— Никто не расходится, снимем еще дубль, как девочка выбирает самый красивый пряник, — откликнулся режиссер.

Королевишна тут же отреагировала и подбежала к столам. Правда, недовольно фырча, развернулась обратно. Рост не позволял ей увидеть, что лежит на скатертях.

— Девушки улыбаются, Борис берет ребенка на руки, проходит вдоль медведей и вместе с Никой выбирает самый привлекательный пряник, — раздавал инструкции режиссер.

На слове «вместе» я окончательно сникла. Если вместе, то дело снова труба.

Судьи зашагали с противоположной от меня стороны, и когда малышка остановила Бориса возле пряника Черной мамбы, у меня внутри все забурлило от возмущения. Той вообще работа не нужна, и она останется! Небось, и до финала дойдет! Вот, что значит — блатная!

— Дальше-дальше идем, во-он волше-ебный! — протянула белокурая принцесса, указав пухлым пальчиком в мой угол.

— Этот? — помрачнел Борис, в очередной раз узрев «великий» пряник той самой Альбины.

— Да-а!

— Да он никакой, — поморщился мужчина.

И ничего, что я рядом стою и слышу?!

— Волше-ебный! — запыхтела Никуся, мягко тарабаня Бориса по плечу. — Она волшебница, и бабочки ей помогают делать волшебную еду. Вон бабочка на голове! И стекоза у нее сидит.

Я густо покраснела от детского лепета.

— Стрекоза, — на автомате поправил Борис.

Никуся потянулась к моему «шедевру», и, смазав сердечки по краям, обхватила пряник обеими ручками.

— Пойдем кушать? — девчушка запачкала Борису край манжета розовой глазурью. — Только сначала Фырфыра покормим.

— Фырфыр — это у нас кто?

— Едино-оро-ог. Он болеет.

— Понял. Сначала к Фырфыру — значит, сначала к Фырфыру.

Я стояла, как вкопанная, задним умом понимая, что, вроде бы, каким-то неведомым волшебством прошла в следующий тур. В голове бушевала одна мысль: вот как удается этому маленькому белокурому чуду вить веревки из мужчин?!

Ведь я, наверное, тоже когда-то в далеком детстве могла легко уговорить родителей. Вот только похоже, что растеряла талант за эти годы.

Краем глаза я следила, как Никуся, что-то вдохновенно рассказывая, продолжала пачкать рукава Бориса невероятными переливами светло-розовой глазури, которые я так тщательно создавала. Вот досталось и единорогу. Белоснежная морда теперь в цветном сахаре, зато девчушка пыхтя стягивает с тушки зверя перевязку из кружева и вместе с Борисом отдирает пластыри.

Может, я все-таки и волшебница. Правда, по глупым мелочам. Как наколдовать, чтобы Борис возлюбил мой дизайн и взял меня в штат, я абсолютно не представляла.

— Счастливое лицо второй победительницы! — истошно крикнул режиссер у моего уха, и я резво натянула хилую и скомканную улыбку.

Вот она — правдивая сторона телешоу. За улыбкой и победой прячется опустошающий страх и четкое понимание собственной бездарности.

Хорошо, сегодня я победила благодаря Никусе. Но что в следующий раз? Новые «ноль баллов» за самый никчемный дизайн?!

«Да у Бориса просто причудливый вкус, под который я не подхожу, — внутренний голос оправдывал меня из последних сил. — Мужчина странно выглядит, хотя сейчас уже не настолько странно. Он общается с людьми в странной манере и обладает странным пониманием того, как должны выглядеть вещи».

Но я не такая странная, как он. В конце концов, делала же баннеры для сайтов, и никто не жаловался! Никто не обзывал «полным провалом», никто не убеждал, что «дизайн — не мое».

Храбрилась я ровно до момента, пока не услышала громкий голос Бориса: «Девчата, подойдите, кое-что важное расскажу!» Орава девушек в свадебных платьях двинулась за мужчиной, пока я изображала, что занята более важными делами. Надо бы пересчитать, сколько соперниц. И хорошо бы понять, кто сейчас в лидерах и кто набрал больше баллов. Я даже умудрилась прослушать, какая участница взяла первое место с лучшим пряником, по мнению Бориса.

Девчонки заперли мужчину в кольцо из пышных платьев и шумели вокруг него, как шайка буйных поклонниц. Того и гляди одна или другая выкрикнет: «Я хочу от тебя ребенка!»

Он определенно нравился мне больше с непонятной синей головой и без гарема из девиц с голыми плечами. И с какой стати я вообще о нем думаю?!

Любопытство перевесило, и я осторожно подошла к галдящей группе в свадебных платьях.

— Ну, а вот этот — мой любимец, десять баллов, — мужчина указал на пряник, покрытый фактически глазурью одного цвета. — Главбуху подарю.

Я вынырнула из-за утянутых в белый атлас тел, чтобы разглядеть эталон дизайна. «Ты — мое всё!» — прочитала я красные буквы на прянике.

Звучно, конечно, но чересчур просто. Красная надпись на белом фоне. Да, использованы корпоративные цвета компании. И да, кому-то мастерски удалось сымитировать шрифт из логотипа креативного агентства с помощью кондитерского шприца. И подобрать тот самый нужный красный цвет, а не слепо использовать предложенный.

— Что здесь круче всего? — задал вопрос Борис, и девчонки наперерез бросились демонстрировать способности в логике и умении предугадывать правильный ответ будущего босса.

Отметили сочетание цветов, лаконичность трактовки и чистоту исполнения. Но так и не порадовали «учителя» верным ответом.

Можно и не пытаться угадать. Чтобы догадаться, нужно разделять понимание дизайна с вопрошавшим.

— Смысл, — ответил Борис, когда галдеж чуточку умолк. — Вы сразу схватываете сущность подарка.

Смысл.

Смысл?! Второй раз сегодня слушаю о нем. Пора бы задать себе главный вопрос: «Аля, какого смысла тебе тут оставаться?!» [1]

[1] — смесь «какой смысл» и «какого черта».

И я задумала уйти. К чему еще дополнительный день унижения?! Вполне хватит сегодняшнего. Спасибо за внимание к моей скромной персоне.

Сделала шаг назад. Потом еще парочку. Уйду, не прощаясь, никто и не заметит. Лучше потрачу остаток дня на то, чтобы найти настоящую работу. Без идиотских отборов и звезд-боссов.

Я осторожно пятилась к выходу. Еще бы отхватить парочку вкуснющих пряников на прощание! Где еще найду похожие?!

Сделала еще шаг и уткнулась в кого-то спиной.

— Гонорар, — прошептал мне режиссер, суетливо поглядывая по сторонам.

Наверняка, чтобы никто из других участниц не услышал и не потребовал оплаты своего времени.

Я раскрыла протянутый конверт и, не вытаскивая купюры, пересчитала деньги. Одна тысяча четыреста рублей.

Семьсот рублей в день за пять часов моей жизни? Дешево же я себя продала!

— Как в шоу «Давай поженимся»! Другие вообще триста рублей платят массовке, — деловито закивал он.