бы считаться оставшимся в правовом поле украинского государства, которое с 2014 года вела освободительную войну против фактически террористического режима и фактических сепаратистов, незаконно захвативших Киев и органы власти на Украине в 2013–2014 годах, создавших квазигосударственное образование по типу ИГИЛ, запрещенной в РФ террористической организации.

Территория Украины, подконтрольная киевскому режиму, по этой логике могла быть объявлена «зоной Антитеррористической операции» (АТО) и перестать называться в российских источниках «Украиной». После завершения АТО и формирования легитимных органов власти Украина может войти в состав Союзного государства.

Торопливость введения очередных санкций против России за инцидент в Буче, массированный завоз журналистов и другие особенности выдают инспирированность темы[16]. В результате, именно инцидент в Буче стал точкой разборки циничных провокаций украинской стороны и безвольного следования некоторых европолитиков инструкциям США и Британии, что делает их фактическими соучастниками военных преступлений на Украине.

Европейские политики, в результате, проходили своеобразную политическую инициацию в местах организации провокаций против России – в Буче, в Ирпене. Цинизм ситуации подчеркивался массовым «приобщением к ложным знаниям» и остальной западной аудитории.

Требование со стороны Украины сформировать «трибунал для осуждения военных преступлений России» опередило соответствующие инициативы с российской стороны, что стало важным тактическим упущением, потерей инициативы и темпа в информационном противостоянии.

В ответ Россия оформила информационно-аналитическое и правовое обоснование перехода части территории Украины под российский контроль. Например, то, что Румыния собирается сделать с Молдавией – создать второе румынское государство – возможно, используется Россией как модель: создать второе русское государство Украину.

Опасность представляет особенный феномен на Украине – психология побеждённых, когда часть населения не в силах признаться в военном поражении даже самим себе и начинают вести себя агрессивно, порождая, в том числе, и массовый психоз. В качестве реабилитации украинские военнопленные в воспитательных целях должны быть направлены на работу по восстановлению Донбасса, а не служить простым обменным фондом.

Антироссийский тренд плавно перерос в антигуманистический, был совершён переход к террористической деятельности, как основной форме боевых действий со стороны ВСУ и нацбатов, а, затем, неизбежно перерастёт в антицивилизационный – для всех стран, участвующих в конфликте.

Теперь Россия, защищаясь от террористической активности, в том числе и на своей территории, включает специфические алгоритмы внутри гражданского общества, происходит консолидация общественного сознания, сориентированного на Победу, а моральное усилие многомиллионного населения страны есть сокрушительная сила.

Очевидным плюсом в нынешней ситуации является быстрое обучение и сохранение ядра профессиональной российской армии – в том числе, для глобального противостояния с НАТО в перспективе.

При этом, время работает на Россию: втягивание НАТО в полноценную войну с Россией было маловероятно до 2024 года, для альянса это дорогостоящий процесс, небезопасный с точки зрения раскрытия военных технологий и, главное, перспектив проигрыша в прямом военном противостоянии. Перевод режима Специальной военной в режим Антитеррористической операции на территории оставшейся Украины практически неизбежен в перспективе.

Опосредованно России также грозит частичная украинизация информационного пространства, где «ложь как правда». Для этого, в том числе, будет использован значительный кадровый потенциал функционирующих в соцсетях релокантов.

В свою очередь, украинская киберпреступность окончательно стала непосредственной угрозой для России и её гражданского общества: эта криминальная и околокриминальная деятельность организована, поощряется и прикрывается внешними кураторами – спецслужбами стран НАТО[17].

Поддержка народно-освободительного движения населения Украины должна сочетаться с перспективой создания международного (украино-российского) трибунала для того, чтобы население Украины само судило нацистов за военные преступления.

Также необходимо формирование позитивной повестки на базе восстановления инфраструктуры и строительства новой жизни как образов будущей Украины. Нужно постепенно гасить ненависть, которой питается военный конфликт и усугубляются противоречия между гражданскими обществами России и Украины.

От тактической обороны на данном этапе информационного противоборства необходимо переходить к тактическому наступлению. Так, гражданские общества разных европейских стран должны быть регулярно информированы (массово, на уровне соцсетей с использованием иноязычных акторов), кого на самом деле поощряют представляющие его политики.

Очевидно, что именно украинский кейс, навязанный странам Евросоюза, заставил многих европейских акторов выйти из правового поля, предпринимая незаконные инициативы по ущемлению общечеловеческих прав населения России.

Принятие, например, представительным органом Чехии акта о признании России страной – спонсором терроризма в совокупности с иными инициативами Украины, прибалтийских государств и Польши создаёт потенциальную угрозу формирования массива региональных юридических актов, который в дальнейшем может стать основой для более серьёзных международных решений, в том числе, формирования имитации «международного трибунала».

Необходимо заранее сформировать систематизированный комплекс нормативных актов для нейтрализации и перехвата инициативы в формировании межгосударственных судебных органов в отношении как Украины, так и ряда западных стран, нарушающих международное право и регулярно избегающих ответственности за это.

Акторы конфликта из западных стран делятся на тех, кто движим личной неприязнью к России и тех, у кого идеологическая, мировоззренческая позиция, основанная на системной русофобии. Одновременно необходимо учитывать и то, что в западных странах теперь присутствует крайне негативная реакция на присоединение новых территорий к России: «резкое неприятие и ярость», а также «отсутствие пространства для обсуждения этой проблемы впредь».

Настоящими причинами трансформации украинского общества по отношению к России на последнем этапе, в результате, стали: финансовое и военное поощрение конфликта со стороны стран – членов НАТО, осуществляемое целенаправленно с 2013 года; непрерывное повышение градуса конфликта в регионе с 2014 года при прямом участии западных стран; а также нечувствительность к озабоченностям России со стороны Украины и НАТО.

В итоге произошёл открытый переход в неправовую реальность Украины, а именно – формирование дискриминационного внутреннего законодательства, направленного против политических оппонентов украинской власти и против русских, как этнической группы и стран НАТО в виде санкций, «заморозки» средств, попытка конфискации российской собственности – частной и государственной, но иоткрытый терроризм и нанесение инфраструктурного ущерба общественно опасным способом, военные преступления и преступления против человечества, нарушения прав человека по этническому признаку, без судебного признания вины.

На фоне явно преждевременных репарационных требований со стороны Украины, необходимо формирование специальной Комиссии для определения размера ущерба и степени вины конкретной стороны: только после этого можно будет определиться с выплатами, причём, украинская сторона может (должна) сильно удивиться итогам работы такой комиссии.

Помощь западных стран Украине, кстати, не только истощает их экономики, приводя к всё новым кризисным явлениям, но и формирует новый масштабный теневой сектор финансов в Евросоюзе и в США благодаря коррупционным действиям как со стороны украинской власти, так и со стороны западных стран.

В дальнейшем это приведёт к масштабной криминализации финансового сектора в ряде других стран, в том числе – в США, государственный и корпоративный долг которых уже превышает все разумные пределы. Есть основания полагать,