— Проще всё же было бы пройти прямо, через земли рода Талионов, — Мираэлла продолжала излучать самоуверенность, — Вы убедились сами в моих возможностях решить любые проблемы.

— Мы убедились в Ваших возможностях не замечать проблемы и вмешиваться в момент, когда уже ничего не решается, — возразил женщине, — полагаться сейчас на Ваше мнение слишком опрометчиво.

— Надо было держать при себе свою… — зло начала высказывать мне магесса, но осеклась, встретившись со мной взглядом.

Объяснять, что при буйстве дара Ангелины, прятать супругу было бесполезно, не посчитал необходимым, всё равно не поймёт. Как не стал вспоминать мои частые намёки на ненужное общество сначала её родственника, а после местного однослогового барона. Я просто прижал шляпницу посильнее, чтобы не забывала своё новое положение.

— Что Вы думаете, Цэлиэнель? — обратился к альве.

Именно ей поручила моё сопровождение конечная сторона, поэтому выслушать её мне показалось важным. Почему-то она с самого своего появления не принимала активного участия в судьбе предприятия, казалась тенью активной гномы. Но ведь её не просто так отправили?

— Очевидно, единственный вариант для нас в текущей ситуации — двигаться по восточной части Жирона, чтобы обойти земли Толионов. После этого лучше повернуть к центру, чтобы оставить хонэта Талиона с сопровождением и двинуться дальше на север.

Хонэт это самый младший брат на высшей речи, так альвы называют представителей низших аристократических родов других рас.

— Эла Ватэ права. Соваться к Талионам после случившегося, значит подвергаться лишнему риску, куда большему чем встретить разъезд безбородых. С нашим числом мы справимся даже с парой сотен верховых.

Как она уважительно про Цэлиэнель. Гнома уважает альвов, саму девушку или просто вежлива с нанимателями? Но спросил я другое:

— Кто такие безбородые?

— А, да кочевнике же, у них вообще борода не растёт, — презрительно заявила Гайни с укором поглядывая на мою двухдневную щетину, — срамота одна, а не геаранады.

Она опять посмотрела на меня, сообразила свою оплошность и добавила:

— Жители нашего мира, разумные. Не такие, то есть как ты, блондинчик. Это я не про разумность, а про наш мир.

Вот уж заявление от рыжей, но не стал препираться.

— Тогда выбор пути для нас всех очевиден?

Обвёл наш небольшой совет взглядом, состоявший преимущественно из женщин, ищя возражения. С мужской стороны возражений точно не будет, только я обладаю сейчас не только право голоса, но и способностью нормально говорить.

Мираэлла, кажется, тоже поняла своё положение, возражать не стала. С ней надо будет ещё поговорить отдельно.

— Тогда отдыхаем, готовимся выступать завтра утром.

***

Подготовились мы к ночи таким образом, чтобы никто из двух мужчин и одной женщины владетелей этого мира не мог просто покинуть постоялый двор, где мы остановились. Для этого пришлось распределять дежурства между наёмниками, которые предпочли бы отдыхать, как все остальные, если судить по их не очень счастливым лицам. Но Гайни была авторитетной главой отряда, поэтому все посты ночью соблюдались и менялись раз в два часа.

Что интересно, все в отряде наёмников были людьми, разными на лица, цвет волос и даже речь, но ни одного представителя другой расы. Я даже толком не обращал внимание на лица, не то что пытаться кого-то запомнить. К текущему моменту своих странствий повидал слишком много различных людей, чтобы просто перестать простых исполнителей замечать.

Касательно постов я был уверен по той причине, что сам спал лишь половину ночи, а потом только урывками, не желая оставлять без надзора Мираэллу. Мужчины же спали, значит и жене можно было поспать. Под утро Лина сама проснулась пораньше, чтобы дать мне ещё немного отдохнуть.

Она же меня и разбудила. Очень приятным образом, должен заметить, иначе не назову ощущение лежащего на мне горячего упругого женского тела, к тому же слегка трущегося об меня грудью и ногами. Утреннее возбуждение от ласк супруги усилилось, та что сон как рукой сняло.

— Сказала бы я, что ты сам виноват в случившемся… Вчера бы могла ещё сказать, потому что была злая и вообще…

Я понял, что она ссылается на свой резко меняющийся темперамент во время красок.

— …, но всё же я успокоилась и могу сказать, что виновата. Что… да ты и сам чувствуешь.

Улыбнулся жене, потому что вышло двояко, чувствовал то я сейчас её близость и притирочные движения. Но Лина подразумевала нашу связь, там было понятно, что она ощущает себя виноватой. И меня тоже ощущает виноватым, о чём мне тут же сказала:

— И ещё ты сам виноват! Вёл себя как чурбан бесчувственный. Вообще не ревновал! Меня, любимую!

— Ты же чувствовала, что ревновал.

— Мало, — она внимательно смотрела мне в глаза.

— Конечно мало, я должен был сразу же всех этих мужланов уничтожить на месте!

Она улыбнулась.

— Да, это было бы сильно, но тогда бы я не оценила этого, — после этого она вздохнула, — ты прав, твоё поведение было оправдано.

— Но чувственности не хватало?

— Именно!

Обрадовавшись, она прильнула ко мне ещё ближе и поцеловала. При этом пульсирующее от прилива крови моё мужское достоинство оказалось в тёплом плену супруги. Как она так ловко справляется? С Агнес так только первый раз вышло, и то было резковато.

— Лина, а как же твоё состояние? — припомнил я вчерашнее её настроение.

— Третий день уже, — довольно заверила меня златовласка, — и, видимо, последний приличный постоялый двор на неделю пути. Надо воспользоваться!

Надо понимать, пользоваться она во время разговора не прекращала, но столь увлеклась, что скоро стало уже не до общения.

И на завтрак мы снова опоздали. Слишком увлеклись, что даже забыли про контроль бывших вчера в подчинении людей, а ещё, кажется, всей Силы Лины в этот раз я не удержал. Потому проверив, что всё вроде спокойно, один Талион и двое Кэкри дожидаются нас внизу, мы с супругой спустились в общий зал.

Надо сказать, лица собравшихся внизу людей были столь же красноречивы, сколь и их эмоции, активно поглощаемые Линой, спустившийся со мной под руку с грацией сытой кошки. Правда ещё совсем недавно супруга выдавала такие раздирающие утреннюю тишину звуки, что любая хищная кошка в брачный период позавидует. Моя любимая женщина даже из меня сумела выбить слышимые реакции, а это… редкость.

Я первым делом всмотрелся в своих недавних противников, сейчас воспринимаемых мною как самых опасных здесь личностей. Оба