— Долго нам ехать?

К удивлению, Мирза отвечает:

— Нет. Еще с полчаса.

— А там что? Мне вернут сына?

— Ты будешь жить на женской половине. Дамир — на мужской. Но вы сможете встречаться, если…

— Если я буду хорошо себя вести.

— Вот именно.

Киваю. И все же закрываю глаза. Мне не нужно… действительно не нужно об этом думать. Я пытаюсь сосредоточиться на чем-то хорошем, и предательница-память вновь возвращает меня к Тимуру…

Я открываю дверь в студию своим ключом и нашариваю ладонью выключатель на стене. Пальцы дрожат, и тот находится не сразу. Я не успела здесь ничего толком поменять, украсить помещение, как планировала, поэтому оно выглядит по-прежнему неуютно. Тимур сгружает тюки у стены, проходит в центр зала и внимательно осматривается, будто видит здесь все в первый раз.

— Спасибо за помощь, — бормочу я и с намеком кошусь на брошенные им баулы. — Боюсь, мне нужно работать…

Тимур несколько секунд просто, не мигая, на меня смотрит. А потом небрежным движением плеч снимает с себя свое шикарное пальто, за ним следует пиджак, а когда черед доходит до запонок с ониксами, я не выдерживаю:

— Ты меня слышишь?! Мне нужно работать! Мне сейчас не до… не до…

— Не до чего? — вздергивает он черную бровь. И да. Я большая девочка. Но что-то не дает мне произнести то самое слово. Словно оно добавит ненужной пошлости всему тому, что происходит между нами.

— Ты знаешь, — шепчу я и отвожу взгляд.

— А ты вообще можешь думать о чем-нибудь, кроме секса? Эта стремянка надежная?

Какая стремянка? Чего он хочет? Что вообще происходит?

— Олесь! — одергивает меня Тимур, подворачивая уже второй рукав рубашки. Залипаю на его сильных смуглых предплечьях, перевитых жгутами вен.

— Что? — облизываю губы я. А этот… этот взрослый сильный мужчина смеется. Абсолютно уверенный в себе и в собственной неотразимости.

— Стремянка меня выдержит, как думаешь?

— Ты что, собираешься мне помочь?

— А на что это похоже?

Опускаю взгляд на небрежно валяющееся на полу пальто. На подкладке принт, в котором даже непосвященный запросто угадает Барберри. Закусываю губу и отворачиваюсь к сумкам. Похоже, я здорово опростоволосилась, когда решила, что Тимур вновь собирается меня… трахнуть. Про себя я не стесняюсь называть вещи своими именами, да. Дергаю замок, достаю первый аккуратно свернутый гамак.

— У тебя, наверное, дела… Спасибо, но…

— Да что с тобой не так? Я же сказал, что помогу!

Ну, что ж… Я честно попыталась от него отделаться, но если он так настаивает…

— Стремянка должна выдержать. Но там хитрые крепления и…

— Я разберусь.

Тимур пододвигает стремянку, с лёгкостью, удивительной для его веса, взмывает на три ступеньки и начинает крепить первый карабин. Ну, надо же… какой он огромный. А мне приходится забираться на самый верх. В зале повисает тишина. Изредка раздается лишь звон креплений, да мои короткие подсказки:

— Подожди! Здесь перекрутилось, — или, — вот тут пониже отпусти…

Это самое странное из того, что со мной могло произойти сегодня. Да и вообще… Не знаю, зачем Тимур мне помогает. Ведь я бы и сама со всем справилась. Я сильная. Мне по плечу любые проблемы. Вот только совершенно не представлю, как относиться к чужой доброте и участию. Я, наверное, какой-то урод. Но я действительно не знаю… Это немного слишком чересчур для меня. И мне хочется плакать. В который раз за последнее время.

— Ну, вот и все.

Тимур спрыгивает со стремянки, закрепив под потолком последний гамак. Мне нужно что-то ему сказать. Поблагодарить. Или… Наверняка для таких случаев имеется какой-то свой протокол. Но у меня так сильно пересохло во рту, что я не могу пошевелить языком. Только губами дергаю. Некрасиво. Как выброшенная на берег рыба.

— Я бы справилась сама.

Он оборачивается. Смотрит на меня как-то так странно. Заставляя все сильнее нервничать, а ведь я и так на взводе.

— Да. Ты бы справилась, — кивает он.

Какой странный диалог. Вместо положенных «спасибо» и «пожалуйста». Еще немного, и я действительно поверю, будто он что-то во мне разгадал. Увидел то, что я прятала глубоко-глубоко в душе. На самом ее дне… А мне и даром не нужно все это сентиментальное дерьмо. От него мне нужен только ребенок. Улыбаюсь дрожащими губами и делаю шаг вперед. Обхватываю его темно-синий в голубой рубчик галстук и медленно тяну на себя.

— Как думаешь, я заслужил что-нибудь вкусненькое?

— О, да… — глухо смеюсь и впечатываюсь грудью в его.

— Тогда, может быть, ты меня покормишь? Кофейня на первом уже открылась. А до твоей тренировки еще полным-полно времени.

Вздрагиваю и отступаю на шаг. Я не знаю, стоит ли это делать, потому что не хочу в него углубляться. Завтрак… это слишком интимно. Намного более интимнее того, что я сама готова была ему предложить… К тому же нас могут увидеть.

Бросаю взгляд на часы.

— Это же просто завтрак… — бормочу, непонятно кого в том убеждая — себя или его.

— Да, — посмеивается Тимур. — Это просто завтрак.

Веду плечами и не то чтобы решительно подхватываю свой рюкзачок.

— Он тебе точно нужен?

— Здесь кошелек с деньгами.

— А деньги тебе зачем? — интересуется Тимур, воюя с запонками.

— Затем, что завтраками бесплатно не кормят, — огрызаюсь я.

— А вот это брось. Я заплачу.

— Разве завтрак — это не моя тебе благодарность?

— Конечно. Ты составишь мне компанию. Этого будет достаточно.

Заявление довольно сомнительное. Но я так сильно выпотрошена своими же эмоциями, что на спор нет сил. Мы спускаемся на первый этаж, на этот раз в общем лифте, и усаживаемся за маленький столик в закутке у окна. К нам подходит красивая длинноногая официантка. Мажет по мне равнодушным взглядом и широко улыбается Тимуру. Чувствую себя неуютно и не на месте. Тимур делает заказ, и по тому, как он это делает, я понимаю, что он здесь довольно частый гость. Я заказываю сырники и кофе, отмечая заоблачные, как для обычной кофейни, цены, а потом… я сама не знаю, как, он вовлекает меня в разговор. Первый наш с ним разговор ни о чем и обо всем сразу.

— Эй, ты! Мы приехали.

Моргаю. Даже это легкое движение век взрывается в моей голове адской болью. С губ срывается стон.

— Что такое?

— Голова. Очень болит. Похоже на сотрясение.

— Не нужно было сопротивляться. Вела бы себя умней — нам бы не пришлось…

— Идти на преступление? — через силу выдавливаю из себя. На то, чтобы открыть дверь, нет сил. Но, похоже, это тоже мои проблемы. Вываливаюсь из машины. Раскачиваясь из стороны в сторону, как на изрядном подпитии, подхожу к машине Алана. Дамир выходит из нее первым. Зареванный и несчастный.