неделе ко мне приедет бригада из клининговой службы наводить порядок.

Когда они поднялись на широкую веранду, Гибсон посмотрел на ее лицо и спросил:

— Ну, что ты думаешь о моем доме?

Гибсон подошел к панели у двери, чтобы набрать код.

— Он напоминает мне шале, в котором мы остановились во время нашей поездки в Вейл, — улыбнулась она, проведя рукой по деревянным перилам. — Помнишь?

Разве мог он это забыть?

— Конечно, я помню. На лыжах мы так и не покатались.

Вспомнив, чем они занимались в том шале, он внезапно забыл код и перевел взгляд с панели на Ларк. Она смотрела на него как женщина, которая твердо знала, чего она хочет.

— Ларк… Я изо всех сил стараюсь быть джентльменом…

— Хватит, Гибсон, — перебила его она, положив ладонь ему на грудь. — Сегодня ночью мне не нужен джентльмен. После напряженного дня мне нужен мужчина, который способен преодолеть все препятствия на пути к своей цели.

Остатки его сопротивления вмиг улетучились. Обхватив ее руками, он прижал ее к себе и принялся покрывать поцелуями изгиб ее шеи. От нее пахло лавандовым мылом.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он. — Я так тебя хочу.

— Я тебя тоже хочу. — Запустив пальцы ему в волосы, она слегка отклонилась назад. — Давай войдем внутрь. Какой код? — Она протянула руку к панели.

Внезапно он вспомнил.

— Дата нашей свадьбы. Восемь цифр.

— Не надо использовать комбинации, которые могут угадать другие люди, — мягко пожурила его она, нажимая на цифровые клавиши.

Код сработал, и запирающее устройство издало звук.

— Я потом его поменяю, — пообещал он, запуская руку под ворот ее платья. — Сейчас я преследую другую цель.

По телу Ларк пробежала дрожь желания.

Она намеренно отдалась во власть этого мужчины, и результатом стала эта сладостная пытка. Гибсон Вон, находящийся во власти желания, был подобен стихийной силе. Он был невероятно хорош в постели.

Утром ей придется иметь дело с последствиями. Сейчас ей просто необходимо провести одну ночь в его объятиях и на время забыть обо всем, кроме удовольствий, которые он может ей подарить. Больше никто не обладал такой властью над ней, и она сомневалась, что когда-нибудь снова испытает что-то подобное.

Поэтому к тому моменту, когда они вошли в дом и Гибсон закрыл дверь, Ларк казалось, что она вот-вот взорвется от желания. Даже через слои одежды она чувствовала, как его восставшая плоть прижимается к низу ее живота.

Когда он, расстегнув пару верхних пуговиц на ее платье, отогнул край бюстгальтера и принялся ласкать губами ее грудь, она запрокинула голову и простонала его имя.

— Надеюсь, что твоя цель — оказаться внутри меня.

Подняв голову, он встретился взглядом с Ларк. Его зрачки были такими огромными, что радужную оболочку было едва видно.

Боковым зрением она видела просторную комнату с отделкой из состаренного дерева. В ней был камин из камня с полкой, на которой стояла лампа — единственный источник света в комнате, если не считать розовых лучей заката, проникающих в большие окна.

— Ты ошибаешься. — Поставив ее на пол, он продолжил расстегивать ее платье. Его загрубевшие пальцы задевали ее кожу, и затвердевшие соски ныли под одеждой. — Моя главная цель — доставить тебе удовольствие.

— Это доставило бы мне удовольствие, — слабо возразила Ларк. Почувствовав слабость в ногах, она вцепилась пальцами в его дорогую рубашку.

Гибсон покачал головой. Выражение его лица было решительным.

— Я так давно к тебе не прикасался. Оказавшись внутри тебя, я потеряю над собой контроль. Я не могу себе этого позволить. По крайней мере, до тех пор, пока ты не получишь оргазм.

Из ее горла снова вырвался отчаянный стон. Как ему удается всего несколькими прикосновениями превратить ее в похотливую самку?

— Я тоже этого хочу, — призналась она, расстегивая неуклюжими пальцами его ремень. — Но может, лучше поторопимся? Потому что я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

— Сейчас мне лучше, чем было когда-либо за последние два года.

Пока она размышляла над его ответом, Гибсон, не размыкая объятий, повел ее в дальний конец комнаты. Она слегка споткнулась о край ковра, и тогда он приподнял ее и отнес в спальню, также оформленную в приглушенных серо-коричневых тонах. Между двумя окнами от пола до потолка располагался камин.

Гибсон подошел к кровати, но не положил Ларк на нее. Вместо этого он поставил ее на пол и снял с нее платье, оставив ее в нижнем белье и туфлях.

Другой мужчина, возможно, сосредоточился бы на ее эрогенных зонах, но Гибсон был очень внимателен к деталям. Когда они только начинали встречаться, это сильно ее удивляло. Например, он мог тщательно вымыть ей волосы или долго расплетать ее косу.

Еще она знала, что ему нравится ее разувать. Может, по этой причине она пришла на сегодняшнее слушание в красивых туфлях с ремешком вокруг щиколотки?

— Ты надела их специально для меня? — спросил Гибсон, словно прочитав ее мысли.

Опустившись перед ней на колено, он расстегнул и снял с нее сначала одну туфлю, затем другую. После этого он медленно провел пальцем вверх по ее ноге. Затем встал и снял с себя рубашку и брюки. Когда на нем остались только черные спортивные трусы, под которыми были видны очертания его восставшей плоти, он развернул Ларк к себе спиной, обхватил ее руками и запустил руку ей в трусики.

— Ты помнишь мою цель? — произнес он хриплым от желания голосом.

— Да, помню, — ответила она, дрожа от возбуждения.

— Я хочу довести тебя до экстаза. Ты можешь мне позволить это сделать?

Ларк ничего не ответила, но не потому, что возражала. Внутри у нее все было так напряжено, что она с трудом дышала и не могла произнести ни слова.

Гибсон не нуждался в ее ответе. Он и так прекрасно знал, что ей сейчас нужно. Раздвинув складки между ее бедер, он погрузил палец внутрь ее, и мгновение спустя по ее телу одна за другой прокатились волны наслаждения, и она затряслась в его объятиях.

Отдышавшись, Ларк хотела поблагодарить его за невероятные ощущения, но тут же передумала. Будет лучше, если она отблагодарит его не словами, а делом.

— Теперь твоя очередь. — Повернувшись к нему лицом, она перебросила вперед через плечо свою косу и, проведя по ней рукой сверху вниз, принялась ее расплетать.

Гибсон следил за ее движениями, словно зачарованный.

— Для меня главное — доставить удовольствие тебе. Ты так быстро получила оргазм, что мне, наверное, нужно все повторить.

Ее всегда удивляла его способность сдерживаться, чтобы она могла в полной мере насладиться своим полетом