— Ника, значит? — с приятной улыбкой говорит он, и продолжает. — Если бы меня предупредили, что сюда можно со шлюхами, я бы тоже свою привел.

Я не знаю, как реагировать и оглядываюсь на Алекса.

— Прошу меня извинить.

Алекс провожает его взглядом, когда тот отваливает, и подходит ко мне:

— Что он сказал?

Я автоматически бормочу какую-то ерунду. Стыдно признаться, что меня оскорбили, и в глаза Алексу не могу смотреть. К счастью, помолвка подходит к концу. Алекс ведет меня наверх. Я чувствую себя оплеванной. Срываю кардиган, сбрасываю туфли и иду в ванную. В тихой истерике смотрю на себя в зеркало. В этом доме мне придется жить? Среди них? Я не выдержу, они изведут меня, может быть, что-то подобное случилось с остальными женщинами семьи.

Когда я выхожу, Алекса нет. Ушел к отцу? Разбираться с мужчинами?

Подбегаю к окну и выглядываю вовремя, чтобы увидеть, как «мустанг» выезжает за ворота. Прикусываю губу. Даже не подумал, чтобы предупредить. Хотя кто я такая, чтобы он обо мне беспокоился?

В чужом доме страшно. Прислушиваясь к звукам из коридора, сажусь на кровать. Полностью расплетаю браслет и раскладываю, пытаясь понять, как починить с наименьшими потерями. Здесь больше нечего делать, а рукоделие успокаивает. И я обещала Алексу. В дверь стучат, я рефлекторно сжимаюсь, но будь это кто-то из мужчин — они бы вошли. Наверное, прислуга.

Робко открываю: в темном коридоре та женщина в черном платье. Приглашаю войти, она направляется в ванную, но видит на постели то, что осталось от браслета.

— Ты что натворила? — ноздри расширяются от гнева. — Разодрала браслет! Ты знаешь, что он с тобой сделает?!

От неожиданности я вздрагиваю, чувствуя себя преступницей. Не знаю, что обо мне сказали, но уважения к невесте Алекса нет даже у домработницы.

— Я его переплетаю, — твердо отвечаю я. — Алекс меня попросил.

— Сам попросил? — удивляется она, резко вспоминает про свои обязанности и, пробормотав извинения, убирает в ванной, затем протирает пыль, пока я вожусь на кровати с красно-белыми нитками.

Разные виды плетения. Сначала сложное, затем неумелое, словно Алекс пытался починить его сам. Я сумею собрать его обратно, но он станет либо короче, либо уже, совсем без потерь не получится — нитки пострадали от возраста и огня. Я посматриваю на домработницу, которая с суровым лицом возится с уборкой. Хочется расспросить, почему браслет так дорог ему, но я упрямо молчу. Не хочу, чтобы они решили, что Алекс ничего мне не рассказывает.

Но когда женщина уходит, я не выдерживаю:

— Вы не знаете, куда он уехал?

Она качает головой.

— Не жди его. Он может под утро прийти, — она задерживается в дверях. — Я поищу пряжу, где-то осталась.

— Спасибо.

Около восьми домработница приносит ужин и пакетик с пряжей. Я перебираю ее — от нее пахнет пылью, шерстью и средством от моли. Стираю, сушу на подоконнике, представляя, сколько уйдет на работу.

Алекс не приходит ни ночью, ни следующим днем.

Я не нахожу себе места, не выхожу из комнаты — боюсь его родню. Утром домработница приносит завтрак: салат из киноа с овощами, омлет и кофе со сливками.

— Что случилось? — ахает она, заметив, как с грустным видом я сижу на кровати. — Всю ночь не спали?

— Алекс не пришел.

— Так я же сказала, что может задержаться. У вас завтра свадьба. Он с друзьями развлекается. А невесте надо отдохнуть, у вас синяки под глазами.

Я хмурюсь: мальчишник. Ночью мне что только не лезло в голову, а он развлекается… Может быть, поэтому провел официальную помолвку? Чтобы меня было не страшно оставить?

— Ложитесь спать! — требует она, словно отвечает за мою красоту перед Алексом.

В полдень на примерку приносят платье. Незнакомая женщина помогает одеться, профессиональными движениями поправляет юбку, измеряет длину, рукава и глубину декольте, бросая взгляды в зеркало. Это немолодая, но стильная блондинка в очках. Ногти миндалевидной формы покрыты ярко-розовым лаком, на ней массивные очки в черной оправе с минимумом диоптрий или вовсе без них. Она выглядит такой независимой и уверенной в себе, что я завидую.

— Великолепно, — заключает она. — Вам нравится? Модель устраивает?

Платье очень элегантное: овальное декольте, белый шифон и свободная юбка. Рукава до локтя и никаких украшений.

— Александр пожелал модель с закрытой спиной, — добавляет она.

— Отличный выбор, — говорю я.

Осмотрительно. Ссадины, оставленные рукой Костика, зажили, но будут заметны. Блондинка набрасывает на меня фату.

— За пятнадцать лет работы, впервые вижу настолько прекрасную невесту. Алекс будет безумно счастлив…

Она говорит это каждой девушке, хотя выглядит искренней. Я думала, мы просто оформим документы, но здесь серьезно относятся к семейным делам: помолвка, свадьба. После примерки меня посещает стилист, тщательно рассматривает лицо и подбирает палитру.

— У вас есть пожелания к макияжу и маникюру?

Я смотрю на себя в зеркало. Естественное освещение вернуло мне румянец. Последние дни оставили отпечаток грусти. Я не хочу ярких красок. Не хочу быть той, какой меня любил видеть Толя.

— Пусть губы будут естественного цвета.

Вечером я начинаю сплетать браслет. После стирки нити непослушные, но мне нравится результат, хотя плести придется долго — неделю, не меньше. Пальцы дрожат — я сильно волнуюсь перед завтрашним днем. Чувствую себя брошенной и никому не нужной. Беспредельщика нет второй день и свадьба кажется странным фарсом. Я принимаю душ и около десяти ложусь в постель, стараясь не думать о том, что будет, если он не придет и завтра.

Алекс появляется за полночь. Поддатый. Я не люблю пьяных мужчин и боюсь их. Худшие из выходок Толя совершал нетрезвым. Я делаю вид, что сплю, а Алекс садится на свою сторону кровати, тяжело дышит, стаскивает ботинки, кое-как снимает рубашку и падает. От него пахнет алкоголем, потом и… кровью. Когда он засыпает, я привстаю, осматриваю его, наклоняюсь к рукам — костяшки разбиты, он снова дрался… Такой у меня будет муж: агрессивный, развязный и с вечным адреналиновым голодом.

Накануне свадьбы невесте сложно заснуть.

Я рассматриваю его: умиротворенное во сне лицо, жилку, пульсирующую на бычьей шее, раскинутые мускулистые руки. Следы ожогов, которые со временем посветлеют…

Я его не люблю.

Стану его женой, буду ублажать, но не люблю. Ни капли. Я его не знаю. Толком не понимаю, что к нему чувствую. Страх. Желание подлизаться, чтобы выпросить участь получше. А под всем этим разочарование, досаду, и злость. Вот и все. Я не люблю тебя, Алекс. Ни грамма. Ты лучше, потому что не бьешь меня плетью, моложе, чем он… Но мне кажется, что итог будет тем же: если жить с мужчиной без любви рано или поздно начнешь его ненавидеть. Я знаю об этом всё. Ненависть навязла у меня на зубах.