— Идиот! Я не спала с главой! Я с ним сейчас впервые встретилась!

Джин нахмурился как будто до него что-то стало доходить.

— Глава! Так вы не спали с моей женой?

— Естественно! Ты хоть подумай, ну зачем мне это делать?

Джин задумался, посмотрел на жену и сказал:

— И в правду. Зачем? Она у меня уже старая.

Все-таки генерал у меня тупой.

Его жена, кстати, разрулила проблему с Микой и Никой. В общем, к концу дня проблема была исчерпана.

Через пару дней пришли солдаты Оды и попросились к нам в клан. Ода не вернулся, а они больше не хотели жить под правлением этого самодура. Так все владения Оды перешли ко мне без боя.

Немногочисленные жители земель Судзуки тоже были рады вступить в клан Саката. Правда их земли были отделены от Саката Казамой и Санадой. Но я не видел в этом проблемы. В конце концов у России тоже есть Калининградская область.

Теперь у клана Саката была самая большая земля и огромная армия. Акияма, Казама и Санада присягнули мне, когда я спас их от Оды. Мне уже казалось, что я объединил Японию, когда начало происходить что-то странное.

— Глава Саката! Глава Саката! Вас просят посетить место преступления!

— А что там такое? — удивился я. У нас в стране все относительно мирно и спокойно. Конечно, преступления случаются. Но я наладил прекрасную работу полиции, никакой коррупции и детективами могут стать только действительно умные и справедливые люди.

А вы думали, что я только развлекаюсь и тренируюсь? Ха! Я весьма преуспел в государственных вопросах.

— Ты? — спросил насмешливый голос в моей голове. — А я думала, что это я составила все законы и подобрала правильных людей. Потому что кое-кто сказал: ну мне лень, тут столько бумажек, голова пухнет. Я не мечтал работать, разберись сама — процитировала хранительница меня моим же голосом.

— Энн, ты же понимаешь, что без печати с моим именем ничего не вышло бы? А ты издала столько законов и указов, что пока их всех одобришь утомишься. Очень тяжелая работа. И опасная. А ты не смейся, так работая можно до тендовагинита допрыгаться.

— Не волнуйся, Кузнецов. Однажды ты его точно заработаешь.

— С чего вдруг?

— Ну, ты же мечтал рок-звездой стать? На гитаре пилить быстрее Мальмстина раз в сто? Александр Кузнецов современный Паганини с электрогитарой. — продекламировала она и добавила, смеясь:

— Ладно. Я сейчас говорить не могу, но сдержаться было трудно. Пока. — сказала Энн и пропала.

Пока я говорил с хранительницей в голове, пацан рассказывал о том, что у нас завелся серийник, который оставляет тела обескровленными.

Хммм. Откуда здесь вампир? — подумал я. — В тегах «вампиры» вроде не было.

На месте преступления меня ждал детектив Цуда. Он одет в традиционное кимоно темных тонов. На поясе, естественно, висит катана. Одежда практичная, но не лишена некоторой изысканности, подчеркивающей его положение.

Подчеркивать положение здесь очень любят. Даже дома! Вообще не умеют люди расслабляться. Вот я парень простой, люблю обычные футболки и треники, но здесь их нет, точнее не было. Заказал швее сшить мне парочку. Так, когда я их ношу, а меня кто-то видит, то смотрят как на умалишенного.

А ведь я всем подарить хотел. Парни должны были оценить удобство, но даже Джин отказался.

Спросил у Мики, да что не так? Почему всем они так не нравятся? Так она выдала:

Эти твои футболки и треники… Как же удручающе банально и безвкусно! Они — воплощение примитивизма, где удобство превознесено над красотой.

Футболка — это просто кусок ткани, безликий и бездушный, лишенный изысканных деталей, которые могли бы говорить о вкусе своего владельца. Никакого кроя, никакого намека на искусство портного. А треники! О, это вообще вершина безвкусицы (тут она схватилась за голову) — мешковатые, бесформенные, они словно нарочно созданы, чтобы скрыть любое подобие изящества.

Где здесь место для благородных тканей, для тончайшего шитья, для изысканных аксессуаров? Где драматургия линий, где игра текстур, где та самая магия, которая превращает одежду в искусство?

Она еще полчаса толкала что-то про стремление к прекрасному, серую массу, какое-то сияние. Но я уже не помню… Парни, вы наверно знаете это странное состояние, когда звуки, еще недавно такие четкие и понятные, вдруг начинают терять свои границы. Почему-то это только при разговоре с женщинами так бывает.

Сначала ты слушаешь, или хотя бы пытаешься слушать, улавливаешь каждое слово, вникаешь в смысл, или пытаешься его найти, но потом что-то меняется. Слова будто начинают плыть, сливаться в одно непрерывное течение, как река, которая теряет свои берега. Голоса превращаются в фон, в монотонный гул, где уже невозможно различить, где заканчивается одно предложение и начинается другое.

Ты пытаешься сосредоточиться, поймать смысл, но он ускользает, как песок сквозь пальцы. Звуки становятся абстрактными, словно чужими, и ты чувствуешь, как будто находишься снаружи, наблюдая за всем со стороны. Это похоже на то, как если бы язык, который ты знал с детства, вдруг стал незнакомым, чужим, и ты больше не можешь расшифровать его.

Наверное, это имели ввиду, говоря что женщины с другой планеты. Переходят на свой язык не замечая, а потом ты виноват, что не слушал! И не докажешь ведь, что слушал! Я пытался, не выходит.

«Если ты слушал, то почему ничего не понял!»

— Ну ты же сама говорила, что я дурак. — пытался оправдаться. — вот и не понимаю.

— Александр, не прикидывайся дураком!

— Так я дурак или только прикидываюсь? — уточнил я.

Зря уточнял. Бррр, страшное воспоминание. Так вот про Цуду.

Ему хоть и около пятидесяти, но он мужик подтянутый. Лицо — с четкими, суровыми чертами — как будто высечено из камня. Вот у Джина лицо тоже суровое, но кирпичом, а тут совершенно другое.

Как-то он на меня сейчас сурово посмотрел. Его взгляд — это отдельная история. Он смотрит на меня с холодной проницательностью, будто уже знает все, что я хочу скрыть. Пробирает.

Голос низкий, спокойный, жесткий. Каждое слово взвешено, каждое замечание — как удар кинжалом, точный и безжалостный. Он не тратит времени на пустые разговоры, и это заставляет меня чувствовать себя немного неуютно. Все-таки он моя противоположность. Я-то поболтать люблю, а с ним даже начинать смысла нет.

— Глава Саката, прошу вашего внимания! — строго сказал Цуда. —