— Рюкзак, — кашлянул я. — Адхары.

Красноречие, да. Продвинутый навык слово-отделения. Фрау сползала на площадку выше, куда я в экстазе зашвырнул груз, и вернулась:

— Целехонек.

Вот и славно. Было у меня подозрение, что оставь мы искры в телеге, сильно бы не досчитались запасов. Не верю крабам, подозрительные, сука, твари. И хорошо наводятся на био — лучше, чем сухостой Хомо Сапиенс.

— Командир! — окликнула от телеги Ива. Голос недобрый, пора выходить.

Оскальзываясь на фиолетово-черных потрохах и хрустя кусками тел, выбрался под открытое небо. А воздух-то сладок. Только сейчас понял, что в подъезде от вони можно впасть в анафилактический шок. И запах не трупный, нет — просто чужой.

Метрах в десяти от телеги стояли двое аборигенов, точнее аборигенок. Они слегка расчехлили одежонку и стали видны общие контуры, как и чумазые лица. Дамочки на любителя — жизнь не слишком их щадила, выковав образы суровых тертых бродяг. Одна из незнакомок, демонстративно закинув шмалабой на плечо, сплюнула и спросила:

— Вы че творите, дебилы?

— Командир? — чересчур спокойно спросил Шест, отлипая от борта Марты.

Чего-то я недопонимаю. И это сраное ощущение уже становится привычным. Но мне положено реагировать.

— А зачем нам две? — задал наводящий вопрос.

— Так одна может сломаться, — буркнула копавшаяся в грузе Ива.

Вы когда-нибудь наблюдали вербальный шок? А я его испытал. Не поленился, уточнил:

— Ива?

— Жжешь подруга, — раздался довольный голос Крысы. Мелкая пинками расщипала дверной проем.

Я заинтересованно посмотрел на дуло шмалабоя, что неуверенно перебирало смену как цели. Хозяйка оружия выглядела искренне удивленной. И задала ожидаемый вопрос:

— Вы че?

— Так я не понял. — Тощий нахмурился. — Мне кидаться или нет?

Лады, накал достигнут, можно перейти к конструктивному, пока смертушка не разгулялась. Хотя злобное нутро и требовало, признаю.

— Выдыхайте, — попросил вежливо. — В чем суть претензий?

— Нулевые, — вторая незнакомка подергала напарницу за рукав. Удивительное суждение, учитывая количество трупов на дороге. А яркие искры био — прям на загляденье. Но как уже понял, нулевые не всегда звучит обидно.

— Пилигримы что ль? — туземка опустила шмалабой и ощутимо сбавила напряжение. — Сто лет не видала…

— Сто? — заинтересовался я.

— Давно, ага. — Она покивала. — Предлагаю найти спокойное место и перетереть. Там и био поделим.

— А-ха… — Тощий подавился воздухом. Я заинтересованно покосился.

А Замес вовремя пресек эмоциональный монолог Крысы. Конфликт от нас не убежит, но сперва надо понять местные расклады. Время для прямого контакта — тут, как говорится, прям в жилу. Едва наметил приоритет и приоритет случился.

Био собирали долго, что наполнило души легкой радостью. Каждый крабе поделился искрой, что статистически переплюнуло Ферму в разы. Местные поделились тарой — вроде блистерных лент, где каждое углубление фиксировалось колпачком. Конструкция с виду нехитрая, но технологически незнакомая. Упрощая — хрен я видел такую ранее.

Пока бойцы заканчивали ворошить тела, незнакомки сползали в проулок, из которого их выдавил сухостой. Я молча пристроился в кильватер, на что получил мрачный взгляд и хмурое молчание. Без комментариев. Пусть воспринимают как хотят, мне не жалко. И автомат под рукой. Если что, на оружие девчата смотрели необъяснимо равнодушно, чем полностью соответствовали общему зональному менталитету, который лично мне по-прежнему нихера не понятен.

В проулке обнаружилась типичная картина вселенского нежданчика — люди шли, враги накинулись и все пошло по жопе. Несколько подстреленных крабов привалились у цокольного пролома, где застыл сумрак и виднелись изгибы ржавых труб. Могу покляться, подвальчик глубокий — веяло оттуда нечто эдакое — безграничное и горькое. Чуть ближе лежал подранный труп — скрюченное женское тело в багровой кляксе. Походу, нам светит немного феминизма, судя по составу пришлой команды. Так-то без разницы — умирают все одинаково.

Туземки деловито и скупо забрали у покойницы памятную мелочовку и оружие. Затем оттащили в небольшой закуток под живописно сложенными плитами и привалили кусками шифера. Молча, почти безэмоционально.

Сурово постояли рядом с импровизированной могилой. Хотя подозреваю, в силу их образа, любая движуха выйдет суровой. Прощание не затянулось — чуть меньше минуты на внутренние монологи, о которых только гадать. Затем одна из женщин достала кусочек угля и размашисто нарисовала на плите подле могилы крест с удлиненным нижним хвостиком. Подписала «Борис».

Я кашлянул. На меня немедля ощерились:

— Прояви уважение, сука.

А на плите по-прежнему написано «Борис».

— Вы потеряли Бориса? — спросил ровно.

— Ты издеваешься? — дамочка со шмалабоем вновь напряглась. Резкие и дерзкие, прям любопытно, на чем замешан посыл.

Ее напарница сменила суровость на зачаточный укор:

— Нулевые же. Не кипятись. — Посмотрела на меня: — Да, мы потеряли Бориса.

— Бывает, — кивнул и убыл к расположению смены. Вникать не стану, а то чет в висках стучит.

У телеги царили нетерпеливое ожидание и вонь. Набор понятный и предсказуемый. Замес вопросительно глянул, прерывая изучение оттяпанного пальца, и я отрицательно мотнул головой. Пока работаем в пассивном режиме. Но незнакомые люди необоснованно обратились ко мне, как к суке, а на память я не жалуюсь.

— Двигайте за нами, — прибыли туземки. И без экивоков проследовали в направлении, куда ранее промчались, спасая жизни. Надо полагать — на крест.

Крест мы увидели да — за перекрестком, что случился на пятой минуте ходьбы. Визуально — очередной разбитый домик на два этажа. Административный ресурс, что пощадила катастрофа. Есть стены, обозначен вход, за которым присутствует небольшое парадное и часть лестницы. На фронтальной стене нарисован крест с тем же приметным хвостиком.

— Крест, — ткнула пальцем лидер двойки.

— Крест, — согласился я.

— Стебешься, сука?

У дамочки совершенно неадекватное восприятие реальности, согласитесь. Или талон на бессмертие.

Тощий дернул телегу и начал раздуваться. Процесс почти завораживающий — понаблюдал с удовольствием. Затем аккуратно подступил к говорившей, улыбнулся и коротко пробил в корпус. На довороте — срезал в челюсть. Тело осело. Вторая туземка торопливо вскинула руки — шутка ли, два арбалета и пара шмалабоев, что держат тушку на прицеле.

— Ива. Приведи собеседницу в чувство, — попросил скромно.

— Да командир.

Показалось или санитарка украдкой облегченно выдохнула? Мысленно помечу, обработаю позже. Дамочка, которой в рот сунули био, вздрогнула и резко села на длинном судорожном выдохе — уставилась на меня, чуть склонившегося к цели. Дистанция важна — понимаете.

— Не. Называй. Меня. Сукой.

— А… — Она моргнула и осторожно потрогала челюсть. — Ну да… Так я… Ну да…

После секундной паузы кивнула:

— Лады, мой косяк, не подумала. Привычка, пилигрим, не серчай.

— Не серчаю. — Подал ей руку, и она с легкой заминкой приняла помощь. Не все так плохо, как думалось. Шансы на контакт остались. Местная из понятливых — ее вырубили, но