Внутри оказалось сыро и темно. Пронзительно воняло чем-то тошнотворным, но я не специалист по таким ароматам, поэтому понятия не имел, чем именно. Побродив немного по тесным проходам между переборками, мы вышли к внутренней стороне левого борта, где на деревянных лавочках по двое сидели тощие невольники. У каждой пары помимо коротких цепей в распоряжении было длинное весло, уходящее через узкую прорезь в металле прямо в воду. Сразу вспомнились римские галеры, хотя гребцов для такой чугунной махины было явно маловато. Они, скорее, маневрировали на месте, чем приводили баржу в движение.

Мне выдали точно такие же обноски из грубой мешковины, пропахшие застарелым потом, и приковали к самой дальней скамейке, до этого пустовавшей. Видимо, о собственной одежде всё же нужно было забыть. Ржавая цепочка позволяла подняться на ноги, чтобы немного размять их, а вот отойти от рабочего места – уже нет.

Поначалу я не собирался напяливать на себя грязные тряпки, но оставаться в одних трусах посреди этой антисанитарии было не лучшей идеей. Загонишь занозу или порежешься ненароком, и что дальше? Тут даже на большинстве цепей имелся солидный налёт ржавчины, чего уж говорить об остальном окружении.

Пришлось кое-как облачаться, борясь с собственной брезгливостью, пока конвоиры кого-то отстёгивали в полутёмном углу. Не иначе, что мне в помощь. Там как раз стояло несколько деревянных столбов, предназначавшихся для вертикального содержания пленников. Большинство из них сейчас пустовало, и лишь на нескольких висели чьи-то худощавые фигуры. То ли проштрафились ребята, то ли они тут так просто отдыхают – не поймёшь.

А вот когда к моей скамейке подвели «напарника», мне осталось только порадоваться тому, что я прикован. Его внешний вид больше побуждал опрометью броситься в воду, чем заниматься совместной работой. Мой испуганный вопль ещё долго гулял эхом по самым отдалённым закуткам баржи. Так громко ноту «ля» я ещё никогда не тянул.

– Уберите его от меня!

Как ни странно, русские слова аборигены прекрасно поняли. Видимо, контекст ситуации располагал. Потому что надо мной стали дружно ржать все вокруг, включая самих гребцов. И только странное существо, которое подвели конвоиры, нервно вертело головой. Или что там у него…

Поначалу я вообще удивился, как в полумраке нижней палубы спутал ЭТО с человеком. Подвело антропоморфное строение. Но чем больше я приглядывался, перестав биться в путах, тем сильнее убеждался, что к людской расе оно не имеет никакого отношения. Вылитый инопланетянин, мать его с Альдебарана!

Так и от инфаркта в двадцать пять лет помереть не долго…

Кожа гуманоида была цвета мокрого песка, и казалась очень плотной даже на вид. В области суставов, а так же тонкой шее и не менее тонкой талии она приобретала светло-серый оттенок. Само тело казалось каким-то измождённым из-за проступающих рёбер на торсе и худых рук всего с тремя толстыми пальцами. Но если верхние конечности ещё кое-как напоминали по строению человеческие, то нижние представляли из себя нечто странное. Непропорционально широкие бёдра прикрывала излохмаченная накидка, из которой торчали две тонкие ходулины без намёка на ступню. Однако, стука при передвижении они почти не вызывали.

Финальным аккордом являлась голова, имевшая геометрию кирпича, поставленного на торец. Непропорционально вытянутая кверху, лишённая носа и губ. Вот уж у кого действительно плоское лицо…

Вместо рта – узкая щель, отделяющая подбородок, глаза же наоборот – огромные и чёрные, как два обсидиановых шара. Ни единого намёка на зрачок или радужку. Ещё из головы в районе нижней челюсти торчала пара странных рожек, а в верхней, приплюснутой части имелся странный нарост, под прямым углом уходящий в сторону затылка. По силуэту это больше напоминало человека, напялившего на себя кепку козырьком назад.

– Да не бойся ты, иноземец, – отсмеявшись, успокоил меня конвоир. – Он тебя не съест!

Снова грянул дружный гогот, порождая дробное эхо. Видимо, у них тут совсем с развлечениями туговато.

Странное существо продолжало робко переминаться на своих несуразных ходулях, не решаясь делить скамью рядом с таким истеричным неадекватом. Только бросало многозначительные взгляды в сторону пыточных столбов. Глядя на его поникшую фигуру, мне даже стало немного стыдно за мою ксенофобию.

– Ладно, садись уже, напарничек, – произнёс я, сверившись с онлайн-переводчиком. – Но предупреждаю сразу – я желчный и невкусный!

Несмотря на страхолюдскую внешность мой компаньон по веслу оказался смирным парнем. А вот источник информации из него вышел так себе, хотя он мог вполне сносно общаться на всё том же местном наречии. Голос у него был очень специфический – сиплый и при этом очень тонкий и певучий. Гласные он тянул с неким подвыванием, особенно в конце слов. А ещё любил часто прищёлкивать языком во время эмоциональных всплесков.

Да, у него имелся язык, очень длинный и гибкий, а так же полная пасть разнокалиберных зубов, которые он невольно продемонстрировал мне во время ленивого зевка. Не акула, конечно, но и далеко не безобидная лошадка. Даже удивительно стало, как они там все помещаются. Я с большим трудом сохранил самообладание при виде такой мечты стоматолога, но потом постепенно привык и перестал обращать на это внимание. Существо явно относилось к всеядным, как и мы – люди. У того же медведя улыбка тоже весьма впечатляющая, если так подумать.

А вот чего у напарника к моему удивлению не оказалось, так это собственного имени. Надпись над плоской башкой полностью отсутствовала, в отличие от всех остальных невольников. Поначалу я решил, что это из-за его нечеловеческого происхождения, но дело оказалось в другом.

– Я – Рой, – заявил он мне с нескрываемым пафосом. – Мы все Рой. Нам не нужны имена, пока мы все вместе.

– Так, а здесь есть ещё твои соплеменники?

– Нету-у-у… – грустно протянул гуманоид. – Я изгнан. Все изгои выбирают себе имена, а мне не хотелось терять связь со своим ульем.

– Ульем?

– Да, Рой не живёт не в жутких городах. У нас – ульи.

Тут в наш разговор грубо вмешались невольные слушатели с соседней лавки:

– Что ты к жуку пристал? Не видел их никогда в своей дыре, что ли?

– Таких точно нет, – спокойно ответил я. – Наши обычно на ладони умещались.

– Странный ты, бормочешь вечно непонятные вещи…

– Это русский язык, не бери в голову.

Ради эксперимента я пробовал проговаривать нужные фразы на английском, но переводчик начинал сбоить и зачастую не выдавал перевод. Может потому, что я плохо знал грамматику и предпочитал читать на родном языке? Ведь надписи у вшитой в меня операционной системы были все сплошь на русском. Мне пока ещё не удалось до конца разобраться в этом феномене, но я точно знал, что двигаюсь в правильном направлении.