Малик бросился вперед – быстрее, чем Коринн когда-либо видела. Он поднял полотенце, схватил пирожные и выскочил наружу, бесшумный, словно призрак. Буки разделил добычу на троих и повел их прочь.

Буки и Малик жили в пещере посреди красных холмов, выходившей к морю и защищенной от восточного ветра. Стены и гладкий пол пещеры отливали рыже-коричневым цветом. Когда братья прислонились к камням, заканчивая нехитрую трапезу, Коринн заметила, что их кожа и волосы – такого же рыжеватого цвета, что и их дом. Стоя неподвижно, они походили на статуи, вырезанные из того же камня, что их окружал, с волосами, точно глиняные спиральки, торчащими во все стороны.

В глубине пещеры лежало несколько лоскутов ткани, на которых братья спали, а в центре стоял огороженный камнями круг, в котором они разводили огонь, чтобы согреваться по ночам или готовить то, что попало к ним в руки за день.

Малик взял одну из тряпок и накинул ее на плечи Коринн.

– Можешь оставаться с нами столько, сколько захочешь, – сказал Буки. – Только не пытайся нас воспитывать.

Коринн кивнула.

Ночью она обнаружила, что пещера была достаточно уютная и теплая, а одеяла, которые одолжили ей братья, – достаточно мягкие. Но при всем этом спать спокойно она не могла. Коринн продолжала думать об отце, сидящем на кухне и выглядящем так, будто он потерялся внутри себя самого. И жестокий смех Северины по-прежнему эхом отдавался в ее ушах.

Утром, когда братья проснулись, она сидела у входа в пещеру, потирая пальцами свой каменный кулон.

– Завтрак? – спросил Буки.

Не дожидаясь ответа, он вышел наружу. Коринн подумала, что он собирается снова что-нибудь украсть из булочной, но, вернувшись, Буки вывалил на пол три кокоса, несколько бананов и длинный стебель сахарного тростника. Достав нож из заднего кармана штанов, он разрезал стебель на три части. Они молча посасывали тростник. Коринн едва замечала сладость во рту, едва понимала, что делает, доставая из зубов застрявшие волокна. После Буки срезал верхушки кокосовых орехов, и ребята утолили жажду прохладной жидкостью. Затем он разрезал кокосы пополам и отрезал по ломтику от каждой скорлупы, чтобы было чем выскребать мягкое содержимое. Когда с орехами было покончено, Малик раздал бананы.

С полным животом Коринн почувствовала, как к ней возвращаются силы и уверенность.

– Я должна вернуться домой, – сказала она Буки и Малику. – Я должна спасти папу от нее.

Она встала и направилась к своему дому. Малик заступил ей дорогу. Он качал головой и размахивал руками, пытаясь остановить девочку.

– Ты не смогла сделать этого вчера, – заметил Буки. – Почему ты думаешь, что сегодня будет по-другому?

– Я должна что-то делать, – настаивала Коринн. – И сейчас же.

Она шагнула вперед, но Малик не уступил ей дорогу и скрестил руки на груди.

– Мы не можем позволить тебе, – сказал Буки. – Ты даже не знаешь, с чего начать. Дру, кажется, что-то знает об этих джамби. Спросим у нее.

На мгновение Коринн задумалась, а затем кивнула. Она послушно пошла за мальчиками в деревню Дру. Но все это отняло бы слишком много времени.

Девочка отстала от них. Затем, в густых зарослях, тихо повернула назад и побежала домой.

Она должна была вернуть отца.

Добравшись до своего двора, Коринн подобрала с земли сухую ветку и вскинула над головой как оружие. Девочка ворвалась во входную дверь и направилась прямиком к отцу. Пьер все еще сидел на кухне. Он выглядел таким старым, будто за ночь на нем осел слой серой пыли. Даже глаза его подернулись дымкой, как у слепого. Северины нигде не было видно.

Коринн опустила ветку и выбежала наружу. Она сорвала апельсин и вернулась, разрезала его и выдавила немного сока на пересохшие губы отца. Он слабо и неуверенно облизал их. Вскоре дымка в его глазах начала рассеиваться. Коринн дала ему еще немного сока. Глаза Пьера заметались по комнате.

Наконец они остановились на дочери.

– Коринн?

– Да, папа, – с облегчением ответила Коринн.

Его взгляд был мягким, каким и всегда, но в одно мгновение переменился, наполнившись ужасом.

– Коринн, беги!

Коринн отскочила в сторону как раз в тот момент, когда тяжелая деревянная скалка обрушилась на подлокотник стула – прямо на то место, где мгновение назад стояла она. Щепки посыпались на пол. Коринн хватилась своей ветки, но Северина отбросила ее ногой. Коринн посмотрела на отца, но его глаза вновь застил туман. Пьер ничего не сказал.

Хотя Северина пряталась в тени, света, льющегося из одного окна, хватало, чтобы Коринн могла рассмотреть ее куда отчетливее, чем вчера. Кожа женщины походила на сухую и сморщенную древесную кору, покрытую слоем пушистых каштановых волос. Она исхудала и вытянулась настолько, что ей приходилось горбиться, чтобы не задевать головой потолок. Глаза на вытянутом лице были огромными и сияли желтым светом. Зеленая ткань, прежде скрывавшая тело женщины, теперь едва доходила до колен и свисала грубым куском. Две тонкие ноги оканчивались голыми ступнями с вытянутыми крючковатыми пальцами, похожими на ветки. Северина не была Ла Диаблесс. Хотя Коринн не представляла, кем еще из рода джамби она может быть.

– Я все думала, сколько времени тебе понадобится, чтобы вернуться, – сказала Северина. – Должно быть, ты скучала по мне. Но теперь я не уверена, что хочу, чтобы ты постоянно меня донимала. От тебя одни неприятности.

– Когда ты донимаешь проблемы, они начинают донимать тебя, – ответила Коринн. – И это ты пришла к нам!

– А, а, а! – Северина потрясла перед Коринн пальцем. – То, чего ты не знаешь, малышка, могло бы наполнить целый океан. Я была первой. Это мой остров. Переплыв океан на кораблях, до краев набитых людьми, вы пришли ко мне. Я уничтожила корабли и должна была позаботиться о том, чтобы все людишки утонули в море, но тогда я была глупа. Позволила многим из вас добраться до берега. Это была ошибка.

Двигаясь по кухне, Северина старательно избегала лучей света, падающих из окна. Коринн почувствовала, как внутри снова заворочался страх, и бросила взгляд на большую железную сковороду на кухонном столе. Девочка начала медленно подбираться к ней. И надеялась, что Северина этого не заметит.

– Так почему ты позволила им выбраться? – спросила Коринн дрожащим голосом. – Если ты не хотела, чтобы они здесь жили, то почему дала им поселиться здесь?

Говоря, она настойчиво продвигалась вдоль кухонной стойки к столу.

– У меня была сестра. Она пожалела людей. Забравшись на корабль, она увидела, что некоторые были скованы цепями внизу. Она помогла им сбежать и доплыть до берега, пока я разбиралась с остальными. Если бы я видела, что она делает, то непременно остановила бы ее.