– Он мой брат, – всхлипывая, сказал киллер.

Влад подал Стасу сверток с сорока тысячами долларов, который он вытащил из кармана киллера. Стас развернул бумагу, помедлил и протянул сверток Ане.

– Поехали, – сказал он.

* * *

Через двадцать минут несостоявшийся киллер Александр Арлазов рыдал под магнитофон в офисе «Авиаруси».

Признание его было коротким, но исчерпывающим. По словам Арлазова, он не был никаким не киллером и уж конечно не знал, кто убил отца Ани. Но им с братом были нужны деньги для бизнеса, и брат обсудил с Сашей дело, которое он ведет.

Он рассказал, что единственной наследницей покойного осталась девятнадцатилетняя девочка, которая всю сознательную жизнь провела в Англии. Он также сказал, что эта девочка до беспамятства влюблена в отца, не доверяет никому из окружающих и, конечно уж, не пожалеет любых денег, если ей представится возможность раскрыть преступление. Следователь Арлазов, разумеется, имел доступ ко всем материалам дела и досконально знал как обстоятельства убийства отца, так и круг подозреваемых. Вдвоем им ничего не стоило соорудить весьма правдоподобную версию.

Стас слушал Арлазова-младшего, сидя на столе. Рядом со Стасом были собровцы и начальник службы безопасности «Авиаруси». Чуть попозже пришли Игорь и Петя. Аня сидела чуть поодаль, за спиной Стаса.

– А почему именно я – заказчик? – спросил Стас, когда киллер, всхлипывая, замолчал.

– Ну… потому что вы… его крыша… Брат сказал, что вы самая вероятная фигура.

– А почему Корягин и Смуля?

– Потому… потому что брат знал, что Корягин был у Собинова шофером. А потом его допрашивали в связи с пропажей Веригина. Брат сказал, что он самая подходящая кандидатура. Он и Смуля.

– И кто тебе сказал, что Смуля плохой сапер?

– В справке было. Справка девяносто пятого года, из РУБОПа принесли…

Магнитофон на столе записывал каждое слово.

Стас резко встал и повернулся к Ане.

– У тебя еще есть к нему вопросы? – спросил Стас.

Аня сглотнула и промолчала.

– Тогда поехали.

Стальные пальцы сомкнулись на ее запястье. Проходя мимо начальника службы безопасности, Стас бросил:

– Вызови мусоров.

* * *

До дома на Рублевке ехали молча. Стас откинулся на подушки «БМВ», закрыл глаза и, казалось, дремал.

Аня заметила, что в машину сопровождения ни собровцы, ни Влад не сели. Видимо, они остались с киллером дожидаться милиции.

Аня забилась в угол и молча смотрела, как мимо несется темный по сравнению со Strand’ом Кутузовский, с обнаженными деревьями и полуобнаженными девицами на рекламных щитах.

Она читала всякие истории про мафию. Она читала книжки про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Но она не читала ни одной истории, где бы брат следователя, ведущего дело, решил подзаработать денег на стороне. Вот интересная была бы книжка, в которой Майкрофт Холмс вместо того, чтобы раскрывать убийство, под видом киллера требует с дочери убитого сорок тысяч долларов, а если получится, то еще пятьдесят?

За городом было холоднее, чем в Москве, на участке меж высоких сосен лежал свежий снег, и над соснами висели крупные леденцы звезд.

Стас вышел из машины, не дожидаясь, пока ему откроют дверь, и поднялся в дом. Он помог Ане снять пальто и бросил его под вешалку, потому что пальто было все грязное и мокрое после того, как собровец подставил ей подножку.

Телевизор в гостиной был приглушен, но не выключен, и на его экране картинки беззвучно сменяли друг друга. В баре Стас отыскал бутылку, плеснул коньяку в два стакана и подал один Ане. Он был выше Ани на полторы головы, и у него были сильные гладкие руки с плоскими набитыми костяшками, и чуть выше запястий эти руки были покрыты белым волосом.

– Выпей.

Аня отрицательно мотнула головой.

– Я не пью.

– Выпей. Ты вся дрожишь.

Аня отрицательно покачала головой.

Стас раздраженно пожал плечами и пригубил свой стакан.

– А если бы это был настоящий киллер? – спросил Стас, – и он бы грохнул тебя в конце разговора?

Аня опустила голову.

– Тебе сколько лет? – заорал Стас, – твоего отца завалили, тебе звонит человек, обзывается киллером, просит сорок штук, и ты бежишь к нему, оставив охрану, оставив всех! Почему ты меня не предупредила?!

Аня упрямо вздернула подбородок.

– А если бы это был настоящий киллер, и его послал ты?!

– Ты что, думаешь, что я убил твоего отца?

Аня молчала.

– А если бы это был не тупой следак, который хотел срубить бабла на стороне, а чекисты?

– Какие чекисты?

– Которые к тебе приходили. Ты думаешь, я не в курсе? Ты думаешь, им было бы сложно все красиво развести? Ты бы тоже не дала мне шанса оправдаться?

– Ты… ты знаешь…

– Твой отец действительно пришел к чекистам. Потому что, извини, Аня, я не хотел этого говорить, но твой отец в своей жизни кинул всех, с кем его сводила судьба. И Никитина он кинул один раз и хотел кинуть второй: он получил деньги за товар и потом хотел забрать товар обратно. И с этим он пришел к отморозкам с погонами.

– А к тебе он почему не пришел?

– Потому что я не чекист, а сейчас – не 91-й. Извини, да, я не хотел больше работать с простуженным коммерсантом. Мне надоело за него каждый день разбираться, когда он кинет кого-нибудь на очередные пол-лимона. Да, я хотел, чтобы он продал бизнес Никитину.

– Вашему Никитину.

– Да Никитин в свой бизнес бандитов на дух не пускает! Ему бандиты по жизни не нужны. Он людей выжимает, он их не кидает. Где мне место в бизнесе Никитина? За компьютером сидеть, оптимизировать пассажиропотоки? Стюардесс проверять – на предмет, чтобы они обеды не потрошили? В этом бизнес Никитина, у него нет бизнеса – взять сто тонн керосина и два года тянуть с оплатой.

– Так что же вы хотели?

– Выйти из этого бизнеса. Все. Получили бабки, я получил свои двадцать пять, разбежались.

– Тогда тем более, – сказала Аня, – если отец получил деньги и хотел забрать еще и самолеты, кто его мог убить, как не вы?

Стас встряхнул Аню, и, когда он ее схватил, ей показалось, что ее придавило стальной балкой.

– Слушай, если я убил твоего отца, на кой я сделал тебя директором компании?

– Я – наследница.

– Ты наследница через шесть месяцев! Ну и получила бы ты ее через шесть месяцев, то, что останется! Они все мне в тот вечер телефон оборвали: «Маленькая Собинова хочет быть директором», – ну хочет, пусть будет. Да я бы тебя отправил в Лондон, и все.