Ее пальцы теребят одно из серебряных колечек.

– Какой именно штат тебя интересует?

Мое сердце начинает биться быстрее.

– Калифорния.

– Тогда тебе нужно идти в городскую публичную библиотеку, – отвечает мисс Несбит. – У них есть телефонные книги со всей страны. Уверена, что найдутся и справочники по Калифорнии.

Убедившись, что все пришли, миссис Таттл сопровождает наш класс в большую аудиторию в конце коридора, где мы будем заниматься «проблемами молодого поколения» вместе с другими учениками. Это единственное помещение в школе, куда может поместиться столько народа.

В аудиторию ведут двойные двери. Класс мистера Фритца уже здесь. Я вспоминаю совет Дэвида не упускать подходящий шанс и ускоряю шаг, чтобы догнать Сидни Миллз. Когда я подхожу поближе, аромат кокосового масла снова окутывает меня, напоминая о лосьоне от загара, пляже и бикини. И Вайкики! То есть Акапулько.

Я не хочу показаться навязчивым, но мне нужно хоть разок поговорить с ней, чтобы избавиться от страха. Иначе я так и буду мучиться от неуверенности, захочет ли она вообще разговаривать со мной. Еще вчера мне даже в голову не могло прийти, что мы сможем влюбиться друг в друга, но, после того как я увидел тот снимок Эммы у озера и мои фотографии с Сидни и детишками, я признаю, что все это просто не может быть розыгрышем.

Я пристраиваюсь к Сидни и иду по коридору рядом с ней. Мне нужно сказать что-нибудь интересное и умное, чтобы она всегда помнила первые слова, которые я ей сказал. Мы будем писать их друг другу на «валентинках» и когда-нибудь расскажем о них нашим внукам.

Сидни поворачивается и улыбается мне. Вот он, мой шанс!

– Я… мне нравится эта аудитория, где мы занимаемся.

Серьезно? Это и есть те самые слова, которые определят нашу судьбу?

Ее лицо скучнеет.

– Это хорошо, – говорит она, – поскольку мы как раз туда и направляемся.

Класс сбивается в кучку, чтобы побыстрее протиснуться сквозь двери. Я пропускаю Сидни вперед, чувствуя, как мои щеки горят от стыда. «Мне нравится аудитория, где мы занимаемся» – да уж, это на «валентинке» не напишешь.

Второй класс уже стоит возле подиума. Их классный, мистер Фритц, очень толстый, но при этом любит носить обтягивающие полиэстровые рубашки. Говорят, всякий раз, как он рассказывает классу о сексе, у него на груди появляются два мокрых пятна в форме полумесяцев.

– Подойдите поближе, – говорит миссис Таттл, становясь рядом с мистером Фритцем. Мы выстраиваемся полукругом перед ними. Сидни оказывается на одном конце полукруга, а я – ближе к центру.

– Сегодня у нас групповое упражнение, – объясняет мистер Фритц. – Надеюсь, оно поможет вам посмотреть на свою жизнь как бы со стороны.

Один ученик из другого класса, стоящий рядом со мной, шепчет:

– Спорю на доллар, эти двое не теряют времени в учительской.

Миссис Таттл делает шаг вперед.

– Мы подумали, что вам будет полезно узнать, насколько различные отношения связывают людей даже среди ваших двух классов. – Она кладет руку на плечо мистера Фритца.

– Что я тебе говорил? – Стоящий рядом парень подмигивает мне.

– Это одна из тем, о которых мы вели речь весь семестр, – говорит мистер Фритц. – Вся ваша жизнь зависит от ваших отношений с другими людьми.

Я бросаю взгляд на Сидни, которая внимательно слушает учителя. Она перекидывает волосы за спину, и я наслаждаюсь видом ее гладкой кожи и длинных волос. В ней все прекрасно.

Мистер Фритц показывает на четыре угла подиума:

– Каждый угол будет обозначать одну из философий подхода к взаимоотношениям. Мы предложим вам различные сценарии с четырьмя вариантами ответа и вам нужно будет перейти в угол, обозначающий наиболее близкую вам точку зрения.

Он передает папку с материалами миссис Таттл, которая объясняет, что нам нужно будет сделать.

– Начнем с несложного теста, – говорит она. – Представьте себе, что вы хотите пригласить кого-нибудь из нашей школы на свидание. Что вы выберете: подойти и пригласить? Подождать, пока ваш избранник или избранница сами не пригласят вас? Попросить друзей разузнать, что этот человек думает о вас? Или вы вообще слишком заняты и у вас нет времени ходить на свидания?

– Вообще-то, никто уже давно не говорит «ходить на свидания», – замечает Эбби Лоу.

Несколько человек хихикают.

– Тогда скажите, как говорят, – отвечает миссис Таттл.

– Закадрить! – выкрикивает парень рядом со мной, и оба класса разражаются хохотом.

Миссис Таттл указывает на сцену:

– Если вы готовы пригласить кого-то на свидание, встаньте в дальнем левом углу сцены. Но если вы…

Снова встревает Эбби Лоу:

– Вообще-то, вы показываете на ближний угол.

После того как все наконец разобрались, где какой угол, я перехожу в тот, где собираются те, кто попросил бы друзей помочь. Прошлой осенью мне надо было сначала спросить Тайсона, что Эмма думала о наших отношениях. Это избавило бы меня от унижения.

– Слишком занятых, чтобы ходить на свидания, у нас вообще нет? – Миссис Таттл показывает на пустой угол.

Шана Рой поднимает руку. Да любой из парней в этой комнате отдал бы левое яйцо за то, чтобы она его куда-нибудь пригласила.

– Я почти решила, что это мой вариант, – говорит Шана, – но потом подумала, что, если меня пригласит тот, кто мне нравится, я найду время.

– Но вопрос-то был сформулирован по-другому, – напоминает одна из девушек. – Что бы ты сделала, если бы ты сама хотела с кем-то встречаться?

– Точно, – говорит Шана. – Я бы пригласила его сама.

Она пересекает сцену, и я завороженно слежу за загорелой полоской ее гладкого живота над поясом джинсов.

За ланчем Келлан что-то говорила о новом школьном запрете носить обнажающие живот вещи и как это нарушает права учениц. Мы с Тайсоном посмеялись, и он сказал, что все парни горячо протестуют против этого нововведения, но вовсе не из-за девчоночьих прав. Келлан разозлилась и кинула в него пригоршню картошки фри.

– Следующее задание будет сложнее, – говорит миссис Таттл, заглядывая в папку с материалами. – Если сексуальные отношения развиваются слишком быстро и девушка явно встревожена, должен ли юноша остановиться, даже если она еще не сказала «нет»?

Соответствующие углы обозначают: «да», «нет», «он должен спросить ее, все ли в порядке» и «недостаточно информации». Мы топчемся вокруг сцены и наконец более-менее равномерно распределяемся между «да» и «недостаточно информации». К моему удивлению, три девушки считают, что парень может не останавливаться.

Руби Дженкинс объясняет, почему она так решила: