ветер будет искать добычу, будет рвать и метать, и горе тому, кто окажется вне укрытия.

Бабуля рассказывала мне о буране. Это хуже, чем шторма в двенадцать баллов.

Мы вышли из вагона, и пока детектив отдавал распоряжение носильщикам, я во все глаза рассматривала суровую природу здешних мест.

Даррен Ашер выдал мне согревающий артефакт, и я теперь была защищена от лютой непогоды.

Уверена, что артефакт и от бурана бы защитил. Но проверять не стану.

Простуда благополучно издохла, я задавила её в самом зародыше и чувствовала себя распрекрасно. И даже суровая непогода не могла лишить меня хорошего настроения и лучезарной улыбки, которой я безустанно одаривала господина Ашера.

Но отчего-то мужчина кривился каждый раз, когда я улыбалась ему.

Мне в голову даже страшная мысль заползла, что у меня в зубах застряла зелень. Но нет, всё было чисто.

Тогда непонятно, что не так?

Почти у самого перрона нас ждал тёплый закрытый экипаж.

– Прежде чем окажемся в замке, я должен предупредить вас, – заговорил Даррен.

– О чём? – насторожилась я.

Он открыл мне двери экипажа, я забралась внутрь и лишь когда детектив сел напротив меня, сказал:

– В замке ста мечей мы гости, София. Никому не говорите о расследовании, ясно.

– Да, – кивнула я и, облизнув губы, спросила: – И как же мы будем искать предполагаемого убийцу?

Улыбка тронула губы детектива, и он произнёс:

– Сориентируемся на месте. Ваша задача – мило общаться с гостями господина Ская. Будьте ненавязчивы. Подмечайте детали, запоминайте, слушайте и больше молчите.

– Что мне ответить, если спросят, как я смогла получить приглашение в столь солидное место? – поинтересовалась озадачено.

– Всё просто, – хмыкнул Даррен. – Вы – моя личная помощница.

Я густо покраснела и сложила губы буквой «о», но смолчала.

Видимо, моё лицо было красноречивее любых слов.

– Не волнуйтесь, София, в высшем обществе считается совершенно нормальным, когда начальство… приближает к себе милых помощниц.

Моё лицо запылало сильнее, и я выдохнула возмущённо:

– Милорд, это недопустимо! Меня будут считать вашей любовницей!

Детектив криво усмехнулся и пояснил:

– София, как бы я вас не представил, вас в любом случае будут считать моей любовницей. Люди порочны. А высшее общество в разы порочнее и извращённее. Их поведение и образ жизни отражается в их мыслях и предположениях. Так стоит ли беспокоиться на счёт их глупого мнения?

Мне стало обидно за себя. Я сжала руки в кулачки, опустила на них взгляд и пробормотала:

– Милорд, а представьте меня по-другому… Пожалуйста…

– Кем? – вздохнул детектив.

Вскинула на него полный мольбы взгляд и прошептала:

– Например, троюродной сестрой.

Мужчина нахмурил брови и ответил резко:

– Исключено. Меня знают, София. И знают, что родных и близких у меня нет. Даже дальних. К моему огромному сожалению.

Мы помолчали некоторое время. Экипаж мчал нас к замку ста мечей. А я думала, как бы сберечь репутацию и не прослыть в высшем обществе девицей лёгкого поведения.

– А что если… – начала я и умолкла.

– Что «если»? – с нажимом переспросил детектив, обращая на меня всё своё внимание.

Сглотнула вдруг ставшей вязкую слюну, поёрзала на месте, почесала кончик носа, облизнула губы и наконец, сказала:

– А что если вы скажете, что я ваша… невеста?

Глава 11

* * *

ДАРРЕН

Всю ночь я провёл в настоящей агонии.

Мой зверь не давал сомкнуть глаз. Он рвался к Софии, словно она важная драгоценность и ей нужна моя защита и личная охрана в моём лице.

Что за бред? Откуда родилась навязчивая мысль о защите этой девушки?

Я знал её меньше суток!

Наивное чудовище.

Да, она неглупа, но жизненного опыта ноль.

Милая и очаровательная, этого тоже не отнять. Но тем сильнее вызывает раздражение.

А зверь после встречи с Софией превратился из матёрого дракона в подзаборного щенка, которому срочно понадобилась ласка этого юного и глазастого чудища.

Всю ночь благодаря зверю представлял, с какой дикой нежностью накинулся бы на неё, сжал бы в своих объятиях и попробовал бы на вкус эти спелые розовые губы.

Смотрел бы в её глаза, горящие штормовыми молниями от радости и предвкушения, и говорил бы ей слова страсти. Радовался бы, узрев порозовевшее лицо от смущения…

У меня не было проблем с женщинами, только помани. Но я никогда не соблазнялся прелестницами столь юными, как София Тёрнер.

Хотя кто-то поспорил бы со мной и сказал, что это самый прекрасный возраст девушки для замужества и рождения детей.

Но я всё же предпочитал женщин зрелых, с которыми не нужно творить глупую романтику, что-то доказывать. Всё ясно без слов. Лишь встречи для удовлетворения плотских желаний. Не более.

А эта…

Дракон странно на неё реагирует. Впервые со мной такое. Стоит ей заговорить звонким, чуть по-детски звучащим голосом и это её чуть протяжное «господин Ашер», словно я божество и реагирую как цепной пёс. Словно голодного зверя поманили сладкой сахарной костью.

София гипнотизировала. Цепляла.

Её взгляд, чистый, невинный, неиспорченный трудностями жизни проникал внутрь, ломал и крошил все каменные стены равнодушия и невозмутимости, которые я выстраивал с юности. Зверь рвался наружу, желая показать себя, свой огонь и спалить к демонам любые потенциальные опасности, что могут угрожать ей.

Тянет к ней сильно… Почему?

Это так странно, непривычно.

Может, магия?

Может, её невинность и наивность показная? Ненастоящая? Лишь маска?

Может, это чары?

Я проверил себя, никаких воздействий не обнаружил. Вся моя защита как мага и дракона была на месте. Даже если кто-то попробовал бы воздействовать на меня, тот глупец потерпел бы поражение. Да ещё схватил бы ответку от моего магического щита. Дракона невозможно заворожить или зачаровать. Магический огонь спалит любое наведённое, несущее вред, заклинание.

Или быть может странная реакция, потому что она тогда заговорила о раздвоении личности, упомянула оборотней, и дракон тогда сильно встрепенулся. Я на миг насторожился что, быть может, она знает, что я двуликий?

Нет, невозможно. Узнай она правду, бежала бы обратно.

Значит, это просто реакция зверя на девушку.

И что тебе, драконище в ней понравилось?

Обыкновенная девица с хорошеньким личиком, каких полным полно в любом провинциальном городе. Про столицу даже говорить нечего, там на каждом шагу, что не дева, так красавица. Да ещё благородная. А эта? Как есть чудовище.

И вот она снова раскрыла свой милый рот. Не понравилось Софии, что её посчитают моей любовницей? Подумаешь, какая недотрога.

– А что если? – заговорила она и резко умолкла.

– Что «если»? – с раздражением переспросил я, обращая на неё всё своё внимание.