А пока лучше поболтать о ничего не значащих вещах, поэтому Отрава нарушила затянувшуюся тишину:

– Кристофер, почему кровопийцы должны быть высшей расой? Я думала, что все упирается в ваше бессмертие, но ты утверждаешь, что это не так!

– Потому что только кровопийцы – потомки Людей, – поскольку звучало очередное бессмысленное заявление, но никто не перебивал, он объяснял дальше: – Раньше, может быть, миллионы лет назад, в этом самом мире жили Люди. Не те люди, которыми мы сейчас называем всех говорящих и мыслящих, а наши истинные предки. От них не осталось ничего, что можно привести в доказательство, но нас учат так: они были смертными и жили недолго – примерно как сейчас возвращенцы. Старение сильно зависит от пищи. И поскольку пища необходима для жизни, но не может быть идеальной, то и старение неизбежно. Кудесники и перевертыши питаются, как и возвращенцы, но первым жизнь продлевает магия, а вторым регенерация. Но те Люди не обладали такими свойствами, и они изобрели способ изменить обмен веществ, замедлить его, но в этом случае единственным источником питания могла стать кровь живых существ. Что с ними произошло, мы только предполагаем по древним фолиантам, которые основаны на еще более древних фолиантах. Но есть вероятность, что там звучит хотя бы доля истины. И некоторые источники утверждают, что у тех Людей были железные птицы, способные переносить их по воздуху, сложные механизмы из железа и золота, которые сами изготавливали товары, оружие, которым можно было уничтожать целые города и страны. Думаю, что это последнее и стало причиной их гибели – слишком могущественные, чтобы не разрушить мир, слишком тщеславные, чтобы остановиться. А мы, кровопийцы, потомки тех немногих, кто выжил, когда один мир рухнул и появился новый.

Он рассказывал совсем уж небылицы… А в Тихой Речке деда Ковра еще сумасшедшим называли!

– Ладно, – Лю к этому времени унял раздражение. – Если вы потомки неких настоящих Людей, то от кого тогда произошли все остальные?

– Мне-то откуда знать? От темного хряка, наверное.

Нанья только фыркнула. А Отрава все думала и думала о бессмертии. Кудесники живут в зависимости от своих способностей – и больше двух тысяч лет даже наисильнейший из них не протянет. Кровопийцы могут существовать гораздо дольше, но платят за это… «изменением обмена веществ».

Перевертыши тоже смертны, насколько сами верят. Они в глубокой старости, которая с самыми сильными из них приключается через несколько столетий, переворачиваются последний раз в волков и уходят в леса. А что дальше с ними случается – никто не рассказывал. И оставшаяся родня, будь то перевертыши, кудесники или возвращенцы, устраивают поминки. Хоть перевертыш и умрет в лесу неизвестно когда, но день его памяти не откладывают, ведь все равно уже не вернется. Убийство черного волка в Левоморье по этой причине приравнивалось к убийству человека. Направить на него оружие можно только в случае угрозы собственной жизни. И даже сами перевертыши не думали, что в волчьем обличье они существуют бесконечно.

Про тухляков толком никто ничего не знал – мудрейшие создания в мире, которые не желают делиться мудростью. Возможно, они по-настоящему бессмертны, но кто бы захотел оказаться на их месте? А если Великого Колеса Жизни не существует, и каждая смерть возвращенца – смерть окончательная? Насколько Кристофер ошибается, и в чем он прав? Отраве вдруг захотелось, чтобы кровопийца остался с ними – нет, не потому, что он вдруг перестал ее раздражать, просто пока ей виделось, что он единственный, с кем такие вещи вообще можно обсуждать.

Однако очень скоро ее мнение переменилось.

– Слушай, Кирами, – начал Лю. – Мы уже подходим к Серебряному Облаку. Давай сразу договоримся – там расходимся. Не заставляй тебя силой гнать.

– Нет, перевертыш. Я слишком много времени провел в обществе разбойников – от них научился быть назойливым. А еще мне интересно, как ты меня гнать собираешься.

– Да зачем мы тебе понадобились? – возмутилась Нанья. – Прицепись, как лишай к заднице, к кому-нибудь другому!

– Нет, аппетитная, такой интересной компании я больше не найду, уверен.

– И что же в нас интересного? – спросила Отрава.

– У перевертыша явно что-то значимое на уме, и это связано с тобой. Он на меня не кинулся только из опасений, что ты пострадаешь. Но он в тебя не влюблен, если интересно. Сердце при страхе и страсти стучит по-разному. Так что тебе ничего не светит, возвращенка.

– Чего это ей не светит? – Лю остановился.

Отрава тоже замерла, готовая прямо на месте умереть со стыда, но ей не повезло – она продолжала стоять, все сильнее и сильнее краснея, и слушать при этом монотонное объяснение:

– А вот у нее сердце стучит совсем иначе, перевертыш. Я еще в сарае заметил, но сейчас уверен – она в тебя влюблена, хочет тебя и ревнует, даже к кудеснице. Скажите спасибо мне, что ситуацию разъяснил. Но, как по мне, ей только повезло. С перевертышем жить – от скуки выть.

Лю вылупился на Отраву, но быстро собрался и отвел взгляд, тоже стушевавшись. И как им теперь в глаза друг другу смотреть? Как вести себя? Кровопийца за минуту усложнил их отношения до невыносимой тяжести! Отраве захотелось разрыдаться от отчаянья: неразделенная влюбленность штука весьма неприятная, но как жить, когда предмет обожания знает об этой влюбленности, но ответить на чувства не может? И не может оставить из-за долга!

– Ну ты и сволочь! – Нанью просто на части разрывало. – Полумертвая тварь! Ведь ты специально это сказал, не дурак же, чтобы не понимать! Ненавижу кровопийц! Только о себе и думаете, черви болотные! Убирайся, а то я тебе всю рожу огнем изуродую.

– Заживет, – он ответил, будто и не слышал оскорблений. – У меня только пальцы не отрастают, как выяснилось.

– А я потом еще раз изуродую!!!

– Жаль. Вот именно с тобой, аппетитная, я собирался подружиться в первую очередь.

– Лишая ты получишь, а не мою кровь, понял?!

– А. Раз ты настроена решительно, то мне с вами больше делать нечего. Но если понадобятся деньги – знаешь, где меня искать.

И просто зашагал по дороге дальше, оставляя всю троицу в полном недоумении. Одна Нанья продолжала кричать ему вслед проклятия, но даже ее словарный запас рано или поздно должен был иссякнуть. И тогда придется чем-то заполнять ту пропасть, которую Кристофер Кирами оставил между Отравой и Лю.

– Лужица! Здоровья твоим рукам, лучшая, но самая медлительная повариха Левоморья!

– О! – пышнотелая владелица всея кухни отбросила полотенце на стол. – Нанька моя вернулась! Хоть будет с кем поскандалить на равных! Иди, родимая, я тебя шлячкой накормлю.

– Шлячку сама ешь, а мне зажарь кабанчика!

– Ишь, раскомандовалась, обжора!

Нанья будто расцвела, как только они зашли в заезжий дом. Последние пару часов, пока они добирались до города, а потом еще говорили со стражей, она всеми силами поддерживала видимость непринужденной болтовни, но обстановку вряд ли сильно разряжала. И вымоталась от такой тяжкой ноши, но вот теперь с возвращенкой Лужицей, так схожей с ней темпераментом, перекрикивалась от чистого сердца. Нанья тут же бессовестно вторглась и на кухню, чтобы покомандовать там. Или отдохнуть от своих молчаливых друзей, оставив их в компании друг друга рассаживаться за столом.