– Ну… Давайте… Давайте же! – Косясь то на товарищей – те отбросив всякую скрытность неслись к тому же проёму напрямую, то на накатывавшуюся волну воинов, Игорь, считая метры, играл газом, заставляя байк оглушительно взрёвывать.

– Восемь… Шесть… Три…

Клинки, бывшие в руках воинов первого ряда, дружно взлетели вверх, готовые нашинковать святотатца, и Игорь, не упустив шанса продемонстрировать преследователям кулак с выставленным средним пальцем, плавно отпустил скобу сцепления.

Успел!

Грохот металла, крошившего камень пола, настиг его уже в коридоре, уступая место звону доспехов и шуму множества шагов, заполнивших собой узкую коробку прохода. Притормозил он, только оказавшись на площадке Малого Зала, той самой, где заканчивали свой бег разноцветные дорожки, немало попортившие им нервы на пути в Усыпальницу. Продолжая играть газом, Игорь дождался, кода чёрные зев коридора выплеснул волну воинов, и вновь, точно, как прошлый раз, позволил им занести над головами тяжёлые клинки.

– А вот хрен! – Рассмеявшись, он отжал сцепление, напрягаясь перед рывком, но мотор зачихал, как-то натужно, словно из последних сил, рявкнул и смолк, выбрасывая на приборную панель россыпь красных огоньков.

Как он покинул седло и как оказался на другой стороне, он не помнил, да и не хотел. В памяти, перебиваемая красными вспышками заходившегося сердца, отпечаталась единственная картинка с уходившими в темноту воинами, над головами которых был поднят многострадальный байк.

Окончательно прийти в себя ему удалось только на пороге могильного комплекса, куда он добрёл, придерживаясь за стены руками.

– А ты крут, – сидевший на ступеньках Мордей, встряхнул флягу, прислушиваясь к содержимому: – Освежись, – протянул он ему флягу, в которой, судя по звуку, оставалось совсем мало воды.

– Нашёл? – Промочив горло, Игорь вернул её владельцу: – В смысле – что-то полезное, из того, что ты собирал, было? Тьфу, – помотал он головой: – Слова не идут.

– Всё нормально, напарник! – Вскочив на ноги, Мордей протянул ему руку, помогая подняться: – Что нашли, вернее нашли, – подмигнул он Тее, прохаживавшейся по площадке перед могильником: – Всё, что нашли – разберём в Лесу. Там и поделим. А сейчас двигать надо, – его рука указала на начавшее темнеть небо: – Джут идёт, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Игоря: – И не стоит здесь оставаться, когда его крылья полностью закроют небо.

Прежде, до того, как Мороз принялся устанавливать в Сегментах свой порядок, селение «Рыбий Крюк» было известно как «Жёлтое», все жители которого занимались разведением коров, производя сыры, известные во всех Сегментах. Особой популярностью их продукция пользовалась среди ящеров, выкупавших всё на корню и потому, когда банды Мороза принялись устанавливать новый порядок, едва не началась крупная война, вполне имевшая шанс остаться в истории мира как «Первая Межвидовая».

Да, законы Машины запрещали убийства, но – только в границах поселений, оставляя всю остальную территорией зоной анархии, или, если вам так удобнее – территорией без правил. Этим Мороз и воспользовался, принявшись разорять фермы, зачастую убивая и особо упёртых владельцев, которые, не сумев пробиться к Шпилю, оседали на окраинах предпочтя мечу орало. Первоначально, этот план работал как часы – его противники, застрявшие в самом начале своего пути, ничего не могли противопоставить бандитам, имевшим за плечами опыт множества спусков и восхождений. Коса нашла на камень только тогда, когда весть о новом завоевателе докатилась до пещер, облюбованных ящерами. Не желая терять любимое лакомство, по слухам делавших самочек более плодовитыми, ящеры направили в Жёлтое несколько отрядов, без особого труда разметавших терроризировавших фермеров бандитов. Одно дело гонять фермеров, вооружённых лишь вилами да кнутами и, совсем другой расклад, когда против тебя встают рослые фигуры, закованные в броню дворфийской выделки, под которой, вторым слоем защиты, идёт толстая чешуя. Теперь, с появлением ящеров, маятник качнулся в другую сторону, но Мороз не был готов признать поражение. Отказавшись от боевых действий он начал переговоры, сумев убедить своих чешуйчатых противников в том, что они только выиграют, если он возьмёт всё под свой контроль. Убедить рептилий оказалось не сложно – имея от природы отличную защиту и силу, намного превосходящую возможности среднего человека, они проигрывали в интеллекте, становясь лёгкой добычей для мошенников всех мастей, которых, к сожалению, более чем достаточно среди представителей расы людей. Зная об этой слабости, ящеры предпочитали либо вести торговые дела через дворфов, немного, но наживавшихся на соседях, либо вообще исключать контакты с кем-либо на поверхности. Впрочем, условия, предложенные Морозом, и вправду были выгодны ящерам, ставя в невыгодное положение фермеров, чьё мнение, по понятным причинам, в расчёт не принималось.

Результат – отряды ящеров, сопровождаемые телегами с сыром – подарком Мороза, исчезли в сумраке подземелий, а фермеры, поняв, что выбора нет и помощи ждать неоткуда, частично переквалифицировались в рыбаков, благо рыба, в этом мире, особой популярностью не пользовалась. Что же до сыроваров, то те несколько мастеров, не пожелавших сменить профессию, со временем даже выиграли, оказавшись единственными производителями, чей сыр ценился почти на вес золота. Всё это позволяло им безбедно существовать, занимаясь любимым делом, попутно обогащая как Мороза, так и дворфов, своим молчанием принявших новые условия игры.

В проигрыше оказались ящеры и фермеры, вынужденные сменить род занятий, но если первым хитроумные соседи по подземельям, сумели состряпать удобоваримую версию, объяснив рост цен заботой об их благе – перенаселение было бичом переполненных пещер, то вторым, сменившим кнут на сеть, просто было некуда деваться.

Прошло время, и людская память стёрла особо острые углы прошлого. Новый порядок дел как бы сам собой стал привычным, примирив жертв со своими обидчиками, а ещё через несколько лет, все жители селения, обнаружили, что живут на в Жёлтом, а в Рыбьем Крюке и новое название уже красуется на всех картах. Об этом им рассказал заезжий торговец, привезший крючки и сети дворфийской выделки и на возникшие вопросы лишь удивлённо хмыкавший не понимая причин переполоха. Он и продемонстрировал жителям карту, на которой красовалось новое название.

Пожав плечами – только безумец мог попытаться оспорить волю Машины, люди вернулись к своим делам, а селение, много лет называвшееся Жёлтым, теперь, иначе как Рыбий Крюк, и не называли.

Пошлый, стоявший перед воротами Рыбного Крюка, нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании момента, когда скрип тележных колёс и негромкая речь возниц возвестит о приближении к селению рыбного обоза. Мороз, верный своему правили из всего извлекать выгоду, не стал изменять ему и сейчас, прописав в задании обязательство по детальному ознакомлению с ассортиментом, несомненно желая разнообразить стол своей корчмы новыми блюдами.

В очередной раз выругавшись, климат этого Сегмента, называвшегося Холмистым, был заметно холоднее его домашнего, Пошлый плотнее запахнул куртку, слабо защищавшую его от пронизывавшего тело ветра. Пару раз подпрыгнув на месте и обматерив Мороза, последнее, разумеется, было исключительно в мыслях, он принялся прохаживаться перед распахнутыми воротами бросая взгляд на крупный диск голубого цвета, прибитый на самом верху. Прежде, об этом Пошлый, как участник тех далёких от сегодняшнего дня, событий, диск был жёлтого цвета, намекая на основную продукцию села, но сейчас, по понятным причинам, цвет был изменён, а сам диск украшала небрежно изображённая рыба, подтверждавшая собой новую специализацию жителей.