окнах распахнулись с треском ломающейся защёлки. Одновременно с этим, словно подвешенные над самым ухом колокольчики, звякнули по чародейскому чутью сторожевые амулеты ведьмы и её подружек. Неприятное ощущение прокатилось вдоль всего хребта, заставив поморщиться, как от холода, но тут же заглохло, подавленное усилием воли.

И Аргифирет бесшумно скользнула внутрь.

В убогой комнатке, расположенной на третьем этаже дома, было всего три человека: по полу, закрывая глаза руками и вопя, словно недорезанная порчетта, каталась ведьма; над ней склонилась женщина с мокрым полотенцем; а у двери стоялая охранница в кольчуге и с кошкодёром в руках. Клинок был недлинный, но тяжёлый и острый. Получить таким — мало приятного.

На столе горела масляная лампа, освещающая три глиняных кружки, тарелки, ложки, ножи, а также чернильницу, гусиные перья и несколько исписанных бумаг.

Дозорная перворождённых подхватила увесистый табурет и огрела им по голове опешившую от неожиданности женщину с тряпкой. Та охнула и упала прямо на ведьму.

Вышколенная охранница тут же с криком бросилась на Аргифирет, но перворождённая подхватила со стола масляную лампу, кинула в нападающую. Огонь — страшная штука. Его боятся все, и наёмница не исключение. Охранница прикрыла лицо руками, и в этот миг Аргифирет, которую не просто так звали серебряной куницей, скользнула под клинком и ударила кулаком в живот. А потом ещё и ещё, покуда хватающая ртом воздух женщина не рухнула на пол. Шутка ли — на кулаке был надет зачарованный кастет, а он даже на железных кирасах оставляет вмятины. Что ему кольчуга?

К этому времени появилась Цитифур. Тьма ей не помеха, и чародейка быстро собрала в охапку бумаги, потом наклонилась к ведьме, отпихнула бесчувственную помощницу с тряпкой и несколько раз похлопала по щекам, приводя колдунью в чувство.

— За кем следили⁈ — прокричала мастерица чар, торопясь с допросом, в то время как сестра быстро сбила пламя с облитой маслом одежды охранницы.

А допрос был интересным, как и сами самозванцы, за коими шпионили ведьмы Магистрата.

Глава 7

Скука и первые сюрпризы

— Аврора, тебя генерал зовёт, — проговорил торопливый динвальни, остановившись у кровати, на которой сидела рыжая баронета да Вульпа. Небесная пара уже встала из-за горизонта, освещая казарму, и хитрые лампы белого света, коими пользуются пришлые, уже погашены. Как они горят, и почему гаснут по щелчку небольшой, вмурованной в стену дощечки, баронету не волновало. Мало ли какая это магия, а магия не то, что занимало много места в жизни девушки. Зато её сейчас немного взволновало другое.

— Для тебя я — леди Аврора! — прорычала рыжая в сторону халумари. Ей порой действительно хотелось проучить наглых полупризраков, забывающих простейшие приличия, но это люди халумарского маркиза, и вряд ли он стерпит, если отбуцкают его подданных. Потому приходится терпеть. Вот и сейчас девушка вздохнула, проводила наглеца взглядом, зевнула и тряхнула головой, отряхивая с себя липких духов сна.

Меж тем новый день действительно принёс суету. Выдался он слегка пасмурным, и благословенный Сол застенчиво прятался за облаками, как за балдахином, лишь изредка выгладывая в небесные щёлочки п прорехи.

Везде бегали халумари, занимаясь только им ведомыми делами. А девушка уже почти собралась, и на ней была подогнанная точно по фигуре новенькая кираса, надетая поверх красного фамильного дублета. И на кирасе красовалась гравировка с большим гербом рода да Вульпа, сделанная со слов оружейника ярким лучом света — «лазером». А ещё была кольчужная юбка, сплетённая из того, что пришлые именовали «титан» — лёгкая как пёрышко и прочная, как чешуя дракона.

На руках — начищенные до зеркального блеска налокотники и наручи.

На ногах — удобные высокие сапоги с отворотами и подкованными каблуками и носами, отчего при каждом шаге по мостовой слышалось весёлое «цок-цок-цок». А если удачно чиркнуть каблуком по камню, то и вовсе полетят искры.

Ключицу прикрывал стальной горжет, украшенный затейливым узором, а на плечах надеты сложносоставные наплечники с тем же узором, что на кирасе, и наплечники прикрывали руки до самых налокотников. Поверх кольчужной юбки — сегментированные набедренники-тассеты.

Волосы подхватывал фамильный железный ободок, сделанный под вид узкого забрала. А нормальный шлем был приторочен к широкому кожаному поясу. В отличие от многих иных воительниц Аврора берегла лицо, и если предстояла мясорубка, обязательно надевала оснащённый забралом шлем, пристёгивая к нему кольчужный воротник. Матушка не зря говорила: «Перед боем обязательно надевай на голову железо, не то шрамами женихов отвадишь. Вот старшенькая Виктория слушалась, и у неё теперь красивый-прекрасивый муженёк из приличной семьи. К тому же по любви, а не по расчёту».

Аврора снова печально вздохнула. Ведь она даже немного завидовала сестре.

Впрочем, на зависть нет времени. Надо самой строить своё будущее.

И девушка поправила перевязь, с висящими на ней тяжёлой боевой шпагой с колюще-рубящим клином и вычурной гардой, и лёгкой рапирой-мышеколкой с тонким трёхгранным клинком, которую можно взять вместо парного кинжала в левую руку. А ещё с ней можно поддаться слабости зверя-покровителя.

Кроме них, на перевязи имелись четыре пистоля: два фамильных кремнёвых и два больших двуствольных халумарских, заряжаемых с казённика готовыми навесками в латунных гильзах. Через плечо девушки также была перекинута оружейная сумка с порохом, пулями, вощёными пыжами и запасными кремнями. А поверх пояса застёгнут халумарский патронташ для начинённых порохом и пулями гильз, именуемых патронами. Аврора не любила грохота стрельбы и вонь пороха, но глупо не пользоваться столь грозным оружие.

Луком, что боевым, что охотничьим, девушка владела весьма посредственно — не дворянское это дело. И потому на кровати сейчас лежал красивый-раскрасивый арбалет — с хитрым рычагом, полукруглыми халумарскими колесцами на стальных плечах, на кои была натянута тетива из скрученных железных нитей. Полупризраки называли его блочным. А ещё на этот арбалет можно прикрепить хитрую снасть, и тогда из него можно стрелять не только болтами, но и пулями и камушками — самое то для охоты на мелкую дичь. Но с ним можно было идти и на крупную добычу, ведь на оружии имелись сменные защёлки, позволяющие натягивать с разной силой.

И врёт барон, что Аврора выучила только слова «телевизор» и «жрать», ещё она вызубрила на языке пришлых названия деталей оружия: «эксцентрики», «приклад», «оптический прицел», «патрон», «капсюль», «боёк».

Рыжая баронета приподняла арбалет, упёрла в плечо лакированный приклад, натёртый для аромата лавандовым цветом, и прицелилась в окно, где за стеклом на подоконнике сидел большой ворон. Чёрная птица сразу же испуганно каркнула и взлетела, убираясь прочь, словно узнала оружие.