– Другого выхода нет, – сказала она друзьям. – Вы не обязаны мне помогать. Это моя проблема.

– Мы все в этом замешаны, не так ли, братишка? – заметил Буки.

Малик похлопал Коринн по плечу. Она попыталась улыбнуться, чтобы показать им, что с ней всё в порядке, что она сильная, – но как раз силы-то в себе и не чувствовала. Только злость и одиночество, хотя рядом были друзья. Ведь они не были ее семьей.

Коринн не хотела оставаться там, откуда могла видеть ожерелье, поэтому двинулась по дороге, ведущей в город. Дру и мальчики последовали за ней.

За их спинами солнце соскальзывало в океан, и весь остров погружался во тьму.

– Тебе лучше пойти домой, Дру. Твоя мама будет беспокоиться, – сказала Коринн. – Я вернусь в пещеру с…

На дороге, тяжело дыша, стояло существо с мордой собаки и телом, высоким, как деревья древнего леса. С острых белых зубов стекала струйка слюны. Цепи на его шее тихо позвякивали каждый раз, когда оно делало вдох.

Коринн оцепенела от страха.

– Лагаху!

Все четверо будто вросли в грязную дорогу, а лагаху тяжело дышал на них. Большие капли слюны падали на землю из глубокой темно-красной пасти. Зубы размером с кухонные ножи сверкали в свете восходящей луны. Внезапно существо опустилось на задние лапы, готовясь к прыжку. Буки пришел в себя первым. Он присел и рванул с места в сторону красных холмов. Малик последовал за братом. Дру закричала и помчалась прочь от леса, вниз по дороге, ведущей к ее деревне. Только Коринн осталась на месте, вперив взгляд в лагаху, – не столько от отваги, сколько оттого, что не знала, куда бежать.

Лагаху зарычал и взлетел в воздух. Коринн пригнулась и кинулась вперед. Лагаху перелетел над ее головой и, оставив на земле глубокие трещины, приземлился на то место, где только что стояла Коринн. Существо зарычало от злости и обернулось. Коринн побежала.

Лагаху со всех ног помчался за Коринн, волоча за собой цепи.

Мышцы девочки кричали от напряжения, и она не знала, сколько продержится. Всего через несколько секунд она ощутила на шее горячее дыхание лагаху. Потом резкий лязг цепей и странное поскуливание. И больше ничего.

Коринн остановилась и обернулась. Существо замерло на месте. Оно дышало ей в лицо горячим зловонным воздухом, но глаза его выражали лишь страдание. Создание отступило и попыталось снова броситься на девочку, но его цепи запутались в ветвях тамариндового [11] дерева. Лагаху рвался вперед, а длинные коричневые плоды тамаринда бились друг об друга, будто хлопали в ладоши, радуясь поимке чудовища.

Облегчение разлилось по телу Коринн от макушки до кончиков пальцев. Но если этот джамби вышел из леса, значит, и другие тоже. Битва Северины началась. Коринн нужно было спешить на помощь к друзьям. Она попятилась от разъяренного лагаху и побежала к деревне.

Братья бежали со всех ног, пока икры не начало жечь. Решив, что монстр остался достаточно далеко, они остановились под розовой жакарандой [12], чтобы перевести дыхание. Но отдых оказался недолгим.

По всему острову разносились звуки стрельбы и крики. Из каждого угла мальчики слышали лязг металла и глухие удары драки. И похоже, битва приближалась к их маленькому пятачку под деревом.

– Мы должны добраться до пещеры, братишка, – сказал Буки.

Малик схватил его за руку и потянул в другую сторону, к дерущимся.

– Нет-ет. Нам не надо идти туда. Ты же не хочешь, чтобы нас убили, правда?

– Кто собирается вас убивать? – спросил кто-то женским голосом.

Озноб пробрал Буки до самых костей. Он оглянулся, ожидая увидеть Северину, но позади них стояла другая женщина. У нее была кожа цвета молочного шоколада и глаза как морская волна – и, что удивительно, она была почти такой же красивой, как Северина. Женщина носила длинное белое платье, белые перчатки до локтей и широкополую белую шляпу, которые, казалось, светились в лунном свете.

Буки почувствовал, как его тянет к ней. Он сделал пару неуверенных шагов в ее сторону.

– Откуда вы пришли?

Женщина махнула в сторону верхушек махагонового леса.

– Оттуда.

– Так вы джамби? – дрожащим голосом спросил Буки.

И сделал еще один шаг к ней.

– Мы не так уж плохи, – сказала джамби.

Она протянула руки к мальчику, привлекая его ближе.

– Сколько тебе лет, малыш? – спросила женщина.

– Двенадцать. Но я взрослее других, – добавил Буки, когда увидел, как один уголок рта джамби дернулся в насмешливой улыбке.

– Значит, ты уже достаточно большой, – сказала она, раскинув руки и продолжая притягивать Буки все ближе.

– Для чего? – спросил Буки.

Он обернулся на брата, но Малика нигде не было видно.

– О, не волнуйся о нем, – успокоила его джамби. – Он сбежал. Испугался меня. Но я знаю, что ты не боишься. Ты большой двенадцатилетний мальчик, и ничто не может тебя напугать, да?

Поднялся ветер, и волна аромата жакаранды донеслась от ветвей. Но к нему тут же примешалось что-то еще – какой-то резкий гнилостный запах. Буки наморщил нос.

– Что это? – подумал он вслух.

– О чем ты, дорогой? – промурлыкала джамби, хотя ее глаза цвета морской воды затвердели как стекло.

– Вы не чувствуете запаха? – спросил Буки.

Стоило этим словам прозвучать, как ветер подхватил край длинного платья джамби и поднял его в воздух. Буки увидел одну гладкую коричневую ногу и одно волосатое коровье копыто.

Женщина попыталась быстро одернуть платье, но было уже слишком поздно. Буки начал пятиться. Лицо джамби исказила злобная гримаса, она подобрала юбку и двинулась на мальчика. Но сделала всего несколько шагов и внезапно упала на землю как подкошенная.

Буки ахнул, увидев, как джамби корчится в грязи. Ее ноги были опутаны веревкой. Малик спрыгнул с жакаранды, сжимая в руках другой конец веревки. Прежде чем джамби успела освободиться, мальчик примотал ее руки к туловищу.

– Вы оставите меня здесь в таком виде? – завопила женщина.

Малик кивнул.

– Я доберусь до вас. Клянусь! – рявкнула джамби.

Малик указал на веревку и покачал головой. Затем схватил брата за руку и увел его с пятачка. Связанной джамби оставалось только торчать на месте, выкрикивая в воздух оскорбления.

Малик повел Буки на звуки боя.