class="p1">– Что такое?

– Расскажу, когда будем пить.

И мы снова отправились есть мясо и пить соджу. А ведь вокруг было столько уютных местечек!

Я жарил мясо, пил и ждал ее рассказ со страхом и любопытством.

– Помнишь проект, над которым я тогда работала в кафе? Я после этого еще несколько раз его исправляла и дорабатывала, но в конце концов его не приняли.

– А про что он был?

– Про права на аборт.

– А…

Тогда в кафе мне и в голову не пришло спросить, над чем она работает.

– Так что? Ты устроила им разгром за то, что проект отклонили?

– Честно говоря, это уже не в первый и даже не во второй раз. Я так и собиралась, но…

– Но?

– Тот писатель ни с того ни с сего пришел в офис.

– Писатель?

– Ну, тот придурок, который бестселлеры пишет.

Ах, тот мерзавец, который приставал к моей красотке? Что ему опять надо?

Кровь в моих жилах закипела.

И она рассказала, что произошло дальше. Попытаюсь это реконструировать.

В офис этот придурок-писатель заявился в три часа дня. Она заметила его первой. Она как раз набирала воду из кулера, когда писатель вышел из лифта. Его появление, разумеется, ее не обрадовало, но работа есть работа – нужно со всеми поддерживать хорошие отношения, – поэтому она приветливо с ним заговорила.

– По какому делу вы к нам?

– Привет! Как поживаешь? Я скучал, вот и решил забежать. Ну и поговорить кое о чем нужно…

От его фамильярной улыбки ей стало тошно, поэтому вместо ответа она лишь кисло улыбнулась и проводила его в офис. Предложив подождать в кабинете для совещаний, она пошла к начальнице.

– Там господин Пак пришел.

– А, да?

– Я проводила его в кабинет, – отчиталась она и вернулась к своему столу, чтобы продолжить работу, как вдруг за спиной послышался голос начальницы:

– Он хочет, чтобы ты тоже присутствовала.

«Не может быть!» – подумала она и обернулась. Начальница смотрела на нее, и «ты» могло быть обращено только к ней. Пришлось взять блокнот, ручку и пойти в кабинет.

– Такие неожиданные визиты радуют нас больше обычного! – обрадовалась начальница.

– Да у меня были дела неподалеку. Я тоже рад, что вы мне рады. Надо заглядывать почаще.

Господин Пак и начальница улыбнулись друг другу с доброжелательным прищуром. Она же, напротив, никакой улыбки выдавить не могла, но, чтобы не портить атмосферу, немного изогнула губы.

– Вот над этим я сейчас размышляю, – сказал писатель, вытащил из сумки папку и протянул начальнице.

Начальница смотрела на содержимое с восхищением – так, будто увидела что-то невероятное. А моя девушка с трудом могла разглядеть крохотные буквы и читала прищурившись.

– Это очень, очень интересно! Можно хоть сейчас публиковать! Чем мы можем вам помочь?

Да, было правда интересно. Если не считать того, что он уже выпустил несколько похожих книг. «Еще одна такая же» – подумала она, но промолчала.

– Как думаете, зачем я позвал эту девушку? – спросил писатель.

– Не знаю.

Ни она сама, ни начальница совершенно не понимали, к чему он клонит. Внутри у нее разрасталось нехорошее предчувствие.

– Последняя книга под твоей редакцией очень неплоха.

– А, та самая?

Речь, похоже, шла о книге про «принуждение к красоте», которую она заставляла меня читать. Особенно тепло ее приняли двадцати-тридцатилетние женщины. И продавалась, по ее словам, она хорошо.

– Мне не помешал бы свежий взгляд, и все такое. В общем, в этот раз я хотел бы поручить свою книгу ей.

– Что?! – непроизвольно вскрикнула она.

Начальница промолчала, но ее взгляд теперь выражал непростую эмоцию. Над всеми книгами этого автора начальница работала лично. Это была основа ее положения в компании, основа ее достоинства и ее гордости.

– Вы наверняка знаете, что наш директор придает вашим книгам особое значение. Думаю, стоит провести совещание и узнать его мнение.

– Он согласится, когда узнает, что это мое решение.

Моя девушка уже запаниковала, но все-таки взяла себя в руки и вмешалась:

– Мне пока не хватит компетенций для такой работы.

– Хватит. Если ту книгу смогла выпустить, значит, и со мной работать уже можешь. – Писатель многозначительно взглянул на нее.

Ей стало тошно.

– Это условие нынешнего проекта. Чтобы завоевать молодую аудиторию, нам нужен нестандартный подход к редактуре, – сказал он.

– Ну, если вы так решили… Девочка, ты ведь справишься? – спросила начальница так, словно решение уже было принято.

– Не уверена… – пробормотала она.

Господин Пак не дал ей договорить и поднялся с места.

– Я сказал все, что собирался, поэтому пойду. По поводу новой книги я теперь буду связываться с ответственным редактором, да?

– Да, все так.

– Попозже встретимся и проведем с тобой совещание. – Писатель снова послал ей многозначительный взгляд, открыл дверь и вышел.

Она наблюдала за тем, как он уходит, а по спине бежали мурашки. Ей обязательно нужно было поговорить с начальницей.

– Послушайте…

Но начальница, похоже, не была расположена к разговору и перебила ее:

– Молодец. Тебе выпал хороший шанс. Не упусти его. – И вышла из кабинета.

C тяжелым сердцем моя девушка вернулась к своему столу. Ближайший час она пыталась сосредоточиться на работе, пока от писателя не пришло сообщение:

«Встретимся завтра вечером?

Выпьем и как следует наговоримся о делах».

Едва дочитав сообщение, она почувствовала себя дурно и, не в силах сидеть на одном месте, решила уйти из офиса пораньше.

– А как это работает, когда кому-то поручают книгу? Нужно встречаться каждый день? – спросил я.

– Ну, не каждый, но связываться нужно довольно часто. Нет, главное, что он все решил за меня! Интересно, о чем он там говорить собрался? Даже представлять тошно!

– И что ты будешь делать?

– Я очень хочу сказать, что не смогу, но у меня нет отговорки. К тому же другие редакторы злятся: все хотят работать с этим автором.

На ее лице промелькнул страх. Я изо всех сил пытался придумать, чем могу помочь. Попытался представить себя на ее месте: как бы я поступил? Но задача была слишком непростая.

– Ну, может, стоит попробовать встретиться с ним завтра? Может быть, он исправился за последнее время? При этом записывай все, что он говорит. Если он станет вести себя странно, ты сможешь предъявить доказательства!

– То есть ты отправляешь меня к нему? А разве записанное без ведома говорящего может иметь доказательную силу?

– Доказательства или нет, но, по крайней мере, тебе поверят хотя бы коллеги. Вот засранец. Что он там задумал? Если бы мог, я бы пошел с тобой.

Она помотала головой:

– Я должна сама с этим разобраться.

– Все ведь будет нормально? А если он снова начнет? – Я и сам не был до конца уверен, но решил, что в данной ситуации эти слова были необходимы. – В общем, на твоем месте пока я бы просто понаблюдал.

– Пока – да…

Я понимал, что надеяться на удачу – все равно, что играть в русскую рулетку, но ни с того ни с сего сказать: «Сматывайся оттуда!» – я не мог. Лучше ей от этого не станет. В итоге ничего другого я так и не придумал. Мне и самому было тяжело оттого, что не мог найти идеальное решение проблемы.

Мы оба замолчали. Она, точно горький пьяница, выпила залпом соджу и со звоном опустила стакан на стол:

– Ужасно не хочу! Может, просто уйти?

– Да, но разве это справедливо?

– Правильно, это он виноват, а не я. Почему я должна уходить? Фу, в каком же отвратительном мире мы живем!

– Жизнь вообще такая, что поделаешь, – утешил ее я.

Она посмотрела на меня абсолютно ясным взглядом.

– Эти слова я ненавижу больше всего. Это трусливо.

– Трусливо?

Мы же не какие-нибудь подростки-максималисты, к тридцати годам уже нужно смириться и принять эту истину. Ее взгляд стал тоскливым.

– Нет, я так больше не могу. Завтра я все расскажу. Нужно рассказать. Я и так натерпелась несправедливости за это время.

– Ты, кажется, уже опьянела.

Мы опустошили бутылку, и алкоголь наконец дал в голову – наверное, поэтому она вдруг стала раскачиваться взад-вперед.

– Ай, не знаю. Придется увольняться – уволюсь. С самого начала нужно было все рассказать.

Я вдруг представил, как по телевизору и в интернете ее имя упоминается рядом с заголовками «MeToo: автор бестселлеров». Я верю ей, потому что хорошо знаю, потому что она, в конце концов, моя девушка. Но вот поверят ли другие?

«Да она денег стрясти с него хочет!»

«Она просто была влюблена в него, а потом решила отомстить за безответные чувства».

«Надо ужесточить наказание за клевету!»

«Наказать MeToo-самозванку!»

Я и сам привык считать такие истории «хорошей возможностью». Вдруг слова, которыми, не особо задумываясь, разбрасывался я и мои приятели,