— И это значит…

— У тебя нет друзей, одни враги, — пугающе рассмеялся седой. — И всё из-за твоей стихии.

— Вот и славно, теперь я точно знаю, что друзей у меня не будет. — печально шмыгнул носом единственный водник в округе. Немного обидно, но теперь все проще.

Мы шли по коридорам и вот вновь свернули в коридор, в которым был слышен водопад.

— Дальше ты идешь один, — проговорил старик.

— Опять?

— Не опять, а снова, — улыбнулся старик, так и не назвавшись.

А я пошлепал неуверенным шагом дальше по коридору, и вот дошел до места, где меня ожидали.

Огромный зал внезапно предстал передо мной, я вышел на арену посередине пещеры, которая была амфитеатром. На каменных трибунах сидело огромное количество людей, кто-то в простой одежде, кто-то даже в полном доспехе, но всех их объединяло одно.

Я видел их по иному, это люди, но во всех угадывались черты хищников. А тут, внизу, у подножия трибун на арене, стоял одинокий человек, пища для таких хищников.

И это был я.

— Ну что погнали, да? — проговорил я неразборчиво, смотря на то, как падает решетка в единственном проходе.

— Пути назад нет? Ну что, к бою, да!? — прокричал я, ища взглядом, с кем я буду биться за свою жизнь на этот раз.

Ну не верю я в то, что меня просто отпустят, не бывает так.

— Неплох, — проговорил один из мужчин и почему-то слегка поклонился Адель, которую я также заметил на трибунах. — Думаю, пора голосовать?

— Да, — тихо пронеслись по трибунам нестройные голоса.

— Э, подождите, за что голосуем? — успел лишь воскликнуть я. А люди тем временем вставали с трибун.

Я насчитал около двух сотен изменённых, которые подходили к бронзовым весам, на одной стороне которых висел белый кувшин, а на другой черный кувшин. Бросив камень в кувшин измененные уходил по трибунам к выходу. Когда трибуны опустели черный кувшин коснулся земли. Мне это жутко не нравилось, мне показалось, никто не кинул свой камень в белый кувшин.

— Заседание окончено, — громогласно прозвучал голос, а решётка поднялась за моей спиной.

Люди ушли, а на меня грозно смотрела Адель.

— Останется только один из нас, значит? Ну что, начнем? — спросил я, обливаясь водой из ведра.

— Нет.

— Умрем вместе?

— Нет, — тихо ответила мне Адель. — Надеюсь, нет.

— Что они решили?

— Стая просит тебя остаться до следующей весны, — вдруг робко проговорила Адель.

— А о чем они тогда голосовали?

— Убивать тебя или нет.

— И?

— Проживешь год в городе, обучишься и следующей весной, ближе к лету, уйдешь, — выдохнула Адель. — Твой долг прощен, ты свободен, но до весны ты часть стаи.

— Я против.

— Я тоже против, но таковы традиции, ты потом сам все поймешь. Пойдем, я покажу тебе твои комнаты.

— Нет уж, тут я жить не буду. У меня дела в городе.

— Как пожелаешь, но помни, за тобой присматривает стая, а голосовать никто больше не будет. Попробуешь сбежать из города… — Адель поджала губы. — Умрешь.

Больше я с Адель не разговаривал, мне выдали свиток и вывели тоннелями в город, прямо у замка. Я посмотрел на полную луну и улыбнулся ей. А сбоку, на одинокой лавочке, сидел лысоватый старик в кожаном черном плаще.

— Вышел, — тихо проговорил Данте. — И что они решили?

— Я в стае, до весны.

— Смешно, — шмыгнул носом Данте. — Ты уже догадался почему?

— Не особо. Думают, что я влюблюсь в Адель?

— Нет, всё наоборот, или как-то иначе уладится. И не забывай, ты боец, и пока находишься в стае, ты обязан воевать на стороне стаи.

— Я не хочу воевать.

— А кто тебя будет спрашивать, ты теперь часть стаи — встал с лавки Данте. — Ну что, пойдем, мой дорогой ученик? Ночь прекрасное время для чтения умных книг.

— Ученик? Я не…

— Понимаю тебя, также был против быть твоим учителем, но меня уже никто не спрашивал,— улыбнулся старик. — Через десять дней войска подойдут к городу, у тебя есть десять дней либо сбежать, либо…

— Стать воином? Невозможно.

— А кто там говорил, что он гений? — рассмеялся Данте. — Десять дней даже много для гения, гений бы справился за три дня. Ты идешь или нет?

— Иду, иду, — проговорил я, смотря на каменный замок, возвышающий надо мной, и в одном из окон я увидел двух девушек, которые наблюдали за мной и Данте. Адель и Катарина.

Глава 8

Время неумолимо бежит в перед. Время не спрашивает ни у кого, сколько ему отмерить драгоценных мгновений.

Время, оно либо есть либо его нет.

И у меня его нет. Красная густая кровь текла по руке и я не мог ее остановить.

Мне было страшно смотреть на свою собственную кровь. Но она была по своему красива, как она смотрелась на бледной коже!

Красная кровь все текла, и вот она закапала на серые доски, оставляя бурые пятна и меняя цвет на потемневшем от времени дереве.

Где-то вдали за окном завыли волки. Во тьме скрипнула дверь. Я увидел бледное старческое лицо, в его глазах поблескивали красные тона.

— Ты что творишь?! — истошно закричал Данте со свечкой в руке.

— Учусь, — пробурчал я, смотря, как стекает кровь. — В ней тоже есть вода, хочу ей управлять.

— Нет, Арно, нет, кровь не водица, это другая магия! Магия крови! Темная сторона стихий, — пробурчал старик, застыв в моей конуре на чердаке, которая была по сути просто складом ранее ненужных вещей. — Кровью управлять у тебя не получится, это не твое.

— Как ты вообще узнал, что я здесь?

— Кровь, — облизнулся лысоватый Данте. — Я немного некромант и кровь чую получше некоторых вновь восставших упырей.

— Нравится? — размазал я по руке кровь.

— Нет, мне интересней кровь девиц, ты не в моем вкусе — усмехнулся Данте. — Ты давай, спи уже, утром книги почитаешь да поучишься. Завтра проведу твой первый урок, и не балуйся зазря с кровью, не то еще приманишь кого-нибудь помимо меня.

— У