…Ответить я ему не успела. Выстрел раздался со стороны посадок, и лобовое стекло покрылось паутиной трещин. Я одновременно нажала на тормоз и рванула ручку дверцы, пригибаясь под руль. Надо сказать, я ожидала чего-то подобного, поэтому врасплох меня застать не удалось.

«Пах», – раздалось снова, потом прогремел еще выстрел, буквально следом за первым, и лобовое стекло разлетелось вдребезги. «Стреляют откуда-то справа», – промелькнуло у меня в голове. Я нащупала в тайнике «ПМ», вывалилась в открытую дверь машины и откатилась к заднему колесу.

Грохнул еще один выстрел, и пуля, чиркнув по капоту, ушла в потолок салона. «Сволочи, – зло подумала я, – всю машину разбомбили».

Оттолкнувшись от колеса, я бросилась в придорожную канаву. «Так, козлы, – продолжала мысленный разговор с незримым оппонентом, – на живца половить решили? Теперь я вас на живца ловить буду».

Минут пять стояла тишина. Где-то вдалеке проехал автомобиль. Потом послышались осторожные шаги, приближающиеся к моей изуродованной машине. Я сняла пистолет с предохранителя. Кто-то заглянул в салон, распахнув дверцу с противоположной от меня стороны. Я до боли сжала рукоятку «макарова», готовая в любой момент выстрелить. Потом услышала, как открывается задняя дверца и стрелок шарит по сиденью. Затем раздались шаги. Человек удалялся по дороге. На секунду фары выхватили из темноты знакомый силуэт.

Я подождала, пока стрелявший не отошел подальше, неслышно пробралась к машине. Осторожно заглянула в салон, держа пистолет наготове. Кейса нет.

«Ясненько, – сказала я себе, – посмотрим, что с господином Кнопиным». Я живо юркнула на водительское сиденье. «Хорошо, что у меня включен дальний свет», – похвалила саму себя. Далеко впереди еще виднелась фигура высокого мужчины.

Я повернулась к Аркадию Валерьевичу. Помощь ему не требовалась. Две пули нашли свою цель. Кровь струйкой стекала из пустой глазницы, вторая пробила грудь чуть выше сердца.

«Однако надо поспешить», – приказала я самой себе, полезла в тайник и сунула телефон в карман брюк. Потом по обочине, стараясь не издавать ни звука и не попадать в свет фар своего автомобиля, двинулась вслед убийце. Дойдя до кромки посадок, до которой мы не доехали метров триста, мужчина повернул вправо.

Летние ночи коротки, вместо темноты по небу разливалась серая мгла, грозящая перейти в рассвет. Это было совсем мне ни к чему. Быстро перебежав освещенную полосу дороги, я бросилась в лесопосадки.

Метров через тридцать деревья закончились, и я выскочила на новую проселочную дорогу и припустила по ней во всю прыть. С рекордной скоростью пролетев метров двести пятьдесят, уткнулась в очередную полосу леса.

Уже почти совсем рассвело. Посадки, как и дорога, поворачивали в этом месте под прямым углом и тянулись еще метров на триста в сторону Волги. Далее виднелся дачный поселок. Между ним и лесополосой раскинулось колосившееся пшеницей поле. Глубоко вдохнув, снова понеслась вдоль лесополосы. До края оставалось метров сто, и вдруг я услышала, как кто-то ломится через посадки. Резко бросилась в кусты, вцепившись в пистолет обеими руками. Через пару секунд на дорогу выскочил Рустам. В одной руке у него был пистолет, в другой – наш кейс. Я условно называю его нашим, поскольку в последние сутки приняла немалое участие в приключениях, связанных с ним, тем более что истинному владельцу этого чемоданчика бывшая собственность послужить уже никак не могла. Единственно, часть содержимого могла пойти на его похороны, да и только.

Молодой чеченец огляделся по сторонам и затрусил к поселку. Меня это очень устраивало, так как мне крайне необходимо было установить дачу покойного Аркадия Валерьевича. Самый быстрый способ был один: проследить за Рустамом. Я услышала звук проехавшего где-то недалеко автомобиля.

«Так вот что тебя спугнуло, – злорадно подумала и тут же переключила мысль на другое. – Уже рассвело вовсю, рыбаки на Волгу потянутся, кто в огород до жары поработать полезет, молочницы с молоком пойдут. Так что пушку свою ты, Рустамчик, спрячешь. Светиться тебе ни к чему».

Я продолжила свое наблюдение, выглядывая из кустов. Подождав, пока затихнет удаляющееся урчание мотора, он действительно заткнул пистолет за ремень брюк, прикрыл сверху майкой навыпуск и уже не так быстро пошел к домикам. Я углубилась в лес на пяток метров и под прикрытием деревьев двинулась следом. Чеченец шел не оглядываясь. Лишь раз он остановился и посмотрел назад. Я прижалась к клену. Птицы давно проснулись, и по посадкам далеко разносился их веселый гомон. Через три коттеджа Рустам свернул в проулок.

Последовав его примеру, я спрятала оружие и кинулась вслед. Осторожно выглянула из-за угла кирпичного забора. Чеченец подошел к зеленым воротам прямо напротив проулка и, оглянувшись по сторонам, нажал звонок. В одной из створок ворот открылась стальная дверь, и бандит быстро юркнул туда.

«Дачу установила, осталось самую малость – ребят вытащить, если они еще живы, – невесело подумала я. – Бодигард чертов, попалась, как последняя дура, теперь лазить по пыли на карачках», – продолжала казнить себя за вчерашнюю оплошность.

Я обошла коттедж с другой стороны и внимательно осмотрела кнопинское строение. Железные ворота с калиткой, двухметровый забор, сложенный из красного и белого кирпича. Ну это для меня не преграда. А вот что за ним, было интересней. Из-за забора я могла видеть только второй этаж. Так, лоджия, на ней гуляет вчерашний знакомый по стычке в подъезде. Подождав, пока он повернется ко мне спиной, в три прыжка пересекла улочку и прижалась к забору, затем сразу же свернула в проулок, отделяющий строение покойного частного предпринимателя от соседнего. С обратной стороны кирпичный забор граничил с недостроенным двухэтажным зданием. Если бы не свежая кладка, оно могло вполне сойти за развалины древнего замка. Крыши еще не было, забора и дверей тоже. Через дверной проем, потом вверх по лестнице пробралась на второй этаж.

Двор кнопинской фазенды был как на ладони. Бойца, дежурившего на лоджии, видно не было. Зато около гаража, слева от дома, за столиком сидели оба чеченских боевика и оживленно разговаривали. Я прислушалась. Судя по обрывкам фраз, долетавших до меня, и по тому, что я сумела перевести для себя, речь шла о деньгах, обо мне, о покойном Кнопе и об Андрее с Альбертом. Кавказцы народ темпераментный, Тарлан с Рустамом не были исключением, и скоро их было слышно без особых усилий. Тем более спорили они на родном языке, явно не думая, что их кто-то может понять. Тарлана не удовлетворяли российские рубли, Рустам пытался объяснить, что путь к долларам закрыт, а все ныне присутствующие на даче – опасные свидетели, и в километре отсюда, на дороге, стоит машина с трупом хозяина коттеджа.

Тарлан настаивал на своем: заложников надо переправить на юг, по возможности, изловив или убрав меня и получить за всех выкуп. Кроме Кнопа и меня, их никто не знает, и вообще, нечего раньше времени паниковать, лучше бы подумал, как с тех шакалов баксы вытрясти. Доводы были малоубедительными, и сквозь них виделась неприкрытая оголтелая жадность. «Хорошо, что не Рустам у них главный, а то участь ребят уже была бы решена», – взволнованно подумала я.