Он одним из первых оказался на боргу «Джаггерраунта». Скорей к капитанской каюте! Удары абордажной сабли градом сыпались направо и налево. Пираты почти не сопротивлялись. Где же их атаман?

Капитана пиратов на пароходе не было.

Каперы спустили шлюпки и направились к берегу. Берег встретил их винтовочным огнём. Комендоры на «Татьяне» не могли помочь десантникам, так как они не видели целей из-за темноты, и в свете прожектора тоже ничего нельзя было различить. Лигов уже хотел дать приказ об отступлении. Но в это время на берегу раздался шум рукопашной. Огонь прекратился. Шлюпки, наконец, смогли подойти к берегу и высадить каперов. Их встретили индейцы. Но индейцев было гораздо больше, чем десантников, покинувших корабль в начале битвы! И один из них сказал:

— Капитан Удача! Мы тебе маленько помогли.

— Местные ребята! — воскликнул кто-то из каперов. — Уловили момент! Видать, было им за что платить Громиле!

Пираты удирали. Каперы преследовали их. Так Ратмир узнал, что на деле означает старинная фраза: «на плечах противников ворваться во вражескую крепость».

«Крепость» представляла собою кучку хижин. Ратмир с тремя матросами и десятком, индейцев рвался к одной: местный индеец указал, к которой именно. Их встретили два пирата — телохранителя. Индейцы буквально растерзали обоих. Отряд ворвался в спальню, чем-то похожую на магазин безумного антиквара: ковры, шелковые занавеси, вазы, груды старинного оружия — всё это вперемешку, грязное, пыльное, залитое вином… И Ратмир увидал Анилу. Она лежала, прикованная к постели наручниками. Девушка вскрикнула. Ратмир замер.

Откуда-то вылетел ему навстречу огромный пират. Всё лицо его покрывала черная густая борода. Черные волосы были взъерошены. Глаза горели: свет факелов по стенам отражался в них, и зрачки вспыхивали то зеленым, то красным, как у пса. С яростью древнего берсерка он ринулся на вошедших. Два индейца, как котята, разлетелись в разные стороны. Тяжелый палаш рухнул на голову одного из матросов; остальные невольно отпрянули. Ратмир увернулся от второго удара. Резкий ответный выпад. Противник отступил — перешел к обороне. Еще несколько ударов, еще несколько секунд. Палаш отлетел в дальний угол комнаты. Отскочив, пират схватил тяжелый стул и обрушил его на Ратмира. Абордажная сабля разлетелась. Ратмир, оглушенный, упал на пол. Пират бросился к нему. В нескольких сантиметрах от своего лица Ратмир увидел капающие пеной зубы.

— Горло перегрызу… — хрипел пират, захлебываясь слюной и злостью. — Горло… любому… кто…

Анила пронзительно закричала. Остальные — матросы-каперы и индейцы — стояли, как в столбняке. Лишь сам Ратмир в этой немыслимой ситуации сумел сохранить хладнокровие. И это спасло ему жизнь. Он воткнул обломок сабли в шею врага, затем резко рванул, и голова пирата покатилась по полу. Спустя несколько секунд свидетели этой сцены, очнувшись от столбняка, стащили тело пирата с Ратмира, вся одежда которого пропиталась вражеской кровью.

Один из матросов помог Ратмиру подняться на ноги. Он взял у другого матроса саблю. Одним ударом разбил цепи, которыми были прикованы руки Анилы. Девушка, не ожидая, когда её окончательно освободят, приподнялась. Обняла Ратмира за шею, спрятав лицо на его залитой вражеской кровью груди, — и предалась счастливым слезам. Матросы довольно-таки деликатно выпроводили индейцев из спальни:

— Ребята! Давайте-ка поглядим, не спрятался ли кто-нибудь из пиратов в другой комнате. А здесь такое дело…

Затем покинули спальню сами. И прикрыли дверь.

4

Утром, когда Ратмир и Анила на шлюпке подошли к клиперу, сам капитан Лигов с дочерью встретил их у трапа. Ещё раньше он прислал им новую одежду. (Старую, окровавленную пришлось бросить).

— Рад приветствовать вас на борту моего флагмана! Отдельная каюта ждет вас, и как только представится возможность, я постараюсь переправить вас к отцу, — обратился к Аниле капитан Лигов. — Если у вас есть какие-нибудь просьбы, — не стесняйтесь.

— Я очень благодарна вам за помощь и за вашу любезность, но у меня только одна просьба: если это возможно, поселите меня в одной каюте с Ратмиром.

Капитан Удача поклонился и жестом предложил следовать за ним.

За обедом в салоне, где присутствовали освобождённые из плена офицеры «Дезера» и капитан Дюпрен, Лигов извинился, что не сможет здесь отремонтировать «Дезер». Да и «Джаггерраунт», чтобы послужить новому хозяину, тоже требовал серьёзной штопки. Предстояло выйти в море на поврежденных судах и следовать на базу Лигова, где можно осуществить любой ремонт. Тем временем один из каперских кораблей доставит в Танор радостную весть о том, что наследница престола отныне свободна и вне опасности. А затем, без промедлений, — в Кадикс! О выкупе за «Дезер» речи не шло. Капитан Удача заговорил об этом лишь тогда, когда Дюпрен спросил его об этом. Вернее — заявил удивленному Ромену, что никакого выкупа не возьмет. Радость от этого сообщения заставила танорца на время забыть о ранах.

Утром следующего дня три корабля, забрав большинство ценностей, покинули бухту — разгромленное логово пиратов. Каперы отхватили неплохой куш. Золото, драгоценности, множество товаров, боеприпасов, оружие и орудия батареи. Рядом с реестрами добычи в сейф капитана Лигова лег многостраничный список с десятками, даже сотнями фамилий. Это был список освобожденных пленников. Всех их, за исключением богатых людей, которые могли заплатить выкуп, каперы должны были доставить в Европу и отпустить с миром, По соседству хранился список «весёлых бабочек». С теми у Лигова разговор был краток: отправиться на его базу и там приступить к делу организации матросского досуга в портовых борделях и кабаках — либо вернуться к нормальной жизни, получив для этого вполне нормальные, достаточные суммы денег. Как не странно, многие «бабочки» остановили свой выбор на втором.

Местные индейцы долго провожали каперов на своих челнах, кричали вслед трём кораблям, махали руками.

Возвращение на базу Лигова заняло значительно больше времени, чем плавание от неё до пиратской базы. «Дезер» и корабль-трофей шли медленно, да и «Татьяна» (как говорили моряки) «заметно подустала» в боях. Но все они благополучно достигли конца путешествия.

В своей бухте они заняли место по соседству с ещё одним из пароходов Лигова, который назывался «Ермак»: он вернулся на базу после удачного рейда, и его команда теперь просаживала добычу в веселых домах на берегу. Но это почтенное занятие не помешало всем, кто ещё мог двигаться, выйти на набережную. Даже индейцы спустились с холмов, чтобы встретить победителей. Крики сливались в сплошной гул; над головами вскидывались копья, винтовки и сабли; вверх летели, кувыркаясь, подброшенные шапки матросов и фуражки с офицерскими галунами. Залпы из винтовок и револьверов, повторяясь, вновь и вновь, как волна, пробегали из конца