Они доели мороженое в тишине.

– Мне пора домой, – сказала Лида.

– Я провожу.

– Не стоит.

– У тебя тяжелые пакеты.

Лида вздохнула. Он всегда был прав. И почему она не может любить его?

– Спасибо, Виталь.

Они доехали быстро, народу в метро было уже не так много. Виталик рассказывал о питерской работе и новых коллегах. Лида слушала его вполуха, пытаясь представить, как устроить свою жизнь дальше.

– Я зайду поздороваться с Александром Борисовичем? – спросил Виталик, когда они зашли в квартиру.

– Конечно. Ты ему всегда нравился. Я поставлю чай.

Из дедовой комнаты привычно вещало «Эхо Москвы».

– Только слышишь, Виталь? – окликнула его Лида.

– А?

– Не говори пока деду ничего. В смысле, про увольнение и ДНК. И про твое предложение.

– Боишься, он заставит тебя передумать?

– Боюсь, он расстроится, когда я не передумаю.

– Ох уж эта твоя привычка переиначивать фразы! – Виталик зашел к деду.

Лида против воли улыбнулась. Ей действительно нравилось отвечать повторами. Виталя знал ее привычки, знал деда. И дед говорил, что Виталик один из самых порядочных людей на свете. Ей не надо было даже предупреждать о гостях: Виталик в их доме давно был своим.

Лида пошла на кухню, чтобы поставить чайник. У нее не было сил готовить полноценный ужин, поэтому она поставила на огонь воду для пельменей.

– Лид, он давно такой? – Виталик встревоженно заглянул в дверь.

– Какой?

– Заторможенный.

– В смысле? – не дожидаясь ответа, Лида вытерла руки и побежала к дедушке в комнату.

С первого взгляда все было как обычно. Дед сидел на диване около стола и слушал радио.

– Дедуль, привет! – Лида подошла поближе и выключила приемник.

Взгляд Александра Борисовича медленно переместился на нее.

– Привет, – голос звучал слабо и глухо. – Как учеба?

Лида и Виталик переглянулись.

– Я же закончила институт. Я была на работе.

– Ну да, – деда ответ не обескуражил.

Лида задавала ему разные вопросы: кто он, где живет, кем работал, кто она, кто Виталик. Дедушка отвечал правильно, но тихо, делал большие паузы, взгляд иногда казался расфокусированным.

– Он вчера был абсолютно нормальным! – сказала Лида шепотом.

– Это похоже на инсульт. Надо вызывать неотложку. Позвони, я посижу с ним.

Лида пошла на кухню к городскому телефону. Звонить из комнаты деда она не решилась, не хотела лишних волнений: Александр Борисович не любил врачей.

Через пятнадцать минут подъехала скорая. Молодой парень сел заполнять бланки, а сухая женщина лет пятидесяти с огненно-рыжими волосами села рядом с дедом на диван. Она выслушала Лиду, коротко кивая, попросила деда поднять руки, дотянуться пальцем до носа, ответить на вопросы.

– Ну что? – спросила Лида, когда врач поднялась с дивана и повесила стетоскоп обратно на шею. – Это инсульт?

– Девушка, ну какой инсульт! Интернета начитались? Я не вижу здесь никакого инсульта. Сколько дедуле?

– Восемьдесят шесть.

– И что вы хотите?

– Но он вчера был нормальный.

– Он соображает, речь не нарушена, движения в норме. Это старость. Устал, может.

– Но раньше этого не было!

– Раньше не было. Возможно, немного нарушено кровообращение в мозге, это бывает. Давление нормальное, но я напишу вам, подавайте таблеточки для улучшения микроциркуляции. И покажите неврологу. Тонометр есть?

– Есть.

– Прекрасно. За давлением следите, если что – вызывайте. Сейчас смысла класть его в больницу нет.

– Вот здесь распишитесь, – парень протянул Лиде бланк.

Лида поставила подпись. Женщина дала ей квадратный листок с каракулями, видимо, обозначающими названия лекарств. Засим врачи неотложки ушли, и Лида с Виталиком остались в полной тишине.

– И что ты думаешь? – Лиду не покидало ощущение тревоги.

– Не знаю. Но врачиха доверия не внушает. Взять и списать все на старость… – Виталик замялся.

– Надо проконсультироваться с другим врачом. Только где взять хорошего невролога?

– Должен же быть какой-нибудь НИИ неврологии. Наверняка можно вызвать на дом профессора. Но вот сколько это будет стоить…

– Деньги сейчас дело десятое. У меня пока есть. Ты прав, я поищу в Интернете.

– Хочешь, я останусь?

– Да нет. Виталь, ты и правда много сделал.

– Ладно. Только позвони утром, сообщи, что и как. А я узнаю насчет работы.

Лида благодарно сжала ладонь Виталика. Может, страсть в жизни – не главное?

Когда он ушел, Лида уложила деда спать. Он вставал, сам дошел до туалета, пожевал бутерброд, но во всех его движениях была какая-то вялость и апатия. Лида оставила дверь к дедушке открытой, чтобы слышать его, а потом до двух часов ночи выписывала на бумажку найденные в Сети контакты больниц и клиник, расхваленные на форумах имена врачей. Лида еще долго лежала без сна и думала. О дедушке, о Виталике, о работе. И Норберг в этот момент показался ей настолько далеким и нереальным, как будто она сама его выдумала.

Утром звякнуло сообщение от Виталика: «Спишь?» Лида подскочила на кровати. Было уже десять часов. Не успела она набрать ответ, как заиграла мелодия вызова.

– Привет, увидел, что ты в Сети, и решил набрать, – сказал Виталик.

– Привет.

– Как Александр Борисович?

– Не знаю, я только встала. Давление ночью было нормальное.

– Слушай, я говорил с матерью. Ее подруга работает в тридцать первой больнице. Можно договориться с их неврологом, чтобы твоего деда положили туда. Она дала номер. Но надо будет отблагодарить.

– Разумеется. А врач хороший?

– Он поставил на ноги маму этой подруги. Она тоже сильно в возрасте. Этот врач в основном инсультниками занимается.

– Не знаешь, он может на дом приехать?

– Материна подруга сказала, что это будет стоит пять тысяч. И еще столько же, если он скажет класть. Вроде он адекватный мужик, опытный.

– Отлично. Попробую вызвать домой, может, ничего страшного. Скинь тогда номер мне на телефон.

– Его зовут Кудрявцев Аркадий Викторович. Доктор наук или профессор, я не особо разбираюсь. Надо будет сказать, что ты от Нины Астафьевой. Запомнишь?