Я вышла в коридор, и тут мимо меня деловито протопала небольшого росточка дама с пучком на голове, в черной юбке и белой блузке, я сразу догадалась – это секретарша Синицына, причем на своей должности она пребывает с доисторических времен.

Дама уселась за компьютер в приемной и бодро зацокала по клавишам. Видимо, с такой же силой она когда-то барабанила по кнопкам печатной машинки.

Я взглянула на часы. Прошло всего двадцать минут с тех пор, как мои подопечные удалились в аудиторию. У меня еще куча времени, и я использую ее с толком.

Я вернулась в приемную и робко постучала по дверному косяку.

– Да-да? – секретарша сдвинула очки на кончик носа и уставилась на меня с ледяной вежливостью. – Вы что-то хотели?

Никакая ледяная вежливость не могла меня обмануть. Просчитать психопрофиль дамы можно было не напрягаясь. Передо мной типичный экземпляр романтичной мужененавистницы. Эта дама считает всех мужчин воплощениями зла и исчадиями ада, что не мешает ей зачитываться на ночь любовными романами.

– Простите, можно у вас проконсультироваться? – робко спросила я. Любочка приосанилась и сдвинула очки на переносицу.

– Слушаю вас!

Я села на стул для посетителей и тихо проговорила:

– Никто, кроме вас, не может мне помочь. Я как вас увидела, так сразу поняла – вот человек, который мне нужен! Кстати, меня зовут Евгения. Можно просто Женя.

Люба наморщила лоб, пытаясь понять, к чему я веду.

– Понимаете, я недавно развелась с мужем, – начала я вдохновенное вранье. Лоб секретарши немедленно разгладился – это означало, что услышанное укладывалось в привычную для нее картину мира, а значит, я просчитала собеседницу правильно. – И теперь я решила начать новую жизнь! – с легким пафосом заявила я. – Ну, типа, с чистого листа. И я подумала, а не получить ли мне второе высшее образование в вашем замечательном учебном заведении?

– Только на коммерческой основе! – поспешно вставила Люба.

– Ну, разумеется! Деньги для меня – не проблема. Но я немного беспокоюсь, не слишком ли я старовата для того, чтобы снова почувствовать себя студенткой…

– Пусть вас это не волнует! – успокоила меня секретарша. – У нас обучаются студенты разных возрастов. Среди заочников вообще много взрослых людей.

– Да-да, я сейчас видела девушку, по возрасту старше прочих. Они совсем дети, а она такая взрослая. И красивая, ну прямо модель…

Секретарша на секунду задумалась, потом сообразила:

– А, это Лера Холодова! Триста тридцать вторая группа.

Я хитренько покосилась на секретаршу и забросила пробный шар:

– Мне она показалась очень милой. Правда, немного ветреной. Ну еще бы, кругом столько мальчиков!

Любочка отреагировала, как бульдог, которому бросили мячик, – немедленно уцепилась за интересную тему и застрекотала:

– Да, у нас вообще мужской вуз. В отличие от Тарасовского университета, где на некоторых факультетах сплошь девушки. Я сама окончила филологический факультет!

И Любочка вздохнула, видимо, вспоминая давно прошедшие дни, когда была романтичной студенткой.

– Многие девушки идут к нам учиться специально для того, чтобы найти жениха, – с неодобрением заметила секретарша.

– Да что вы говорите?! – изумилась я женскому коварству.

– Да, но у нас непросто учиться, и такие любительницы приключений отсеиваются после первой же сессии! – злорадно сообщила Люба.

– Ну, эта самая Лера… как ее? Холодова? Она не похожа на искательницу приключений, – задумчиво протянула я.

– Валерия – серьезная девушка, не могу сказать про нее ничего плохого, – вздохнула секретарша. – Умница, неплохо учится… Но, понимаете, Женя… Девушка приехала из области…

– А откуда, если не секрет? – поинтересовалась я небрежно.

Люба машинально кликнула мышкой, продолжая говорить.

– Когда девушка из области попадает в город, у нее расшатываются нравственные устои. Вокруг столько соблазнов!

И-и, милая моя! Сразу видно, что всю свою юность ты просидела над книжками, причем обожала Тургенева с его «Вешними водами». А остальную часть жизни провела в этом кресле, надежно защищенная от внешнего мира… Нравственные устои есть у всех. Но те, которых дамы этого типа ожидают от юных девушек, существуют только в викторианских романах.

– Вот, Холодова Валерия Евгеньевна, восемьдесят девятого года… Приехала к нам из Екатерининска. Глубокая провинция.

– Ну, девушка так красива… – продолжала я игру. – Ничего удивительного, что у нее так много поклонников.

Люба поджала губы. Видимо, красивых девушек она не любила и подозревала во всяческих прегрешениях.

– Да, сначала я постоянно видела ее в компании Петеньки Мамонтова и Саши Белкина! – сообщила мне секретарша. – Очень умные и серьезные ребята. Зато теперь Лера гуляет под ручку с этим шутом гороховым… не помню его фамилию…

Еще Штирлиц утверждал, что собеседник запоминает последнюю фразу в разговоре. Поэтому я вернула беседу на те рельсы, с которых она началась:

– Так вы считаете, что мне еще не поздно получить второе высшее образование?

Любочка принялась уверять меня, что учиться никогда не поздно, что я еще молода и что цены в Политехе вполне демократичные.

Я сердечно поблагодарила ее за совет и встала. Напоследок я не удержалась от прощальной шпильки:

– У меня есть еще одна причина, почему мне хочется учиться именно в вашем вузе. Может быть, именно здесь я найду свою новую любовь! Вокруг так много красивых мужчин!

И я мечтательно закатила глаза. Потом выскочила из приемной, сопровождаемая укоризненным взглядом Любочки.

Мои подопечные все еще оставались в аудитории, поэтому я устроилась под дверью и приготовилась ждать. Те, кто уже сдал экзамен, по одному выходили из аудитории, и вскоре неподалеку от меня собралась целая компания. Некоторые физиономии показались мне знакомыми – этих ребят я видела в «Маджонге».

Я вышла покурить. В связи с новым законом дымить прямо у крыльца было запрещено – повсюду грозные плакаты с перечеркнутой сигаретой. Пришлось отойти метров на двадцать, где для изгоев, не сумевших избавиться от пагубной привычки, был оборудован заплеванный пятачок с лавочкой и урной. Отсюда прекрасно просматривался вход в учебный корпус, так что я могу курить спокойно, не боясь пропустить момент, когда Петя и Саша выйдут на улицу.

Я устроилась на скамейке, лениво разглядывая сквер вокруг корпуса и проходящих студентов. Вскоре на пятачок для курильщиков подошли две длинноногие третьекурсницы из тех, что только что толпились возле аудитории. Девушки задымили и принялись вполголоса продолжать начатый разговор:

– А я ей говорю: «Не крути жопой перед носом у моего парня!»