— Не просто пирожные, а венские пирожные! Венские!

— Не понимаю, что тебя так возбудило…

— Ну, Лола, включи мозги! Вчера убили Миколайчика, сегодня — Венского, и оба они упомянуты на этой вывеске…

— Ну, знаешь ли! — фыркнула Лола. — Это чистой воды совпадение!

— Да? Совпадение? — Леня перевернул открытку. — А это — тоже совпадение? Тетя Зина приезжает! Московский поезд семнадцать — двадцать четыре, вагон четырнадцать…

— Не понимаю… — повторила Лола, но на этот раз ее голос прозвучал неуверенно.

— Все еще не понимаешь? Московский поезд! Семнадцать — двадцать четыре! Притом, что такого поезда нет в расписании. А Венский погиб возле дома номер семнадцать по Московскому проспекту!

— Действительно… — Лола задумалась. — А при чем здесь двадцать четыре?

— При чем? — Маркиз сверкнул глазами. — Да вот при чем: на него же упала вывеска круглосуточного магазина!

— Ну и что?

— А что пишут обычно на таких вывесках? Двадцать четыре часа! Причем двадцать четыре — крупными цифрами…

— То есть… ты хочешь сказать, что на этой открытке…

— Да, я хочу сказать, что на этой открытке зашифрован список людей, которые уже убиты или будут убиты в ближайшие дни. Да еще и перечень мест, где эти убийства произойдут!

Лола заметно побледнела и схватила Маркиза за руку.

— Но, Ленечка, он говорил по телефону!

— Да, ты уже говорила, назвал точное время, когда погиб Миколайчик. И это тебя не убедило, ты все твердишь про совпадения!

— При чем тут совпадения! — взвизгнула Лола. — Он сказал, что номер первый — в восемь двадцать, автомобиль, а номер второй — в тринадцать тридцать, несчастный случай!

— Что же ты раньше молчала? Почему из тебя важные сведения клещами тянуть нужно? — загремел Леня. — Что он еще сказал?

— Б-больше ничего, ч-честное слово… сказал, что будет на связи. Леня, он, этот Вишневский, он — киллер!..

— Наверняка… — вполголоса проговорил Маркиз.

— И ты так спокойно об этом говоришь! — Лола вспыхнула. — И ты послал меня в его номер! Прямо к волку в пасть!..

— Но, Лолочка, я же не знал… я понятия не имел…

— Ты всегда посылаешь меня на самые опасные задания! А что, если бы он застал меня в своем номере? Он бы меня убил! Ему убить человека — все равно что муху пришлепнуть! Он уже двоих ухлопал! Даже троих, если бармена считать!

Лола закрыла лицо руками, плечи ее задрожали.

Маркиз знал, что Лола — превосходная актриса и может плакать по заказу, причем самыми настоящими слезами. Но сейчас ее рыдания были неподдельными. То есть он так думал.

Как у всякой творческой натуры, у Лолы было богатое воображение. И сейчас она явственно представила, как лежит в гостиничном номере в виде трупа. Или хуже того — валяется в каком-нибудь придорожном овраге… или на дне Невы… А этот тип еще все обставит как несчастный случай, так что никто и расследовать не станет ее смерть. А если и станут, то ей уже будет все равно…

— Лола! — строго проговорил Маркиз. — Сейчас не время раскисать! Сейчас мы должны подумать, как действовать дальше. Какие шаги должны предпринять…

Леня вовсе не был сухим и черствым, как большинство мужчин. Он всего лишь знал боевую подругу и не сомневался, что решительный и строгий подход поможет ей справиться со стрессом гораздо быстрее, чем ласка и утешения.

Сама Лола наверняка была другого мнения.

— Подумать? — Она отняла руки от лица, и Леня увидел, что глаза у нее совершенно сухие и злые. — А раньше подумать ты не мог? До того, как послал меня в это волчье логово? В эту, с позволения сказать, гостиницу?

— Ну вот, приехали, — Леня вздохнул и сел рядом. — И что теперь делать?

— Звонить заказчику и немедленно отказываться от этого дела. Да еще и полицией его пугнуть! Список ему принести, надо же. Когда уже двоих из этого списка вычеркнуть можно! Да как он смел нам такое предлагать? Звони!

— Если бы я мог… — Леня повесил голову и скороговоркой рассказал про свои поиски заказчика.

— Да он просто жулик! Небось Илью Ароновича тоже обманул!

Леня промолчал, подумав про себя, что старый адвокат имеет разные сомнительные знакомства. А возможно этот лже-Затонский просто на него сослался.

— Короче, Лола, нужно его найти. Так что ты сейчас быстренько соберешься и пойдешь устраиваться секретаршей к этой Майе Снегиренко. Тетка она свирепая, однако все же не киллерша. Ну, поорет на тебя, обедать не пустит — перетерпишь. Поразведаешь там, как и что, возможно, она выведет нас на заказчика. Несомненно, они близко знакомы и общаются. Потому что эта Снегиренко не такой человек, чтобы просто так кому-то услугу оказывать. Доверяет ей наш заказчик, очень доверяет. Давай, Лола, не тяни время.

Лола посмотрела ему в глаза и поняла, что спорить бесполезно. Собралась она быстро — навела легкий макияж, надела платьице в неявную клеточку, с отрезной талией и пояском. Волосы закрутила в пучок, губы тронула неяркой помадой.

— Очки! — посоветовал Леня.

— Можно, — согласилась Лола и нацепила очки с простыми стеклами.

Сумку взяла побольше — мало ли, понадобится какие бумаги отнести, туфли — недорогие, но на каблуке.

— Порядок! — одобрил Леня. — Звони!

Поговорив с Людочкой, бухгалтер Наина Кузьминична сидела за своим рабочим столом, тупо уставившись в стену, на которой висела большая цветная фотография торта «Радость грибника», артикул 19–84. Торт представлял собой большую, выполненную из песочного печенья корзину, наполненную кремовыми, марципановыми и шоколадными подосиновиками, подберезовиками и боровиками. Торт был выполнен с удивительной степенью достоверности, мастер-кондитер постарался точно передать каждую шляпку гриба, каждый кусочек мха на ножке. Для пущего реализма он поместил в корзину несколько желтых осенних листочков (из подкрашенного шоколада) и пожухлую траву (из сахарной глазури). Из одного гриба даже выглядывал любопытный шоколадный червячок.

Образец был выставочный, он получил первую премию на одиннадцатом межрегиональном кондитерском конкурсе, чем весь коллектив фирмы чрезвычайно гордился. Потому Наина Кузьминична и повесила фотографию торта в своем кабинете — чтобы в трудную минуту вспоминать этот успех и поддерживать в себе позитивный настрой.

Но сейчас «Радость грибника» не спасла ее от тягостных мыслей. Да если честно, Наина вообще не видела фотографию. После Людочкиного звонка она была погружена в мрачную депрессию, переходящую в полную безнадежность.

Вот уж от кого она не ждала удара в спину, так это от Людочки. Секретарша Майи Антоновны была скромной, робкой и исполнительной. Она молча сносила хамство директрисы, все ее капризы и только иногда тихо плакала в уголке коридора. И вдруг — такой неожиданный поступок! Уйти в отпуск, никого не предупредив заранее и не поставив в известность саму Майю! И самое главное — Людочка сообщила о своем отпуске ей, Наине Кузьминичне, тем самым поставив ее в безвыходное положение…