— Стрелы!.. — предупреждающе крикнул один из наёмников.

— Сбились! — крикнула командующая.

Потом успела прытко схватить Лину, приблизить ко мне, выскочить перед нами обоими и приготовиться к отражению. Только я уже отразил.

Половина отдельной группы кочевников, а это более двадцати конных стрелков, отделилась, выдвинулась в нашу сторону и открыла огонь по нам ещё на пределе дистанции, рассчитывая наверное на то, что мы не успеем убраться. В нас летело жиденькое облачко длиннохвостых деревянных пчёлок. Никакого подавления Силы я не ощущал, поэтому просто уронил все стрелы на землю на расстоянии в пятьдесят шагов от нас.

Вот так, без проблем. А почему тогда страдают наши союзные войска?

— Мне нужно подобраться ближе, — прокричал бронированной гноме спереди.

— Чего орёшь? Не глухая!

Она повернулась ко мне и открыла шлем.

— Опасно это вроде, но что-то я не пойму, на что они рассчитывали.

За её спиной стрелки ещё раз запустили стрелы, увидели ту же картину, что и прошлый раз — резкое падение стрел, и развернулись к своим. Зато большая часть врагов успешно обстреливали наши основные силы. Там точно прибавлялось раненных и даже убитых.

— Мирослав, я…

Лина хотела отправиться со мной, но ей было страшно. Ей было очень страшно, наверное впервые в жизни настолько. Она первый раз чувствовала неуверенность в своих, или же в моих силах. Но ведь она со мной в стольких переделках была!

— Будь здесь! Прыгать буду через тебя.

К своему стыду, который я чувствовал, супруга вздохнула с облечением.

— Гайни, вперёд! Не сомневайся, зададим им трёпку!

— Слова мужика!

Боевая подруга решила уже устремиться с места в бег, но вместо этого я захватил её в перенос, чтобы очутиться сразу гораздо ближе к удаляющейся группе кочевников. Девушка от резкого перехода даже слюной подавилась и закашлялась.

— Ну ты дал, как придатком по лбу! — заявила она озираясь.

— Ага, и теперь я ощущаю воздействие.

Оно было совсем слабым и каким-то… тошнотворным. Пугающим. Вот почему Лина могла так реагировать, она очень восприимчива к магическому фону. Эта гадость, иначе она не воспринималась, точно воздействовала на Силу, не подавляя её, а словно искривляя, коверкая. Но мешает ли мне это в работе с энергией? Надо проверить!

В этом мире я стал намного лучше ощущать воздух, но всё равно не мог работать своими Силами с этой стихией в широкой форме. Другое дело притяжение, которым я мог создавать по настоящему обширные воздействия.

Фигурки людей передо мной вдавило в спины своих блеклого цвета лошадей, лошади, а точнее зайбири, рухнули к земле так, будто их ноги стали жидкими. В шуме происходящего не было слышно, как ломаются кости, сминается броня и рвутся ткани.

Были люди и животные, а спустя несколько вздохов остались лишь кровавые следы мяса. Я даже напряжения особого не ощутил.

Вииииииууууу!

Пронёсся над полем боя болезненный надрывный вой со свистом. И словно стало легче дышать. Точно, ощущение Гнили пропало.

В тот же момент справа полыхнула молния. Росчерком убийственной энергии она прошла сквозь нестройный ряды людей на зайбири до самого центра, где рванула с оглушительным грохотом. Не один я сообразил, что сильной магией можно пробить подавляющее воздействие. И силой Динаэль был не обделён, как стало видно.

На нашей половине поля боя жи Толион не мог похвастаться подобным, его стихия была связана с воздухом, потому она больше всего рассеивалась от внешнего влияния. Но даже так проблему убийственно жалящих стрел он смог решить, сбивая на подлёте.

— Бегут! — коротко заяила Гайни.

— Почему бегут? — удивился её словам.

Я видел лишь продолжающиеся манёвры кочевых воинов с равномерным обстрелом. В нас, правда, стрелять было уже некому.

Да стрелы у них заканчиваются, они бы отходили по две банды из четырёх. Сейчас же двинулись все, хоть и плавно. Не желают они рисковать, видно сломали мы им артефакты.

— Давай тогда ещё ударим? — предложил напарнице.

— Ну, давай!

Мы снова прыгнули, но теперь уже не так далеко. Тащить гному, а точнее её доспех, через связь с Линой, от которой я удалялся, было тяжело. Ещё и Гнилью снова запахло, она тоже приносила тяжести в перенос.

Как вышли из прыжка ударил ещё раз, смяв лишь небольшую часть отступающих кочевников, которые решили резко ускориться.

— Не очень получилось, — прокомментировала воительница, — то тоже пиво!

— Дальше уже не смогу.

Теперь я чувствовал усталость. Незначительную, но всё же ощутимую. Для боя нормально, для перемещений предел.

— Не требуется, надо разбираться с потерями и проверить, что там в поселении, новости узнать.

Я кивнул. Пока выходило, что не такие уж плохие бойцы, эти кочевники, как о них рассказывали.

Глава 9

Всё же значительная разница заключается между ночлегом под открытым небом и в обустроенном для этих нужд жилье. Так уж вышло, что к поселению мы прибыли вовремя, кочевой отряд только успел, что поджечь крышу одного из домов, когда мы подоспели. Что меня удивило, это отсутствие привычного частокола вокруг хутора. Вместо этого вся территория поселения была окружена живой стеной из сросшихся вместе колючих растений. Высота такой преграды доходила мне до плеч, перебраться через неё было совершенно невозможно без того, чтобы не оставить всю свою одежду вместе кожей на кривых твёрдых шипах. Интересное решение в отсутствии леса поблизости.

Горело такое растение тоже очень плохо из-за едкого сока в своём составе, но при высокой температуре всё же от огня страдало, так что напавшие сумели с одной стороны селения сильным огнём пробить брешь в защите и добраться до крайнего дома. Но пожар потушили в процессе нашего с кочевниками противостояния.

Такими радушными к своей аристократии местные, кажется, никогда не были. Фактически, своим появлением мы спасли жизнь десятку больших семей. Не удивительно, что те расстарались и предоставили нам несколько домов для размещения. Мне не хотелось задерживаться, но двигаться с раненными в таком состоянии было невозможно, потому пришлось остаться и на ночлег.

— Это просто ни в какое русло не входит, — с надрывом произнесла Мираэлла, — неужели так сложно было разогнать жалкую толпу немытых варваров? Надо было заставить меня лечить такое количество ран!

Уставшая и раздражённая женщина, о Боги, сейчас без своего головного убора, с собранными в высоких хвост волосами (красивыми должен признаться, как и она сама) совсем не аристократично плюхнулась в специально оставленное для