11 февраля

Чудо сдержанности

Чем больше я познаю Иисуса, тем больше меня впечатляет то, о чем Иван Карамазов говорил, как о «чуде сдержанности». Чудеса, которые предлагал совершить сатана; чудеса и знамения, которых требовали фарисеи; Окончательные Подтверждения, которых так жажду я, — для всемогущего Бога все это — не проблема. Что действительно удивляет, так это отказ Иисуса от эффектных представлений. Убийственная Божья настойчивость в отношении человеческой свободы настолько абсолютна, что Он дарует нам силу жить так, как будто Его не существует, плевать Ему в лицо, распинать Его. Иисус, должно быть, знал это, и, столкнувшись с искусителем в пустыне, сосредоточил Свою могущественную силу на том, чтобы сдерживаться.

Я уверен, что Бог настаивает на такой сдержанности по той причине, что никакие пиротехнические проявления всемогущества не дадут желаемого Им результата. Хотя к послушанию можно принудить силой, ответить любовью можно только на любовь, и именно этого хочет от нас Бог. «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе», — сказал Иисус, а Иоанн добавляет: «Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет». Божья природа жертвенна. Он основывает Свой призыв на жертвенной любви.

Я вспоминаю рассказ одного сокрушенного отца о своем блудном сыне. Джейк (так звали сына) не мог удержаться ни на одной работе, спускал деньги на наркотики и выпивку и редко звонил домой. Его отец описал мне свое чувство беспомощности словами, напоминающими плач Иисуса об Иерусалиме: «Если бы только я мог вернуть его, спасти и показать, как сильно я его люблю!» Затем он добавил: «Странное дело… Хотя он и отвергает меня, любовь Джейка значит для меня больше, чем любовь моих трех других детей, которые состоялись в жизни. Нелепо, правда? Но такова любовь».

В последнем предложении их трех слов я увидел больше проникновения в тайну Божьей сдержанности, чем в любой книге по теологии. Почему Бог, вместо того, чтобы мстить, продолжает следовать ненавязчивому и степенному методу взращивания праведности? Потому что такова любовь. Любовь обладает собственной силой, которая одна лишь способна без остатка покорить человеческое сердце.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

12 февраля

Божественная робость

Эта черта сдержанности Иисуса (ее даже можно назвать божественной робостью) застигла меня врасплох. Поглощая записанную в Евангелиях историю Иисуса, я осознал, что ожидал от Него тех же качеств, которые видел с детства в фундаменталистской церкви на Юге. Там я часто чувствовал себя жертвой эмоционального давления. Доктрины подавались в манере: «Верь и не задавай вопросов!» Обладая силой чудес, таинств и власти, Церковь не оставляла места сомнениям. Я также научился методикам манипуляции для «обретения душ», иногда подразумевающим создание ложного впечатления о себе у собеседника. И вот, теперь я не мог найти каких-либо из этих качеств в жизни Иисуса.

Если я правильно понимаю историю Церкви, то многие последователи Иисуса уступали именно тем искушениям, которым Он противостоял. Достоевский проницательно изобразил сцену искушения в камере пыток Великого Инквизитора. Как могла Церковь, основанная Выдержавшим искушение, создать инквизицию принудительной веры, длившуюся полтысячелетия? Между тем, в смягченной, протестантской версии инквизиции, чиновники города Женевы сделали посещение церкви обязательным, а отказ принять причастие — преступлением. Еретиков там тоже сжигали на кострах.

К своему стыду, история Церкви пестрит попытками усовершенствовать путь Христов. Порой она вступает в сговор с правителями, предлагающими короткий путь к власти. «Поклонение успеху — это обычно та форма идолопоклонства, которую дьявол культивирует усерднее всего, — написал Гельмут Тилике о первых проявлениях умиления, которое церковь Германии питала к Адольфу Гитлеру. — В первые годы после 1933-го мы могли наблюдать почти гипнотическое принуждение, проистекающее из великих успехов. Под влиянием этих успехов люди (даже христиане) перестали спрашивать, во имя кого и какой ценой все это делается».

Иногда Церковь взращивает собственных мини-гитлеров — людей, подобных Джиму Джонсу и Дэвиду Корешу, которые прекрасно понимают силу чуда, тайны и авторитета. И порой Церковь просто заимствует методы манипуляции, доведенные до совершенства политиками, торговцами и создателями рекламы.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

13 февраля

Дети и любимые

Однажды меня остановила знакомая, чтобы сообщить какую-то потрясающую новость. Следующие десять минут она подробно описывала мне первые шаги ее годовалого племянника. Он пошел! Позже я осознал, насколько странно мы, наверное, выглядели в глазах случайных свидетелей этого разговора. Ходить умеет почти каждый — так к чему же весь этот восторг?

И тут я понял: младенчество дает редкую роскошь — качество несравненности, которое в последующие годы практически исчезает. Еще раз огонь нашего особого внимания вспыхивает, когда приходит время романтической любви. Каждая родинка любимой привлекательна, а любое странное хобби любимого — это признак живой любознательности. Мы снова благословлены несравненностью, впрочем — лишь на время, пока обыденность жизни не прогонит ее прочь.

Размышляя о нашем отношении к детям и любимым, я начал лучше понимать некоторые библейские метафоры. Бог использует словесные иллюстрации «детей» и «возлюбленных» чаще любых других для описания наших взаимоотношений с Ним.

Ветхий Завет изобилует образами жениха и невесты, мужа и жены. Бог ухаживает за Своим народом, окружая его нежной заботой, как возлюбленный — за своей возлюбленной. Когда народ отказывается отвечать взаимностью, Бог чувствует себя оскорбленным и отвергнутым, как обманутый жених. Новый Завет нередко использует те же образы, изображая Церковь «невестой Христа». Меняя метафоры, он также объявляет нас Божьими детьми со всеми правами и привилегиями достойных наследников. Нам сказано, что Иисус («единородный» Божий Сын) пришел, чтобы сделать возможным наше принятие как сыновей и дочерей в Божью семью. Бог смотрит на нас так же, как мы могли бы смотреть на своего ребенка или любимого человека.

Безграничность предоставляет Богу одну возможность, которой не обладаем мы: Он может относиться ко всему творению с равным чувством несравненности. Из Библии для меня очевидно, что, проявляя любовь к человеческим индивидуумам, Бог удовлетворяет Свою непреходящую потребность. Я представляю, как Бог смотрит на каждый нетвердый шаг моего духовного «хождения» с тем же восторгом, какой испытывают родители, наблюдая за первыми шагами своего ребенка.

Наверное, когда откроются все тайны вселенной, мы поймем скрытую цель отцовства, материнства и романтической любви. Может быть, Бог даровал нам эти периоды несравненности лишь для того, чтобы пробудить к возможности бесконечной любви. Наши наиболее сокровенные переживания здесь, на земле, — это лишь ее отблески.

Из книги «Я просто интересуюсь»

14 февраля

Бизнес на