Сопротивляться исходящей от него силе было невозможно. Сдаться? Внутренний голос шептал, что это единственный способ остаться в живых — подчиниться ему.

Но именно этот шёпот заставил меня опомниться.

— Нет, — твёрдо выговорила я и попыталась запахнуть полы пальто. Пальцы дрожали, пуговица, что я отчаянно пыталась застегнуть, не поддавалась.

— Найди себе кого-нибудь другого! — попыталась высвободить руку и, стоило ему отпустить меня, отпрянула к двери. — Меня не волнует, чего ты хочешь! Я не собираюсь стелиться под тебя! Ни сейчас, ни когда-либо! — пуговица всё-таки поддалась, и я принялась за вторую.

— Не так, — подойдя, Демьян снова взял меня за руку, на этот раз очень мягко.

— Я же сказала… — снова попыталась было отступить, но он удержал.

— Не так, Дарина. — Расстегнул пуговицу. — Ты перепутала. Эта должна быть ниже, — поправил полы, и до меня дошло, что пальто я застегнула криво.

Это стало последней каплей.

Нервы, и без того переплетённые, натянулись окончательно и ослабли, дыхание перехватило, горло сдавило.

— Мы всё-таки снимем его, — пальто соскользнуло с моих плеч.

Я видела, как Демьян убрал его в большой шкаф-купе, как поставил сумку на столик рядом с моим скомканным шарфом, и думать боялась, что будет дальше. В квартире было тепло, собственный жар разгонял кровь. Тонкая кофта, что была на мне, стала влажной, и теперь я чувствовала холодок.

Закрыв шкаф, Демьян опять посмотрел на меня. Взгляд его прошёлся по моей шее, по телу. Огонь, пылающий в его глазах, разгорался сильнее, и он не пытался скрыть этого. Подойдя совсем близко, обхватил меня за шею и погладил.

— Хорошо, что ты пришла сегодня, — собрал волосы у меня на затылке и тут же отпустил их. Опять обхватил за шею и, сделав ещё один шаг, оказался совсем близко.

Я почувствовала его возбуждение. Его твёрдый член упёрся мне в живот. Демьян опустил вторую ладонь мне на поясницу и втиснул меня в себя, глядя прямо в глаза. Он хотел, чтобы я чувствовала его, заставлял меня чувствовать.

В последней попытке я уперлась обеими ладонями ему в грудь и оттолкнула. Из груди моей вырвался тяжёлый выдох, сердце колотилось быстро-быстро, ярость, страх, волнение, что он будил во мне, смешались в единое целое.

Губы пересохли, и я облизнула их. Поняла, что сделала, только увидев очередной всполох огня в его зрачках.

Шаг назад, его — ко мне. Уперевшись спиной в кожаную обивку двери, я застыла. Ближе…

— Ты уйдёшь только тогда, когда я позволю, — проговорил он совершенно серьёзно. Только низкие, будоражащие нотки выдавали его.

— Когда ты позволишь? — переспросила я, будто не разобрала с первого раза. — Кто ты такой, чтобы что-то мне позволять или не позволять?

— Ты в моём доме, Дарина, — он не шутил. В тоне его не было и намёка на то, что слова — только слова. — Хотя бы поэтому сейчас я — всё. — Долгий взгляд, чтобы я точно поняла — он действительно всё. И не только в своём доме, пусть даже он и не сказал этого вслух. Во взгляде его было всё, что осталось недосказанным. Он — всё.

Крепко сжав мои волосы, он заставил меня откинуть голову и накрыл рот своим, ставя точку всем моим сопротивлениям. Я пыталась отвернуться, пыталась не дать ему поцеловать себя, но он не спрашивал. Сжал волосы крепче и проник в рот языком. Глубоко, не давая мне шанса опомниться, вдохнуть.

Воздуха не хватало, откровенность его желания, запах, близость, мешали мысли. Я уже не понимала, где я, что происходит и почему. Ноги стали ватными, а внизу живота… Боже… С ужасом я поняла, что к мечущимся во мне чувствам прибавилось ещё одно — желание. Ноющее, томное, тёплое, оно стремительно разрасталось, наполняло меня, билось во мне.

— Нет, — выдохнула я, едва он позволил мне вдохнуть.

Пальцы его проникли под кофту. Я прикрыла глаза.

— Никогда не говори мне «нет», Дарина, — его сип возле моего уха заставил задрожать. — Для меня не существует «нет».

Медленно он снял с меня кофту и, обхватив грудь, шумно выдохнул. Я почувствовала, как он ведёт меня куда-то… Коридор, спальня… Ещё несколько секунд, и джинсы соскользнули с моих бёдер.

Отступив, он смотрел на меня взглядом вожака, лидера.

— Разве никто никогда не говорит тебе «нет»? — тихо спросила я, даже не пытаясь прикрыться.

— Нет.

Демьян подошёл и положил ладони на мои плечи. Медленно провёл вниз до локтей и, резко повернув меня к себе спиной, прижал к груди. Губы его коснулись моей шеи, руки легли на ягодицы. Пальцами он поддел мои трусики и спустил их. Раздвинул половые губы и погладил плоть.

Я закрыла глаза и услышала собственный стон.

— Разве это «нет», Дарина? — ещё один поцелуй в шею. Шумно он вобрал носом воздух возле моего виска и проник двумя пальцами внутрь. — Я говорил тебе, что ненавижу враньё? — возле самого уха.

Я молчала. Сказать ему, что это ничего не значит? Это ведь в самом деле ничего не значит, чёрт его подери! Ничего!

Но я не сказала. Потому что… Потому что вожаку не говорят «нет». В последний раз попыталась остановить его, взяв за руку, слабо дёрнулась.

— Будет так, как решу я, — обхватил меня за талию и, вжав в себя, проник пальцами глубже.

Я сдалась. Откинулась ему на плечо и вскрикнула. Как ни противилась себе, это было сильнее. Он был сильнее.

Ноги не держали, грудь напряглась и стала чувствительной. Стоило ему, обхватив, погладить сосок подушечкой пальца, меня пронзило наслаждением, прокатившимся по всему телу и заставившим ещё сильнее ныть низ живота.

Мягко поглаживая сосок, Демьян ласкал меня внутри. Неспешно он водил пальцами, то чуть замедляя ритм, то наращивая его двумя — тремя толчками, быстрыми, голодными. Я слышала его шумное дыхание, чувствовала его возбуждение и понятия не имела, почему он медлит. Будь на его месте Эдуард всё закончилось бы, не успев начаться. Но этот мужчина…

— Ты напоминаешь мне молодое вино, — хрипло проговорил Демьян.

Потёрся о меня бёдрами и опустил руку с груди на живот. Обвёл пупок и, едва касаясь, погладил самый низ, потом — лобок.

— Дерзкая девчонка… Не заметишь, как опьянеешь.

Молодое вино? Я не знала, что ответить. С ним я вообще ничего не знала. Чувствовала себя абсолютной дурой. Отчаянно желая быть от него подальше, ещё совсем недавно полная решимости закончить это всё раз и навсегда, я слушала его, прижималась к нему и желала продолжения. Да, чёрт подери, я желала того, что он делал со мной сейчас, хотя и понимала, что после возненавижу себя.

— Расслабься. — Пальцы устремились вверх, по ложбинке меж грудей.

Взяв за подбородок, Демьян поднял мою голову и заставил посмотреть на него. Чернота зрачков поглотила карюю радужку, черты лица стали острее.