Требовалось спешить — вокруг уже пошла движуха. В тихом филиале морга сработало массовое заклинание воскрешения. Десятки разбросанных по залу капсул открывали крышки и выпускали в зеленое туманное марево своих пленников. Тринадцатая группа собственной персоной.

Кто-то вылазил сам, кто-то глухо кричал и бился за исцарапанным стеклом. Некоторые боксы валялись на палубе, похороненные обломками и затянутые мхом. Другие обгорели или были разбиты осколками. Блестевшие в дырах пластика кости намекали на судьбу неудачников. Надеюсь — это всего лишь антураж локального апокалипсиса, и все семьдесят три человека группы живы, и относительно здоровы.

Как оказалось — у меня и у вирт-программистов абсолютно понятие относительности. Стазис-капсула отнюдь не медицинский регмодуль. Дешовое массовое изделие призванное сохранить жизнь бойца до передачи его тушки на судно госпитальер.

Вот именно что тушки мы и извлекали из боксов. Трети одногрупников зачли серьезные повреждения — оторванные конечности, проломленные головы, вмятые в череп лица, массовые ожоги и обморожения. Праздник воскрешения в морге быстро превратился в выездной филиал санбата.

Стоны, маты, слезы, истерики. В течении получаса, пока не перемерли все наиболее калечные бойцы, я не поднимал головы. Таскал, укладывал, перевязывал, как мог и смачивал водой губы. В свое время я сам побывал на месте беспомощного инвалида, поэтому пройти мимо или отказать в помощи — не мог.

После того как на моих коленях болезненно дернулась и истекла последней единичкой жизни девушка с развороченным животом — чья-то рука легла на мое плечо.

— Все, это последняя.

Я оглянулся. Рядом стояла заплаканная Лера, нахватавшаяся развивающимся «пси» отголосков чужой боли и эманаций смерти. За ее спиной столпились уже отспаунившиеся экс-инвалиды. Вот сверкнула тусклая вспышка, и на ложе своей стазис-капсулы появилась та самая воскресшая девченка.

Неуверенно оглядевшись, она зацепилась взглядом за собственное тело — уже начавшее усыхать и поахивать. Быстро спрыгнув на палубу, она подбежала к нам и, сорвав со стены широкий пласт мха, укрыла им скорчившийся в последней судороге труп.

Спрятав личное и сокровенное (а что может сокровенней чем собственные потроха, вывалившиеся из распоротого живота?) девушка шагнула ко мне и целомудренно поцеловала в щеку:

— Спасибо. Когда ты гладил меня по волосам и шептал успокаивающие слова — становилось реально легче… Твари! — лицо девушки исказила гримаса ненависти. — Больно-то как было… Ну нельзя же так?!

За спиной раздался громыхающий бас Ильи:

— Не филоним, смертники! Трупов не видели? Еще насмотритесь, гарантирую! Так, слушай сюда! Бабы — на обдирку и складирование мха! Сделайте сухие лежаки, а заодно попробуйте на вкус — какой-то из них наверняка съедобный! Мужики — ноги в руки и на разбор завалов! Сейчас тут повернуться негде… Трупы свои сами в угол отащите — никто кроме хозяина его взять не может. Ну, чего стоим?!

В процессе командной речи я оглянулся. Илья успел подмять под себя будущих пехотинцев, которые повинуясь уверенным приказам уже вовсю что-то катили, тащили и драли. Вокруг меня все больше столпилась хиловатая интелектуальная шалупень в виде будущей элиты космофлота. Пилоты и отспаунившиеся калеки, которых тянуло к месту собственной гибели и одному из центров кристализации группы.

Наши с Ильей взгляды встретились, я и четко понял — без драки не обойдется. Виртинтерфейс оживил конфликт и повысил ставки:

— Внимание! Обязательная миссия для капральского звена. Любым способ определить старшего в группе. Время принятия решения — 5 минут.

Здоровяк удовлетворенно улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь.

— Я! — уверенно прозвучала понятная лишь нам троим фраза.

— Нет… — качнул я головой.

Я не рвался в начальники. Хотя мой батя учил — выбрал дело — стань в нем лучшим. Профи всегда в цене — будь ты сантехник, продавец спичек или воин.

Но в данной ситуации я реагировал не столько разумом, сколько эмоциями. Не нравится мне, когда припирают к стене и лишают выбора. И не хочу я попадать в подчинение к человеку, с которым у наметилась явная антипатия и косяк в отношениях. Все равно схлестнемся. Так чего оттягивать?

Да и Лера читает меня как открытую книгу. Не отступишь ведь, с безразличным лицом и ленивой отмашкой — да бери! Даром, мол, не надо… Мигом поймет — струсил, прогнулся, дал слабину. А как жить с не уважающим тебя человеком? Ответ ведь один — никак… Кстати, это еще один урок от моего мудрого бати — если жена потеряла к тебе уважение — можешь смело разводиться. Все. Фарш невозможно провернуть назад. Финита.

Делаю шаг вперед. Рядом хищно и довольно скалит острые зубки Лера, так же вступая в невидимый круг. На моей стороне…

Качаю головой, едва слышно шепчу:

— Я сам…

Девушка недовольно хмурится, но сдает назад. Краем сознания отмечаю — она не безнадежна. В критической ситуации признала в мужчине вожака. На этот раз признала. До первого промаха Акеллы…

Народ что-то почувствовал. Круг арены уже не виртуальный — люди расступаются, давая нам место. Мшистый ковер на палубе возбужденно пульсирует — сейчас прольется чья-то кровь!

Впереди меня — крупные агрессивные мужики, отобранные в тяжелую пехоту. Накачанные тестостероном альфа-самцы, оторгнутые государством и выдавленные из социума — в алкоголь, наркоту, криминал. Редкие везунчики сохранили себя и пробились в адреналиновые ниши — армия, флот, профессиональный спорт. Система распределения артефактных кристалов все ж таки слажала не полностью — часть пробойников досталась сильнейшим. Физически, и духовно. А не денежно и позиционно.

Позади меня — пилоты да инвалидная команда. Плоды сортировки оставшегося человеческого мусора. Чуть выше интеллект, присутствует — воля, чист и желанен хромосомный набор. Вот и все наши достоинства…

С Ильей мы смотримся соответственно. Он — былинный богатырь. Мышц за толстой шкурой особо не видать, о силе говорят лишь общие габариты да объемы. Бедра — как бревна, бицепсы — как мячи для регби. Эдакий матерый медведь, знатно нагулявший к зиме жирка.

Я же заматереть еще не успел. По-юношески гибкий и поджарый, венозная сетка стелится по плотным мышцам — жирка практически нет. Эдакий пляжник-физкультурник. Девчатам такие нравятся. Были бы все конечности на месте — устал бы сгонять их с коленок.

Драться мне доводилось, причем довольно-таки часто. Воспитывали из меня мужчину, со всеми вытекающими. Не останавливали, не обламывали, не гасили во мне агрессивность и чувство соперничества. Нравится вышагивающая навстречу девчонка в короткой юбчонке? Оцени сверху донизу уверенным взглядом! Для тебя ведь и одевалась, не жара ее донимает, а мужского внимания ищет!

Она может и фыркнет возмущенно, но с шага собьется, а в животе тревожно заноет — вот он! Не придавленный цивилизацией инфантильный мужиченка двадцать первого века, а один из тех, кто сохранил в себе дух первобытного воина. Захочет — возьмет! Почувствует угрозу — уроет любого! Рядом с ним — надежно! За ним — безопасно! Отдаленное будущее — не внушает тревог…