Всегда ваша

Джесси Хопкинс».

Открытка от сестры Хопкинс сестре О’Брайен:

«Прямо чудеса – я ведь тоже вам про того человека написала!Ужасная стоит погода, не правда ли?»

Открытка от сестры О’Брайен сестре Хопкинс:

«Получила ваше письмо сегодня утром. Вот так совпадение!»

Письмо от Родерика Уэлмана Элинор Карлайл от пятнадцатогоиюля:

«Дорогая Элинор!

Только что получил твое письмо. Я действительно не сожалеюпо поводу продажи Хантербери. Приятно, что ты советуешься со мной. Полагаю, чтоэто самое мудрое решение, раз уж ты не захотела там жить. Впрочем, с егопродажей могут возникнуть известные трудности. По нынешним меркам оновеликовато, хотя, конечно, вполне соответствует современным стандартам: удобныепомещения для слуг, газ, электричество, ну и все прочее. Как бы то ни было,надеюсь, что тебе повезет!

Жара здесь ужасающая. Почти не вылезаю из моря. Естьдовольно забавные экземпляры, но я почти ни с кем не общаюсь. Ты как-то мнесказала, что я нелегко схожусь с людьми. Боюсь, ты права. Большинствопредставителей рода человеческого кажутся мне омерзительными. Вероятно, ониотвечают мне взаимностью. Я давно считал тебя одной из наиболее достойных вэтом мире. Через неделю-другую собираюсь побродить по побережью Далмации. Мойадрес: Томас Кук (указать, что для меня), Дубровник, там я буду начиная сдвадцать второго числа. Если потребуется моя помощь, дай знать.

С восхищением и благодарностью

твой Родди».

Письмо от мистера Седдона (Седдон, Блэтеруик и Седдон) миссЭлинор Карлайл от двадцатого июля:

«Блумсбери-сквер, 104

Дорогая мисс Карлайл!

Я убежден, что вам следует согласиться на предлагаемыемайором Сомервелом 12 500 (двенадцать тысяч пятьсот) фунтов за Хантербери.Крупную недвижимость в настоящее время продать чрезвычайно трудно, и эта ценавполне приличная. Но он ставит условие, чтобы его права на владение былиоформлены безотлагательно. Поскольку мне известно, что майор Сомервелинтересовался также и другими усадьбами в округе, я советую немедленно принятьего предложение.

К тому же майор Сомервел согласен в течение трех месяцевпользоваться той мебелью, которая имеется в поместье, – пока не будут завершенывсе юридические формальности с продажей.

Что же касается привратника Джерарда и его пенсионногосодержания, то я слышал от доктора Лорда, что он серьезно болен и жить емуосталось недолго.

Завещание еще не утверждено, но я в соответствии с вашимраспоряжением передал Мэри Джерард сто фунтов.

Искренне ваш

Эдмунд Седдон».

Письмо от доктора Лорда мисс Элинор Карлайл от двадцатьчетвертого июля:

«Дорогая мисс Карлайл!

Старый Джерард сегодня скончался. Не могу ли я бытьчем-нибудь вам полезным? Слышал, что вы продали дом нашему новому членупарламента майору Сомервелу.

Искренне ваш

Питер Лорд».

Письмо от Элинор Карлайл Мэри Джерард от двадцать пятогоиюля:

«Дорогая Мэри!

Очень опечалена вестью о смерти твоего отца.

Я продаю Хантербери майору Сомервелу. Он хочет перебратьсятуда как можно скорее, поэтому я собираюсь приехать, чтобы разобраться вбумагах тети и привести все в порядок. Не могла бы ты побыстрее забрать вещиотца из сторожки? Надеюсь, у тебя все хорошо и учеба на курсах не слишкомутомительна.

Искренне твоя

Элинор Карлайл».

Письмо от Мэри Джерард сестре Хопкинс от двадцать пятогоиюля:

«Дорогая сестра Хопкинс!

Очень признательна, что Вы написали мне об отце. Рада, чтоон не страдал. Мисс Элинор пишет мне, что дом продан, и просит как можно скорееосвободить сторожку. Не могли бы Вы приютить меня? Я приеду завтра на похороны.Если Вы согласны, можете не отвечать.

Преданная Вам

Мэри Джерард».

Утром в четверг, двадцать седьмого июля, Элинор Карлайлвышла из дверей гостиницы «Королевский герб» и в раздумье остановилась напороге, поглядывая то влево, то вправо.

Внезапно она с радостным возгласом бросилась на другуюсторону главной улицы Мейденсфорда.

Эта величественная фигура, с достоинством проплывающая погороду подобно древнему галеону[17] под надутыми парусами… Нет, ошибиться былоневозможно!

– Миссис Бишоп!

– Кого я вижу! Мисс Элинор! Вот так сюрприз! Вы,оказывается, в наших краях! Знай я, что вы приедете в Хантербери, я бынемедленно туда примчалась! Кто же вам прислуживает? Привезли кого-нибудь ссобой из Лондона?

Элинор покачала головой.

– Я остановилась не в усадьбе, а в «Королевском гербе».

Миссис Бишоп бросила взгляд на другую сторону улицы искептически хмыкнула.

– Говорят, там жить можно, – проговорила она. – Чисто. Икухня вроде бы неплохая, но это совсем не то, к чему вы привыкли, мисс Элинор.

Элинор улыбнулась:

– Там достаточно удобно. Ведь я всего на пару дней. Мненужно разобрать вещи в доме. Личные вещи тети. И еще я хочу забрать с собою вЛондон кое-что из мебели.

– Значит, вы действительно продали дом?

– Да. Майору Сомервелу. Нашему новому члену парламента. СэрДжордж Керр, как вам известно, умер, и состоялись дополнительные выборы.

– Избрали единогласно, – с важностью заметила миссис Бишоп.– Мы никого, кроме консерваторов, от Мейденсфорда не выбирали.

– Я рада, что дом попал в руки человека, который собираетсятам жить. Было бы жаль, если бы его перестроили или превратили в отель.

Миссис Бишоп закрыла глаза и содрогнулась от ужаса: для ееаристократической натуры сама мысль о подобном варварстве была непереносима.

– Да, это было бы чудовищно. Откровенно говоря, оченьпечально и то, что дом переходит в чужие руки.

– Но вы сами понимаете, – сказала Элинор, – что он слишкомвелик для меня одной.