– Вовсе нет. Просто у меня работы было много.

Каждый изгиб тела этой женщины, каждый сантиметр ее нежной, гладкой кожи кричал о неутоленной похоти. Такой ненасытный взгляд бывает лишь у молодых влюбленных женщин и проституток высшего разряда. Глаза ее, как глаза уличных шлюх, становились пустыми, холодными, змеиными, как только она сходила со сцены. Сейчас она позировала, выставив вперед одно бедро, как манекенщица. И дышала коротко и часто.

Шторм сегодня не стал играть в эти игры.

– Я хочу слышать все о твоих странствиях, юная леди.

Он открыл дверь ее комнаты. Она, входя внутрь, попыталась задеть его грудью как бы случайно. Но от Шторма повеяло таким холодом, что легкая тень беспокойства промелькнула на ее слишком красивом лице.

Едва затворилась дверь, как она прильнула к Шторму всем телом.

– Я соскучилась по тебе, – шептала Поллианна, прижимаясь к нему лобком. – Я скучала по всем. И по Крепости. Но по тебе особенно, Гней. Ни с кем мне не было так хорошо.

– Сядь! – приказал он. От его резкого голоса Поллианна отпрянула, встревоженная уже всерьез. – Давай послушаем твой рассказ.

Мало было мужчин, которых Поллианна не могла увлечь постелью и сделать своей игрушкой. Хоксблад. Кассий, при виде которого у нее стыла кровь. Дарксорды. Майкл Ди – этот ей особенно дорого обошелся. Но Шторм… Он всегда казался таким податливым. Так, значит, это он использовал ее, а вовсе не наоборот. Самолюбие ее и так было в синяках и ссадинах после путешествия с Ди. К новому удару оно не было готово.

Шторм явно был угрюм.

Все эти старики, утратившие под воздействием времени и опыта юношескую чистоту и душевную ранимость, стали для нее совершенно неуязвимыми. Она инстинктивно угадывала царившие внутри них беспроглядный мрак и всепоглощающее зло. И оно вызывало отклик в темном начале ее души. Их черное пламя вырывалось наружу и манило ее к себе, словно зажженная свеча – мотылька. Она их боялась.

– Гней, я ведь никому не желала зла! Честно! Я только хотела встретиться с Ричардом Хоксбладом.

– Ты ведь не в детском саду, Поллианна. В обществе, в котором мы живем, нет места старомодной учтивости. Мы играем по жестким правилам. У нас и без тебя полно неприятностей. Твои действия неотделимы от наших. Ты – член семьи. И Ричард не собирается списывать наши грехи на твою глупость. Ты виновна в смерти людей, которых не воскресить. Смерть порождает смерть. Одному Богу известно, сколько людей погибнет теперь по твоей милости.

Он знал, что и его вина здесь есть. Ему надо было ее просто списать. Не следовало выслеживать Майкла и лететь за ним на Большую Сахарную Гору. Но такая логика с тем же успехом позволит обвинить и Майкла, и Ричарда, и Люцифера. Нет, главная ответственность лежит на Поллианне. Первой приняла решение она.

– Расскажи мне все, Поллианна. Ничего не добавляя и ни о чем не умалчивая. Не пытайся себя обелить. Мне нужны точные факты. Я хочу, чтобы ты пересказала все слово в слово, передавая тон, выражение лиц, все, что ты слышала. Особенно разговоры Ричарда с Майклом или кого-то из них с другими людьми. На любые темы. Есть призрачный шанс, что мы еще сможем выбраться из этой переделки или по крайней мере смягчить удар.

– На это уйдет не один час.

Поллианна решила заплакать. Шторм не обратил внимания. Взаимодействуя с реальным миром, Поллианна прибегала к испытанному набору поз и ролей. Настоящая мисс Эйт пряталась за кулисами, направляя действие, нажимая на кнопки, дающие подходящую к случаю реакцию.

«Я выиграла время, – подумала Поллианна. Перепуганное лицо пришельца из Черного Мира всплыло у нее в памяти. Бедняга ни на секунду не сомневался относительно своей участи. – Нужно выиграть еще немного».

Она уняла слезы так же быстро, как вызвала их. И заговорила приглушенным, тихим голосом, лишенным эмоций. Поллианна повела рассказ с самого начала, не утаивая горькой правды ни о чем, кроме собственных мотивов.

Она соблазнила Ди и уговорила его взять ее с собой на Старую Землю. Теперь-то она понимает, что он согласился по собственным соображениям. На старой родине пришлось несладко. Ее больше всего тяготила бедность, царившая на этой полностью выпотрошенной и перенаселенной планете. А Майкла – полное безразличие руководства голосетей к его репортажам о боевых действиях на Сломанных Крыльях.

– Со Старой Земли мы отправились в Черный Мир. Все то время, что мы там находились, он держал меня взаперти на своем корабле. Я кое-что знаю, потому что он часто разговаривал во сне. Наяву он слова не сказал. Я чувствовала – он взволнован, даже напуган. Что-то у него там не ладилось. Постепенно у Майкла развилась легкая форма паранойи – ему все казалось, что за ним кто-то гонится, хотя уверен он не был. Из Черного Мира мы улетели на встречу с Ричардом Хоксбладом. Лично он – не такая уж большая шишка, ведь так?

Большую часть времени ее держали в отдалении от Ди и Хоксблада. Поллианна знала, что разговор идет о Черном Мире. Она выудила свои скупые сведения у разных мелких сошек из окружения Ричарда.

А потом Майкл исчез. Никто не знал, куда он подевался. Одни поговаривали о Трегоргарте, другие – о Большой Сахарной Горе.

– Он был на Горе, Полли. Продолжай. Пока что ты хорошо говоришь.

– Мне пришлось слоняться без дела и ждать. Тоска смертная. Хоксблад почти не показывался на глаза. Он сидел над каким-то проектом по Черному Миру. Мне раньше и в голову не приходило, насколько у вас тяжелая работа. Это ведь не то что на ринге боксировать, да?

Шторм едва заметно улыбнулся. Ну что же, по крайней мере Поллианна подтвердила данные его разведки относительно Ричарда. Значит, Хоксблад точно нацелился на Черный Мир.

– Майкл вернулся лишь спустя два месяца. То есть пару недель назад. Он был по-настоящему счастлив. Не то что раньше, когда от его видеозаписей все отказывались, – в то время он был просто невыносим, особенно когда у него началась мания преследования. Мне Майкл сказал лишь, что встретился с одним человеком и теперь все образуется. Он даже перестал разговаривать во сне.

«Кого он имел в виду? – подумал Шторм. – Явно не меня. А кто еще побывал на Большой Сахарной Горе? И зачем понесло туда Майкла?»

– После возвращения он пробыл там с неделю, а потом схватил меня и эту яхту и двинул сюда. Раз в два дня он выпроваживал меня из командирской рубки. А когда впускал обратно, я каждый раз обнаруживала, что инстел еще теплый. Уж не знаю, с кем он разговаривал. Потом мы попали сюда. Остальное ты знаешь.

Остальное он знал.

Шторм проверил время. Рассказ ее занял около часа. Правда, у него еще осталось несколько вопросов. Но вряд ли Полли сможет на них ответить.

Поллианна, подумал он, сплошная загадка. Она вся – поверхность без глубины. Даже когда спишь с незнакомой женщиной, она и то приобретает форму, сложенную из каких-то мозаичных обрывков постельного разговора. Любая женщина – но не милашка Поллианна. Она всегда остается сугубо одномерной. Ее неизменными атрибутами остаются лишь красота и влагалище и внимание к тому и к другому. Рассказывая, она успела восстановить грим.