Едва я приоткрыла рот, чтобы возразить, он коснулся моей шеи, провёл большим пальцем по горлу и проговорил, глядя в глаза:

— Это тоже не обсуждается

Господи, во что я вляпалась?!.

— Спасибо, — коротко сказала я водителю, остановившемуся напротив подъезда.

Мне даже адрес ему называть не пришлось — он и без этого отлично знал дорогу. Всё время, что мы ехали, я судорожно сжимала ручки сумки и не знала, куда деть себя. Куда деть то волнение, то ощущение опасности, что будил во мне Демьян. Как справиться с дрожью в коленях и руках, что появлялась, стоило мне оказаться рядом с ним.

Как противостоять ему? Как?! Как ему вообще можно противостоять, если он способен подавить волю человека одним лишь взглядом?

Несмотря на позднее время, в кухне горел свет. Порой мне казалось, что времени, когда наша квартира погружается в тишину, не существует. Вот и сейчас до меня донеслись негромкие звуки голосов. Тихо заперев дверь, я быстро, мечтая только об одном — не столкнуться ни с кем в коридоре, прошла к нам в комнату, желая и одновременно не желая застать Светку спящей. Тусклый торшер, стоящий на тумбочке возле её узкой постели, служил маяком.

— Привет, — выдохнула я, поняв, что подруга не спит.

Отложив на тумбочку книгу в твёрдом переплёте, она вытянула длинные ноги. С самого детства занимающаяся танцами, Света всегда отличалась некой особенной грациозностью, которой я временами даже по-хорошему завидовала.

— И как всё прошло? — не вставая, поинтересовалась она, глядя на меня так, будто понимала, что с откровенностями будет туго.

— Мы перешли на «ты», — я размотала шарфик и сжала его пальцами.

В памяти сразу же всплыли воспоминания о том, как Демьян оборачивал его вокруг моей шеи, как поправлял, как касался лица. Если бы не едва разбавленный светом полумрак, подруга наверняка бы заметила, как вспыхнули мои щёки.

— В горизонтальной плоскости? — тон её не подразумевал насмешки.

Я промолчала. Врать не хотелось, но и рассказывать в деталях о случившемся, я была не готова. Давая себе отсрочку, принялась расстёгивать пальто. Света не торопила. Знала, что давить на меня не стоит, но молчание её было весьма красноречивым.

— Не совсем, — всё-таки призналась я и тут же добавила: — Но говорить об этом я не хочу. Правда, Свет. Прости.

Разувшись, я надела мягкие тапочки — дорогие, с вышитой кошечкой, никак не вписывающиеся в убранство нашей комнатёнки. С недавних пор вся моя жизнь превратилась в нечто контрастное, в сочетание несочетаемого.

Питерская коммуналка и элитная квартира мужчины, интерес которого ко мне был выше моего понимания, окна квартиры которого выходили на Финский залив. Работа в «Синем бархате» и вещи, что остались от моей прежней жизни с Эдуардом. Ощущение пустоты и нежность, что я испытывала при одном только взгляде на дочь.

— Как Соня? — поспешила я перевести тему. — Не капризничала?

Уголки губ Светы тронула лёгкая улыбка. Без сомнений, она поняла, чего я добиваюсь, но делать на этом акцент не стала.

— Порой мне кажется, что она ангел, — подруга вздохнула и поднялась. — Напоить тебя чаем? — не дождавшись моего ответа, включила чайник. — Ты помнишь, что я говорила тебе про выходные?

— Конечно, — я подошла к постели, где спала дочь, и поправила уголок одеяла.

И без того хорошенькая, во сне она и вовсе была похожа на куколку. Действительно, ангел. Сердце моё защемило от любви. Коснувшись падающих на её маленький лоб волос, я убрала их и провела по одеялу ладонью. Захотелось разбудить её, услышать тоненький голосок, прижать к себе и расцеловать.

Сложно сказать, что было бы, не выйди я замуж за Эдика, но одно точно — не было бы её. Всё пройденное, пережитое мной окупалось лишь ею — её объятиями, поцелуями, улыбками.

Вздохнув, я отошла от постели и устало улыбнулась наблюдающей за мной подругой.

— Спасибо, что уложила её. И прости, что я так долго.

— Смотрю, от всех своих прекрасных трусиков ты избавилась.

— Ничего не говори, — приподняла я руку и, выдвинув табуретку, села за стол. С трудом сдержала желание показать Светке лямочку бюстгальтера, что был на мне. Всё равно ведь увидит.

Вывалить на неё всё… Нет, не сегодня. Не сегодня и не сейчас. Для начала мне нужно хотя бы немного побыть наедине с тем, что произошло этим вечером. Подумать обо всём или хотя бы просто успокоиться.

— Подойди ко мне, когда закончишь, — распорядился Надир.

— Что-то не так? — тон, которым он это сказал, заставил меня напрячься. После случившегося накануне я нервничала больше обычного, и это было не удивительно.

— Нет, — коротко ответил он и добавил: — Я жду тебя через десять минут.

До окончания моей смены оставалось меньше получаса, но мне ещё нужно было протереть и без того блестящие зеркала в так называемом предбаннике женского туалета.

Весь день я думала о предстоящем вечере с Демьяном. Отпроситься минут на пять-десять и уйти, не дожидаясь его? Первым моим порывом было именно так и поступить. Но чем больше я думала, тем бессмысленнее это казалось. Да, сейчас я уйду, но что дальше?

Пройдёт день — другой, и, если он того пожелает, мы снова встретимся. Как ни крути, возможностей у него куда больше, чем у меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотела ли я чувствовать себя жертвой? Слова его не шли у меня из головы. Нет, чёрт подери! Вот только проведённое в браке с Эдуардом время оставило свой отпечаток. Внезапно я поняла, что мне трудно принимать решения, трудно признаваться себе в своих же желаниях, ибо прежде ни на желания, ни на решения права у меня не было. Но бегать от проблем я не собиралась.

— Для тебя есть работа, — без предисловий заявил Надир, стоило мне, закончив с зеркалом, зайти к нему.

Кабинетом комнату назвать было трудно, скорее нечто среднее между комнатой отдыха и рабочим местом, где обсуждались текущие вопросы с персоналом.

Я снова напряглась. Только накануне он ясно дал понять, какая работа мне светит, если вдруг Терентьеву станет невмоготу.