разрешила пройти в один из немногих занятых закутков лазарета.

Сокол не спал. Он лежал и смотрел в потолок, даже не пошевелился, когда я подошла. Не сошел бы с ума… Он ведь так старался вырваться отсюда, и снова не получилось.

Придвинула стул, присела рядом с койкой.

— Как ты? — спросила тихо.

— Лучше всех, — последовал спокойный ответ. Видимо, принц достаточно пришел в себя, только беседовать с кем-то уж точно не желал.

— Сокол, мне жаль…

— Лучик! — резко проговорил он, поворачивая голову. — Конечно, тебе жаль. Только давай ты мне об этом рассказывать не будешь?

Я растерялась. Хотелось хоть как-то его поддержать, но как? Если все мы — узники этой академии.

— Тебе стоило уйти, Лучик, — с тем же мертвым спокойствием проговорил принц. — Второго шанса не будет.

— Возможно, но тебе тоже стоило это сделать, однако ты здесь, — возразила ему.

— Свобода или десяток трупов… А может, два десятка. Какой вариант лучше, Лучик? — Сокол все же обернулся ко мне, и, готова поклясться, от его взгляда хотелось спрятаться. — Я не убийца. Не справился с Эвернером, и со смертью этих людей тоже смириться не смог. Стоит признать: моя судьба — умереть в этой академии. Пусть будет так.

— Сдаешься? — нахмурилась я.

— Принимаю неизбежное, Лучик, — снова отвернулся Сокол. — Иногда это тоже необходимо — принять. Сказать себе, что попытка провалилась, а новая не принесет ничего, кроме бед. И остановиться. Так я и сделаю. У империи есть новый император. Буду верить в то, что брат справится. С ним рядом мачеха, она сделает все, чтобы уберечь своего ребенка.

«Своего ребенка». Прозвучало… надломлено. Я аккуратно опустила ладонь на холодные пальцы Сокола.

— Все будет в порядке, Эден, — сказала ему. — Вот увидишь.

— Мне бы твою веру, Лучик, — ответил принц. — Но я