ради моего собственного удовлетворения. Если я отомщу ему за свои детские обиды, счастливей я от этого не стану.

Ее слова привели его в восхищение, и он дал себе слово, что сделает все, от него зависящее, чтобы помешать Матео Баркли отобрать Крукт-Элм у нее и ее сестер. Если понадобится, он прибегнет к помощи СМИ.

— Твои слова произвели на меня впечатление. Особенно учитывая то, что я знаю о твоем отце, — произнес он, зная, что она не одобрила бы его тактику, если бы он рассказал ей о своих планах. — Я за тебя рад, Ларк.

— Поверь мне, такое отношение к делу выработалось не за один день, — ответила она с улыбкой. — Психотерапевты знают лучших психотерапевтов.

Напряженность вернулась, когда он вспомнил, как предложил Ларк посетить семейного психолога за некоторое время до того, как она его бросила. В ответ она лишь покачала головой. Ему до сих пор было больно вспоминать тот разговор.

— В таком случае делай так, как считаешь нужным, — ответил он, поднявшись.

— Спасибо, что заехал. — Она тоже встала. Ее волосы колыхнулись, и он почувствовал их аромат. — Я очень признательна тебе за то, что ты предупредил меня о планах моего отца.

— Я не мог поступить иначе. — Кивнув, он подавил желание спросить, как она держится теперь, когда она снова стала объектом внимания прессы. — Полагаю, мы увидимся в суде.

— Мы там будем и наша мать тоже. Она прилетит завтра и останется с нами до свадьбы Джессамин.

Гибсону всегда нравилась Дженнифер Баркли, от которой Ларк унаследовала свой бойцовский характер.

— Буду рад ее повидать, — искренне ответил он.

— Я помню о своем обещании навестить твою мать, — сказала Ларк. — Ты мне сообщишь, когда будет подходящее для этого время?

Гибсон был рад, что она не забыла. Его мать постоянно спрашивала его о ней.

— Подрядчик заверил меня в том, что строительные работы будут завершены до конца недели. — Он уже позвонил в компанию, занимающуюся транспортировкой мебели. — Если все пройдет гладко, к окончанию судебного процесса мама уже будет здесь.

Он направился к двери, зная, что должен переступить через порог и поехать домой, пока не утонул в зеленых глазах Ларк.

— Отлично, — сказала она, следуя за ним.

Когда он остановился, чтобы попрощаться, Ларк натолкнулась на него, и плед соскользнул с ее плеч.

Она посмотрела на Гибсона. Глаза ее расширились, и его пульс участился.

«Спокойствие», — приказал он себе.

Все же прежде чем уйти, он не удержался и сделал ей комплимент, который она заслужила:

— Это платье безумно тебе идет.

Ларк тихо вздохнула, затем развернула плед и посмотрела вниз, словно забыла, во что она была одета.

— Спасибо. Это был неожиданный подарок от Джессамин. — Она провела кончиками пальцев по тонкой бретельке на плече. — Она выбрала его для меня сегодня и попросила стать одной из двух подружек невесты.

Гибсон был рад, что сестры, которые не общались много лет, начали сближаться.

— Более подходящий для тебя наряд было выбрать невозможно, — заметил он, жалея, что не может ее раздеть и покрыть поцелуями ее тело.

— Я не так в этом уверена. Я никогда в жизни не носила таких откровенных нарядов. — Обхватив себя руками, она пожала плечами.

— У него нет ни оборок, ни кружевных вставок. Цвет не крикливый, и фасон идеально тебе подходит. Джесс ответственно подошла к этому вопросу.

— Да, она постаралась. Для сестер Баркли настало новое время.

— Рад за вас. — Кивнув, он сделал шаг вперед, увеличив расстояние между ними. — И за себя тоже.

Она проследовала за ним к лестничной площадке.

— За себя? В смысле?

— Я снова увижу тебя в этом платье, когда мы вместе пойдем на свадьбу твоей сестры. Там я приглашу тебя на танец, чтобы у меня был повод к тебе прикоснуться.

В ответ на это Ларк тихонько ахнула, и он понял, что не он один думает об их следующей встрече.

— Ларк, посмотрите сюда! — донеслось до нее, когда она подходила к зданию суда округа Раут в первый день слушаний.

Возле муниципального здания дежурила группа репортеров с камерами. Помня совет Гибсона, Ларк продолжила идти. Репортерам непозволительно ее преследовать и преграждать ей путь. Она не обязана с ними разговаривать. Контроль над ситуацией принадлежит ей, а не им.

Все же она была рада присутствию своих сестер. Джессамин и Флер шли следом за ней. Их мать тоже хотела присутствовать на заседании, но, проведя целый день в дороге, слишком устала. Ларк была рада, что она не поехала с ними в суд. Она боялась, что при виде бывшего мужа Дженнифер Баркли разнервничается. Сейчас она отдыхала в комнате для гостей в Крукт-Элм.

— Ларк, вы надеетесь, что Гибсон вернется в Лос-Анджелес? — спросила ее миниатюрная женщина, семенящая слева. — Правда, что сегодня он даст свидетельские показания в вашу пользу?

— Ларк, вы уже разговаривали со спортсменами, которые активно поддержали вашу кампанию по привлечению внимания СМИ к женскому спорту?

Значит, она, по их мнению, проводила кампанию? Как интересно.

Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не сказать им, что ее кампания, должно быть, проходит не очень удачно, раз журналисты все еще преследуют ее, бывшую жену бывшего спортсмена, а не спортсменок. Сегодня ей было не до борьбы с назойливыми папарацци.

В любом случае ей лучше вообще не давать интервью, если она хочет избежать грязных спекуляций об их с Гибсоном отношениях.

«Никаких комментариев. Иди вперед и не смотри по сторонам».

В глубине души она знала, что главной причиной их развода было не вмешательство СМИ, а частые отъезды Гибсона. Пресса лишь подливала масла в огонь.

В последнее время она много думала о Гибсоне. Ей не верилось, что два вечера назад они расстались, ни разу не прикоснувшись друг к другу.

Шум вертолета над головой и голос Флер вернули ее к реальности.

— Ты в порядке?

— Отлично, — солгала Ларк. — Я готова доказать суду, какой мерзавец наш отец.

Они поднимались по лестнице, ведущей к входу в здание, когда снизу до них донеслись громкие голоса. Ларк повернулась, но не сразу поняла, что произошло. Репортеры, которые по большей части работали в таблоидах, устремились к зеленой лужайке на противоположной стороне улицы, на которую падала огромная тень от садящегося вертолета. Он не походил на спасательный. На его сером корпусе не было опознавательных знаков, но пресса почему-то решила, что на нем прилетел кто-то важный.

— Думаешь, это отец решил так эффектно появиться? — спросила Флер.

— Отец ненавидит вертолеты, — пробормотала Джессамин, вытягивая шею, чтобы увидеть, что происходит на противоположной стороне улицы. — В Нью-Йорке