Ее реплика мне тоже понравилась, чего нельзя сказать оМарусе. Бедняга пошла красными пятнами и схватилась за бюст.

— —Ой, я прямо — Беда! Беда! — заревела она. вся не могу!Надо что-то делать!

— А что мы можем сделать? — вздохнула Роза.

Маруся металась по комнате, Вызывая ужас у меня и радость уСаньки.

— Бежать! Спасать! — призывала она. Даже Елена — женщина ссамым малым опытом (из присутствующих) — была не склонна отзываться на стольхлопотные призывы.

— Куда бежать? — спросила она. — У них одна дорога — к домуСони, а у нас по тысяче.

— Тогда куда-нибудь надо позвонить! Срочно! Я прямо всядрожу!

— Позвонить можно, раз выяснилось, что у наших любимых присебе мобильники, — одобрила это предложение я.

Мгновенно выстроилась очередь у моего телефона. Растолкаввсех, первой схватила трубку Маруся. Елена тоже проявила неслыханнуюоперативность и стояла второй. По непонятным причинам Роза оказалась третьей, яже плелась в хвосте.

Впервые я подумала, что недостаточно люблю своего Астрова.Впрочем, для волнений Евгений ранее не давал мне повода. Он и в огне не горит ив воде не тонет, и раз не звонит, значит, так нужно. Придет, и я все узнаю.

— Занято, — растерянно промямлила Маруся и тут же возмущеннозавопила:

— Мерзавец!. Кому-то звонит!

Елена вырвала у нее трубку и вскоре присоединилась к Марусе.Розе повезло значительно больше. Пупсик откликнулся на ее призыв и даже поведало трагической судьбе торта.

— Я собираю его с паркета, — добросовестно доложил он.

— С какого паркета? — пытаясь проникнуть в самую суть,спросила Роза.

— С нашего, — раздражаясь, пояснил он. Роза включиламикрофон, предоставляя возможность и нам насладиться этой беседой.

— Не кричи на меня! — громко крикнула она.

— Я не кричу! — возмутился Пупсик. — Я собираю торт спаркета. Черт знает сколько здесь крема! Вся наша квартира в креме!

— А-ааааа! — задохнулась Маруся.

До нее наконец дошло, чем занят Пупсик.

— Твой болван размазал по паркету наш торт?! — завопила онаи заскрипела зубами.

— Почему ты дома? — не обращая внимания на волнение Маруси,профессионально вела допрос Роза. — Почему ты дома, когда я жду тебя в гостях?

— Ты же сама послала меня за тортом, — вяло оправдывалсямуж.

— За тортом я послала тебя три часа назад, — билааргументами Роза. — Где ты шлялся?

— Я шлялся… Тьфу! Я ездил за тортом.

— А потом?

— А потом я повез торт к Соне.

— Правильно, мы здесь тебя и ждем. Так почему же,ничтожество, торт лежит на моем паркете? — уже не на шутку разбушевалась Роза.— И как ты оказался дома, когда мы ждем тебя здесь?

— Я уже почти заехал во двор Сони, но вспомнил, что забылположить торт в холодильник, подумал, что ты будешь ругаться, и развернулмашину домой. Дома торт выскочил из коробки и случайно ударился о паркет. Неволнуйся, я уже его собрал. Он в холодильнике и почти не пострадал, так, слегкапомялись цветочки.

Сейчас протру паркет и еду к вам.

Дослушать эту галиматью до конца удалось мало кому изприсутствующих.

Маруся, к примеру, уже давно втихаря материлась,характеризуя мужскую половину человечества вообще и Пупсика в частности.

— Да с чего ты, ничтожество, взял, что я собралась кормитьтебя тортом?

— задала законный вопрос Роза и, закатывая глаза, со вздохомбросила нам:

— Нет, ничего поручить нельзя! Вот тупица!

— А что? Разве ты не для нас его заказала? — проявилпрямо-таки детскую наивность Пупсик.

— Ты его цену видел? — с максимальным презрением спросилаРоза. — У нас что, золотая свадьба или похороны твоей мамочки? Так почему жеты, ничтожество, решил, будто я враз вывалю немыслимую, сумасшедшую сумму,чтобы тебя, недотепу, побаловать сладеньким? Как тебе могло это в головуприйти? Твою тупую! Это же надо сообразить — взять и отпереть общественный тортв свой холодильник, да еще и намазать им по пути мой паркет. Деньги вычту иззатрат на твои сигареты.

Будешь теперь курить «Приму».

Пупсик не стал сносить гнев жены безмолвно. Он озлобился ипопытался всю ответственность переложить на нее, мол, дура сама, раз не смоглаобъяснить вразумительно, что надо. В результате он пообещал в скором времениприбыть с тортом для окончательного установления виновного.

— Во наглость! — резюмировала Маруся и, оттеснив меня,кинулась звонить своему Ване. — Ну что за мерзавец! Опять занято! — чуть нерыдая, сообщила она, уступая мне место у аппарата.

Я попыталась дозвониться Евгению, но занято было и у него.Елена схватила трубку и вскоре горестно вздохнула:

— Занято.

Потом все опять по очереди продолжали терзать телефон, номеня уже минут пятнадцать беспокоило совсем другое. Санька все время крутилсяпод ногами и, пользуясь отсутствием Жанны, сокрушительно набирался опыта.Больше всего ему понравился Марусин мат. К тому же он все подряд ел со стола идаже хватался за рюмки. Я схватила ребенка на руки и унесла в Красную комнату —теперь детскую.

Положив его на кровать, спросила:

— Спать будешь? — — Нет, конечно, — ответил он.

— Тогда просто полежи, послушай сказку, — я кивнула намагнитофон.

Он был против, но сделал вид, что согласился, рассчитывая,когда я уйду, включить телевизор. Я же рада была всему, лишь бы он не виделМарусиного декольте и не слушал ее мата.

В прихожей шла активная жизнь. Маруся злилась, а Еленапредавалась страданиям. Она кругами бегала вокруг телефона и приговаривала:

— Куда он пропал? Куда же он подевался?

— Нет, я так больше не могу! — взвыла Елена. — Надо звонитьв милицию!

— Не волнуйся, он придет, — успокоила ее Роза. — Я абсолютноуверена.

— Но почему? Почему ты так уверена? — заламывая руки,воскликнула Елена.

— Потому что у меня есть жизненный опыт, — снисходительноусмехнулась Роза. Он говорит: мужчины приходят всегда. Возвращаясь, ониблагоухают женскими духами, дышат на нас перегаром и удивляются, почему мы такнегодуем.

Все восхитились ее опытом.