— Ну что, пока все жуют, пойду-ка я собираться, — поднялась Китилья.

— Проходите, — страж сложил отданные мечи и приподнял полог, пропуская внутрь сначала Сафиру, затем Лунара. Оба быстро пересекли круговой коридор, вошли во внутренний шатёр. Предводительница с удивлением обнаружила возле короля его брата.

Сняли обувь, приблизились. Даар всё так же возлежал на королевских подушках, Фаар сидел на невысоком пуфе, почти лениво разглядывая вошедших. Сафире показалось, такой взгляд прячет истинное отношение. Сесть им никто не предложил, Лунар неожиданно взял её руку, на миг окатив вспышкой разноцветной энергии.

— Любовь, это, конечно, похвально, — начал покровительственным тоном его величество. — Однако я попросил бы вас не забываться.

Он недовольно нахмурился. Сафира отстранённо подумала, что, видимо, ожидает ответной реакции, что придворные приучены реагировать на малейший изгиб монаршей брови. Но ей всё это по-прежнему казалось фарсом — утомительным, глупым, инородным. Чужая жизнь, чужие чаяния, цели, желания. Совершенно далёкие для предводительницы лиаров.

— Я лишь хотел убедиться, что за время моего отсутствия с моей невестой обходились пристойно, — отозвался Лунар. Король бросил на него взгляд, в котором почти читалось “Да кто ты вообще такой?”

Ведь он здесь столько же, сколько она. Сафира вдруг отчётливо осознала: всё, что у них есть — благодаря стараниям Китильи. Поэтому молчала, боясь сделать хуже.

— Что это? Как вам удалось? — король приподнялся, указав пальцем куда-то на Лунара. Но тот, похоже, понял, о чём речь, прикоснулся к пряди волос:

— Это? Решил поменять имидж…

— Что? — нахмурился король.

— Для меня такие перемены не составляют труда, ваше величество.

Предводительница в душе хмыкнула, но продолжала стоять, молча держась за его руку. Это придавало уверенности.

— При всех ваших колдовских умениях, вы не должны забывать, что находитесь здесь моей милостью! — заявил Даар. — Вы позволили себе лишнее и мне придётся наказать вас, чтобы прочим придворным было неповадно перечить.

— Ваше величество, — спокойный голос без обычных бархатистых переливов, спокойный взгляд. Сафира слишком хорошо успела их изучить. — Разве то, что вы используете мою невесту в качестве приманки для охотника за женщинами, не является достаточным наказанием?

Король бросил взгляд на брата, недовольно поморщился:

— Мне это нравится не больше, чем вам. Честно признаться, я до последнего надеялся, что здесь какая-то ошибка: лорд Хэл зарекомендовал себя вполне пристойным и послушным подданным. Однако лорд Фаар считает, что он не оставит леди Альяру в покое, по крайней мере, пока на ней браслет с изначальными камнями. Поэтому мы можем лишь предложить ей нашу защиту. А что касается наказания за ваше строптивое поведение, объявляю вашу помолвку расторгнутой. И соглашусь на неё, только если вы докажете, что являетесь лучшей партией для такой несравненной леди.

Сафира ощутила, как рука Лунара сжалась, сама же неожиданно разозлилась. Предводительница в Роге никогда никому не указывала, как заключать союзы! Могла лишь провести ритуал по просьбе сторон, да и то, наставники справлялись с этим лучше.

— А моим мнением никто интересоваться не собирается? — произнесла она. Его величество взглянул с недоумением.

— Поскольку здесь нет ни вашего отца, ни старшего брата, вашу судьбу будет решать ваш король, — пояснил Фаар со странной, почти кошачьей улыбкой.

— Я привыкла сама решать свою судьбу, — отозвалась предводительница. Лунар чуть сдавил пальцы, словно пытаясь подать какой-то знак, но она не поняла, что он хочет сказать.

— Юной леди такая строптивость и непокорность не к лицу, — недовольно произнёс король.

— Я воин! — отозвалась Сафира.

— Ваш целительский дар — достояние моего королевского двора. Нам не хотелось бы забирать его силой.

— Вам не удалось бы забрать его силой.

Сафира и сама не смогла бы объяснить, почему внезапно ею овладело такое возмущение. Но ощущать себя и дальше зависимой было невыносимо. От Лунара, от его подруги, теперь ещё от каких-то чужих мужчин, предъявляющих права на бесценный дар. Она предводительница гордых лиаров!

— Боюсь, леди не представляет всех способов сделать так, чтобы человек добровольно отдал всё, что у него есть и даже то, чего нет, — улыбка короля стала совсем жёсткой и холодной.

— Леди представляет гораздо больше, чем вы можете предположить. Как воина, меня учили переносить всё, что могут сотворить с воином в застенках его враги.

Взгляд остановился на чаше с фруктами, в которой лежал небольшой изукрашенный кинжал. Девушка наклонилась, подняла его, высвободив пальцы из руки Лунара. Стражник от двери метнулся прикрыть короля, но тот лишь с любопытством наблюдал.

Предводительница сосредоточилась, повторяя мантру лиаров — “боли нет”. Затем резко провела по ладони, оставляя глубокий порез:

— Я не боюсь боли и ваших угроз. И не потерплю, чтобы кто-либо решал за меня.

— Мы учтём ваше пожелание, прекрасная леди, — откликнулся король, задумчиво разглядывая её. — Вы лишь уверили меня в том, что вашей руки заслуживает только достойнейший. Это моё последнее слово, леди. Если, конечно, вы прямо сейчас не хотите начать знакомиться с нашими методами, — Даар выделил слово “нашими”, взгляд снова сделался холодным. — Вам всё понятно?

— Более чем, — отозвался Лунар. Его величество взмахнул рукой, прощаясь. Сафира тщательно вытерла кинжал, вернула в чашу. Сжала кулак, стараясь придержать кровь. Отвечать не хотелось. Зачем она сюда поехала, что надеялась выяснить?

Предводительница молча повернулась, наскоро надела сапоги. Лунар следовал за ней, и она сама не могла понять, злится ли на него или наоборот, рада, что он рядом. Приняла у стражника меч.

— Почему ты промолчал? — спросила недовольно на языке Рогов, едва отошли от королевского шатра.

— Не видел смысла задираться, — пожал плечами Лунар.

— Считаешь, я сделала неправильно? — с вызовом бросила.

— Может, и правильно. Ты заставила их прислушаться к себе, обратить на себя внимание. А вот какое — потом узнаем. Надеюсь, мы здесь надолго не задержимся. Жаль, Китилья уже уехала, поискала бы, что такое изначальные камни.

Он говорил так спокойно, словно о чём-то незначительном. А может, и правда, всё ерунда? Сафира вдруг ощутила облегчение от того, что ей не нужно жить в этом мире, встраиваться в иерархию, привыкать к порядкам. Может, тоже лучше было промолчать, пусть бы король радовался своей власти? Может, Китилья в чём-то права? Внезапно вспомнился последний сон. Она никак не могла решить, чего не желает больше: оставаться тут или переходить в мир Лунара.

— Ты нашёл способ вернуться в Рог? — поинтересовалась.

— Ищу, — откликнулся воин. В этот момент капля крови слетела на меч, который девушка всё ещё сжимала в руке, с шипением впиталась в лезвие. По камням у рукояти промелькнула цветовая вспышка, руку почему-то обожгло.