А как я выясню, где он проживает? Мне представлялся только один способ: сегодня я не буду «пасти» господина следователя, а посижу на лавочке около дома номер тридцать один по улице Дорожной. Юлиана хорошо описала мне этого типа, думаю, я смогу его распознать. Должна! А Игорь Игоревич на один день останется без моего пристального внимания.

Так, что еще мне предстоит сделать? Тетя Валя пусть поработает в роддоме, туда мне соваться пока что рано. Юлиана следит за главврачом, она уже, похоже, вошла во вкус. Так она и в шпионы переквалифицируется! Ничего, вторая профессия тоже никому не помешает.

А чем у нас занята Алина? Подыскивает себе подопытного кролика для своих гипнотических экспериментов? Кого бы ей подсунуть на эту роль? Может, Хомякова? Пусть она внушит ему, что необходимо завести дело о подлоге в роддоме. Хотя нет, таких никакой гипноз не возьмет, такие типы непрошибаемы.

А если бабушку-пьянчужку все равно уже уволили из роддома, может, пусть Алина теперь внушит ей идею здорового образа жизни? Чтобы та не просто бросила пить и курить, а занялась бы спортом? Хотя бы ходьбой? Пусть заведет себе собачку и гуляет с ней каждое утро и каждый вечер по два часа! И собачке хорошо, и бабушке разминка.

Я набрала номер Алины и предложила ей этот вариант. Нечаева не выказала особой радости по поводу моего предложения:

– Разве таких отучишь пить?! Скорее, это она меня научит за воротник заливать!

– Алина, ты не должна бояться трудностей, преодолевая их, ты закаляешь волю и тренируешь свои гипнотизерские способности!

– Ладно, я попробую… Но за результат не ручаюсь.

– Давай, хотя бы попробуй. А то как-то неудобно, в самом деле: отправили бабушку в запой, а она из-за этого работу потеряла…

– Она ее и так потеряла бы, ну, может, неделей позже. Эта неделя роли бы не сыграла.

Озадачив Нечаеву благородной миссией спасения спивающегося человека, я отключилась. Пора мне собираться и ехать к дому номер тридцать один — выяснить, что за тип там живет и какое отношение он имеет к главврачу роддома?

* * *

Дом оказался самым обыкновенным. Кирпичная трехподъездная пятиэтажка. Я подошла к ней и походила рядышком с подъездом пару минут. Никого. Никто не выходил, но и не входил. И сколько мне здесь торчать, пока кто-нибудь соизволит покинуть свое жилище? Я приготовилась к долгому ожиданию.

Но тут, на мое счастье, дверь среднего подъезда открылась, и на улицу вышла пожилая женщина с котом на руках.

– Сейчас, Леопольдушка, сейчас, мой маленький, погуляем! Вон какое солнышко ласковое! Ну что, на ручках у меня понежишься или на лавочке посидишь?

«Маленький» Леопольдушка, а точнее, жирный разожравшийся котяра килограммов двенадцати весом, больше похожий на диванную подушку, едва приоткрыл глаза и недовольно посмотрел на свою хозяйку. Ему явно было удобно у нее на руках, и покидать это пригретое местечко он отнюдь не собирался.

– Хорошо, маленький, я тебя подержу…

Лохматое белое чудовище с огромным пушистым жабо и длинными усами положило голову хозяйке на плечо, помахивая пышным хвостом, как опахалом, у нее перед самым носом. Я решила навести справки у этой любительницы животных и подошла к женщине.

– Здравствуйте! Извините, вы не скажете, в каком подъезде живет мужчина лет сорока, рыжеватый, высокий, в темной куртке и коричневых ботинках?

– А вам зачем? — осведомилась бдительная женщина, с подозрением осматривая меня и поглаживая своего кота.

– Понимаете, он вчера стукнул мою машину! Я ему посигналила, но он не остановился, доехал до этого дома, поставил машину здесь, рядом, на стоянке, а сам вошел в третий подъезд. Я хочу найти его, пусть он мне ремонт оплатит! Если все так будут бить машины, а потом уезжать, никаких денег не хватит — за свой счет машину чинить!

Конечно, я рисковала. Врала беззастенчиво и совсем неубедительно. Любой человек, имеющий машину, раскусил бы меня в два счета. Но женщина была пожилая, и явно не автолюбительница. К тому же я постаралась вызвать у нее чувство жалости: как же, бедная девушка, ей машину поцарапали, надо заплатить за ремонт!

– А-а… Да это, наверное, Леонид Максимович из пятидесятой квартиры. У него машина есть. И такая куртка, и сапоги коричневые… Ну да, он рыжий и высокий — все совпадает!

– Вы фамилию его не знаете?

– Ой, дай бог памяти… За… нет… Зосимов… О! Точно, Зосимов. Леонид Максимович. Из пятидесятой квартиры.

– Спасибо вам большое!

Поистине, бабушки у подъездов — неоценимый источник информации! Никаких справочных столов не нужно.

Я села в свою машину и набрала телефон Курбатова Сергея Дмитриевича. Он был другом моего отца. Когда папа погиб, дядя Сережа продолжал поддерживать отношения с нами — со мной и дедушкой. Он был полковником ФСБ и частенько выручал меня то полезной информацией, то помощью в решении сложных проблем.

– Дядя Сережа, здравствуйте! Это Полина.

– Здравствуй, здравствуй, мисс Робин Гуд! Как твои успехи в деле борьбы за справедливость?

– У меня новый случай.

– Да? Поздравляю! Кого ставим в угол на этот раз?

– А вы, дядя Сережа, приезжайте к нам в гости, я вам все и расскажу. Да и дедушка будет очень рад.

– Непременно загляну на днях. Так что у тебя ко мне?

– Как всегда: просьба. Нужно выяснить, кто такой Зосимов Леонид Максимович, проживающий…

Я продиктовала дяде Сереже адрес.

– Понял. Сделаю — позвоню. Передавай привет Аристарху Владиленовичу!

Дядя Сережа отключился. Думаю, скоро я узнаю, что за человек Зосимов. И тогда я, возможно, смогу использовать его в своем деле. А может, и не смогу, это уж как повезет! Я села в машину и поехала к отделению милиции, где работал мой кавалер, без пяти минут — капитан.

* * *

За стеклянной перегородкой сидел новый дежурный, не тот, что был в прошлый раз, когда мы с Хомяковым после построенного мною столкновения заходили к нему в кабинет. Этот новый посмотрел на меня сурово и попросил документы. Я, естественно, не собиралась показывать ему паспорт или права, на которых я выглядела, мягко говоря, несколько иначе, чем сейчас. Я состроила дежурному глазки и многозначительно так намекнула, что я — хорошая знакомая старшего лейтенанта Хомякова, и он очень обрадуется моему визиту.

Дежурный снял трубку и сказал в нее:

– Игорь? Тут к тебе… дама.

– Скажите: Лина пришла!

– Лина какая-то… Да, пропускаю.

Я не стала дожидаться, когда он скажет: «Проходите, пожалуйста!», и сама направилась по коридору к нужному мне кабинету. Не дойдя до него несколько шагов, я притормозила. Из двадцать первого кабинета доносились голоса на повышенных тонах. Я осторожно, почти на цыпочках, подходила к двери, благо в коридоре пока никого не было и мои партизанские проделки никто не видел.