взрослые быстро устают и засыпают, — заявил Инрэд. — Идём, не будем тревожить её.

— Я вернусь после ужина! — крикнула мне Латиша и ушла с мастером.

А я медленно села на кровать и заплакала. Сама не знаю почему, слёзы просто полились ручьями. Так горько стало. И обидно. За себя, за эту девочку, которая почему-то увидела во мне больше, чем есть на самом деле, за всю эту ситуацию. Это несправедливо!

Нечестно, что маленькая и открытая девочка вот так быстро привязывается и тянется к постороннему человеку, потому что чувствует одиночество и хочет, чтобы её папа улыбался не только ей. Жестоко, что тянется она именно ко мне, потому что я не могу заполнить её одиночество. И уж точно не гожусь, чтобы сделать её папу счастливым.

Да, этой семье не хватает того, кто сделает её более полной и гармоничной. Но что я знаю о семейной гармонии? Моя семейная гармония закончилась три года назад, когда я ещё сама была ребёнком. С тех пор всё, о чём я мечтала — свобода. Дотянуть до совершеннолетия и самой принимать решения, не оглядываясь на тётю и не выслушивая упрёки за то, что меня приютили. Дотянула, стала совершеннолетней, и что? Все мои планы рухнули! Ни наследства, ни учёбы, не осталось ничего. Только непонятный враждебный мир, населённый не людьми, ну и ещё книга, в которой, возможно, будут ответы на мои вопросы.

Вытерла слёзы, взяла книгу и пошла в ванную. Запрусь там и буду читать, пока не найду ответы, или не придёт время покинуть этот дом. Времени осталось совсем немного, уже утром я уйду и никогда не вернусь.

Наивная, я даже приблизительно не представляла, что ожидает меня следующим утром. И уж точно не знала, что одна маленькая девочка, вставшая на тропу осчастливливания своего драгоценного папочки, бесповоротно изменит все мои планы.

25

Мне не терпелось поскорее открыть книгу. И в то же время было страшно — вдруг это не то, что я искала. В результате я сначала долго умывалась, а потом и вовсе решила ванну принять. Сутки уже провела в вечернем платье, устала, очень хотелось переодеться. Хотя бы в халат, который обнаружила в ванной.

Пока плескалась в тёплой воде, смывая с себя напряжение, наверное, одного из самых трудных дней в своей жизнь (тяжелее было только в день гибели родителей), слышала стук в дверь комнаты и отдалённые голоса. Латиша опять хотела со мной увидеться.

Застонала и погрузилась под воду с головой.

Как же это тяжело. Последней гадиной себя чувствую! Но нужно держаться. Как тогда, сжать кулаки и держаться, потому что потом станет легче. Надо только подождать, перетерпеть и идти дальше.

Тогда, после похорон родителей, слова школьного психолога казались мне издевательством. Но теперь-то я знаю, что всё так и есть. Вот и Латиша справится. Ей будет намного проще, ведь я не её мама, и знает она меня совсем немного. Уже через неделю забудет.

Вылезла из ванны, только когда вода уже совсем остыла. Закуталась в мягкий, немного великоватый халат и вышла из ванной, прижимая к груди книгу. Уже поздно, Лати наверняка уложили спать. Сегодня она больше не придёт.

Я забралась в кровать, долго устраивалась поудобнее, поправляя подушки, и только потом открыла первую страницу книги. Начала читать и буквально провалилась мыслями в то, что описывал автор.

Это оказалась автобиография, или даже скорее дневник. Дневник того, кто, как и я, попал в этот мир не по своей воле. Первые страницы были пропитаны страхом и растерянностью. Я читала и вытирала слёзы, медленно струящиеся по щекам. Каждая строчка откликалась в душе схожими эмоциями. Только моему предшественнику повезло гораздо меньше. Это был мужчина, и встретили его в этом мире не столь радушно. Но зато потом!

Он как-то смог устроиться тут, начал искать способы вернуться домой, к семье. И он оказался человеком науки, так что подходил к делу обстоятельно. Описания неудачных попыток и изысканий я пролистывала, читая по диагонали. Их было так много! Десятки!

Страницы пестрели именами местных учёных магов и названиями артефактов. Подробные описания экспериментов были непонятны и нагоняли сон. Где-то на середине я не выдержала и перевернула оставшиеся страницы, открыв предпоследнюю.

«Моя дорогая супруга Агнесса посмеивается над упорством, с которым я продолжаю вести записи. Она всё ещё не до конца верит в ту мою жизнь, такую далёкую и уже почти забытую, но остающуюся в моём сердце. И пусть возврата к прежнему нет, я всё же нашёл то, что искал. Здесь».

Я захлопнула книгу и бросила на кровать. Вот и всё. Он не смог вернуться домой. Потратил на это всю свою жизнь, но не смог. Какие шансы у меня, восемнадцатилетней вчерашней школьницы, если даже учёный, пусть и из другой эпохи, не нашёл способ⁈ Вернее он нашёл — сдался и устроил свою жизнь здесь. Женился даже!

Смогу ли я так же? Не уверена. Да, я моложе, у меня больше времени. Но потратить всю жизнь на поиски того, чего возможно вообще нет? Глупо и безнадёжно. Кажется, мне придётся смириться — я застряла тут навсегда.

Заплакать бы, но внутри будто космическая пустота образовалась. Ни эмоций, ни слёз. Ни-че-го. Только усталость такая, что глаза слипаются.

Посмотрела в окно — светает. Встала и пошла одеваться, как робот, автоматически выполняя нужные движения. Надела ненавистное ужа платье, кое-как причесала волосы пальцами, посмотрела на своё уставшее, осунувшееся лицо в зеркальном отражении и тихо проговорила:

— А может остаться?

Ну в самом деле, какой смысл уходить теперь, когда я знаю, что искать способ вернуться домой бесполезно? Скажу Логану, что я согласна на самом деле стать няней Латиши, заключим новый договор… в который я внесу свои пункты. Например, что нельзя бросаться на меня, полыхая как факел, а лучше вообще запрещено прикасаться. Страшно, конечно, но кто сказал, что там, за пределами этого замка, не будет страшнее? А если искать там теперь нечего, то и рисковать лишний раз нет смысла.

Привыкну как-нибудь, заработаю больше денег, чтобы потом как-то устроить самостоятельную жизнь. И Латише будет со мной веселее, а то с этим брюзгой Инрэдом она совсем заскучает и одичает.

Решено! Прямо сейчас пойду и поговорю с Логаном. Надеюсь, он уже не спит.

Поправила платье, скорчила себе рожицу для поднятия духа и пошла договариваться.

В коридоре было тихо, и я почему-то буквально кралась по нему, стараясь не нарушать тишину. По лестнице и вовсе спускалась, сняв туфли.