Ювелирный салон был действительно богатый. Ящики-столы с украшениями располагались вдоль стен, — на них падал из окон дневной свет, так что клиенту был виден камень во всей красе. Покупателей здесь не было. Лишь у дальнего ящика толкался пожилой господин в черном сюртуке, высматривая что-то придирчиво и внимательно.

В дверях Соньку немедленно встретил крайне вежливый продавец и проводил к украшениям.

Из подсобки вышел крупный мужчина с окладистой бородой, поклонился изящной покупательнице.

— Спасибо, что зашли в наш магазин. Что госпожа желает?

— Посмотреть желаю, — с сильным иностранным акцентом ответила Соня и стала внимательно изучать выставленные украшения.

От обилия и качества ювелирных изделий разбегались глаза.

— Мадам не русская? — поинтересовался человек с бородой.

— Я из Франции.

— Очень приятно. Клиентами моего магазина являются многие иностранцы — от немцев до ваших земляков.

— Вы есть господин Савельев? Хозяин магазина?

— Именно.

Сонька прошлась вдоль ящиков-витрин, указала на дорогое колье.

— Покажите, пожалуйста, это…

— У вас отличный вкус, мадемуазель.

— Мадам, — поправила его покупательница.

— Простите.

Савельев извлек из ящика колье, положил перед госпожой.

Пожилой господин из дальнего угла бросил в сторону Соньки заинтересованный короткий взгляд.

Она повертела колье в руках, приложила к шее, попросила:

— Не убирайте. Я его возьму наверное.

— Будем весьма благодарны.

— Покажите еще это.

Хозяин магазин извлек еще одно колье.

— И перстень, пожалуйста.

— Как прикажете.

Два колье и перстень с большим бриллиантом изящно переливались в ладонях покупательницы, и господин Савельев, наблюдая за манипуляциями Соньки, улыбнулся:

— У вас редкой красоты пальчики.

— Золотые, — улыбнулась госпожа и снова попросила: — Не откажите в любезности, еще вот это колье и вот этот перстень.

Хозяин магазина с удовольствием выполнил просьбу красивой молодой женщины. Теперь перед Сонькой лежали три колье и два перстня. Она изучала их, перебирала в руках, смотрела, как драгоценные камни играют на свету. К Савельеву подошел один из продавцов и сообщил:

— Вас просят в конторку, там господин Морозов.

— Да, да, конечно, — засуетился Савельев и виновато прижал руки к груди: — Простите, мадам, важный клиент, сам господин Морозов прибыл! — Он велел продавцу: — Займись прелестной барышней, Александр.

Пожилой господин в черном сюртуке по-прежнему не покидал магазина и, делая вид, будто изучает украшения, внимательно следил за привередливой покупательницей. Хозяин исчез за тяжелой бархатной шторой, и в тот же миг Сонька незаметно опустила одно колье в карман своей широченной юбки. Ей вдруг показалось, что ее манипуляцию заметил пожилой господин в черном сюртуке. Она капризно поманила продавца пальчиком:

— Подойдите!

Тот приблизился, замерев в подобострастном поклоне.

— Чего изволите, госпожа?

— Отложи все это, я посоветуюсь с моим мужем, и к вечеру мы выкупим.

— Будем иметь удовольствие, госпожа, видеть вас в числе самых уважаемых покупателей.

Он перебрал колье и перстни, вопросительно посмотрел на госпожу.

— Мне кажется, здесь было три колье.

— Простите? — вспыхнула Сонька.

— Мне казалось, вы смотрели три колье и два перстня.

— То есть вы хотите сказать, что я украла?! — выкрикнула покупательница, отчего ее акцент еще больше усилился.

— Я этого не сказал, госпожа. Просто мне показалось.

— Есть русская поговорка: если кажется, надо креститься! — возмущенно произнесла Сонька и двинулась к выходу. — Ноги моей больше не будет в вашей паршивой лавке! — И сильно хлопнула входной дверью.

Продавец растерянно смотрел ей вслед, держа в руках два тяжелых колье и два дорогих перстня.

Вслед Соньке смотрел и господин в сюртуке.

* * *

Братья Фиксман привели свой дом в надлежащий порядок: стены были покрашены, полы начищены, по комнатам расставлена новая мебель.

В большой комнате сидели сами братья и еще пятеро мужчин разного возраста — от тридцати до шестидесяти лет. Угрюмые, недовольные, подозрительные.

Сонька стремительно вошла в комнату, осмотрела гостей и поинтересовалась:

— Чем недовольны, господа?

— Дурацкой сходкой, — процедил самый старший из них, с шрамом через все лицо, — Васька Лютый. — Чего хочешь, шкворка?

— Как ты меня назвал? — двинулась к нему девушка.

— А как тебя еще по-нашему величать? Ну, допустим, муся или метла.

— Еще как?

— Коза, ханша, ракля, шмоха.

Соня зло смотрела на вора.

— Не обращай внимания, Сонь, — попытался вмешаться Арон. — Он по-другому с бабьем не общается.

— Запомни, — Сонька не сводила с Васьки огромных черных глаз. — Меня зовут Соня. Соня, и больше никак. Все запомните!

— Сонька Золотая Ручка, да? — хмыкнул смазливый блондин, Сеня Ясный.

— Да, парень, именно Сонька Золотая Ручка.

— И чего от нас хочет Сонька Золотая Ручка? — поинтересовался Шарик, веселый и улыбчивый вор.

Соня полезла в карман юбки, достала толстую пачку рублевых купюр, положила на стол.

— Это мой первый взнос.

— На что? — удивился Арон.

— На поддержку воров.

— Не понял, — долговязый Тима Рыжий даже привстал. — Каких воров?

— Которые попали, допустим, в острог. Или в полицию. Мы должны думать о своих братьях, помогать им в тяжелых случаях.

— Это что ж, нам тоже должно отвалить тебе денежек? — ехидно спросил Васька Лютый.

— Не мне, сказала! Это должны быть наши общие деньги.

— Общак, да? — заржал Лева.

— Пусть будет общак, — согласилась Сонька.

— Хитра кобылка! — мотнул головой Сеня Ясный. — Дадим каждый, кто сможет, а она хвостом круть — и ищи свищи.

— Хорошо. — Сонька сгребла со стола свои деньги, сунула ему. — Пусть будут у тебя. Теперь ты — наш кассир.

— Не-е, — замахал тот руками и под общий смех заявил: — Чужое не беру. Тем более у воров.

Васька тяжело поднялся, двинулся к выходу.

— Мне б твоего мозгу… задницу намазать. — И уже от самой двери заключил: — Не на тех фраеров напала, Сонька. Мы не просто воры, мы воры питерские. Запомни это, пеструха.