Жанна насторожилась.

— Что ты задумала? — спросила она.

— Иди, дитя мое, домой и спи спокойно. Твоя тетушка о тебепозаботится.

Она ушла, но вернулся Он, стоящий за моей спиной. Он сновадышал мне в затылок, от чего становилось жутко. И почему Он выбирает именнотакие моменты?

Когда я совсем одна.

Я пожалела о том, что не разрешила остаться Евгению. Санька,хоть и будущий мужчина, но еще плохой защитник, особенно от привидений.

Я, стараясь не замечать дыхания на затылке, позвонилаТамаре. Ее удивил мой поздний звонок.

— Мама, ты почему не спишь? — возмутилась она. — И людямспать не даешь!

— Тома, он опять пришел, — сообщила я зловещим шепотом.

— Кто он? — спросила она и скандальным тоном добавила:

— Даня, скотина, опять стянул с меня одеяло! У менярадикулит! По твоей вине!

— А мое где? — услышала я отдаленный голос Дани. — У менятоже радикулит.

— Твое на полу, эгоист! — цыкнула Тамара и пожаловалась,думаю, уже мне:

— Никакой нет жизни, ни днем, ни ночью.

Проза жизни подруги подействовала на меня благоприятно.Дыхание за спиной стало почти незаметно.

— Так что там у тебя? И почему ты шепчешь? — насторожиласьТамара.

Видимо, окончательно проснулась.

— Стоящий вернулся, — сообщила я. — Мой затылок онемел отего дыхания.

Теперь, правда, отошел, почуяв вашу борьбу за одеяло.Тактичный, черт.

— Ой, Мама, надо тебе к Джуне. Хочешь, составлю протекцию?

— Нет, нет, — испугалась я, — мне своих «тараканов» хватает.Это все Жанна. И даже не она, а твоя подруга. А мне нельзя нервничать, и надокое-что узнать.

— Так спрашивай, — зевая, разрешила она. — Но не увлекайся,помни, что уже ночь.

Я была кратка и с помощью нескольких вопросов составилазаочное мнение о матери Михаила. Выяснилось, что она не так уж плоха, но рольсвекрови испортит кого угодно.

— А зачем тебе это, Мама? — заинтересовалась Тамара.

— За тем, что я тетушка Жанны. И не вздумай проболтаться,что это не так. Как ты объяснишь тот факт, что Михаил сначала просит уродителей Жанны руки и сердца их дочери, а уж потом решается познакомитьневесту с ее будущей свекровью? Обычно поступают наоборот. Тем более что онприлежный сын.

— Объясняю тем, что я сама так ему посоветовала. Чем дальшезайдет дело, тем меньше будет аргументов у Лизы. Кстати, ее зовут ЕлизаветаПавловна.

— Это я уже поняла. А твоя Лиза в курсе, что ее сын сделалпредложение девушке?

— Да, Мама, я вчера ей об этом сказала, — голосом, полнымтрагизма, сообщила Тамара.

— И как она держит удар?

— Прекрасно. "Мой Миша не маменькин сынок, асамостоятельный мужчина.

Он волен принимать решения сам, без моей помощи", —сказала она, хотя я точно знаю, что был скандал со слезами, «Скорой помощью» ипроклятиями.

— И чем недовольна эта несчастная?

— Я же говорила, она против мезальянса. Отец Михаила впрошлом крупный чиновник. Он и сейчас занимает видное положение. Сама Лиза тожеочень деятельная женщина, у нее два фонда, партия и бизнес. О Михаиле я уже ине говорю. Он, конечно, получил великолепный старт, но многим и это не помогло.Он же трудолюбив, умен, образован…

— Хватит, хватит, я все поняла, лучше признайся, ондействительно маменькин сынок?

— Безусловно.

— Тогда как же он решился самостоятельно выбрать себе жену?

— Потому и решился. Жаждет независимости.

— Ты уверена? Тамара рассердилась.

— Мама, он не в первый раз открывает мне душу, и уж я-тознаю, что там внутри. Он до смерти боится современных эмансипированных женщин,потому и в восторге от твоей Жанны, потому и решился в первый раз пойти противволи матери.

Я озабоченно посмотрела за окно. Рассвет был близок, а уменя еще столько незаданных вопросов. «Придется ограничиться самыми важными», —подумала я и спросила:

— Чего же ей надо от невестки?

— Лиза не хочет, чтобы после ее смерти судьба Миши оказаласьв руках какой-нибудь тюхи. В лице невестки ей нужна крепкая рука.

Это было как раз то, что нужно и мне.

— Крепкую руку Лиза получит в моем лице, — заверила яТамару, точно зная, как мне теперь поступить.

На следующий день я набрала номер телефона Лизы (им меняснабдила Тамара) и представилась.

— Ах, как я рада! — воскликнула Елизавета Павловна. — Как ярада! Я читала все ваши книжки и давно мечтала с вами познакомиться.

— Так, может, ваша радость станет еще полней, если выузнаете, что это может произойти в ближайшее время, поскольку нам предстоитпородниться, — сказала я и выдержала паузу.

Елизавета Павловна тоже выдержала паузу, а потом растеряннопроизнесла:

— Простите, не поняла…

— Разве Тамара не говорила вам, что девушка, на которой вашсын собирается жениться, — моя племянница? Если не говорила, то я рада сообщитьвам эту приятную новость.

— А…э…

— Более того, Жанна мне почти как дочь, — добавила я, чтобыусилить впечатление.

— Э…а…

— И я принимаю живое участие в ее воспитании и судьбе, — ужздесь-то я не солгала ни словом.

— Ах вот оно как, — наконец-таки пришла в себя ЕлизаветаПавловна. — Миша мне что-то говорил, но, видимо, я не совсем поняла.

Миша ей ничего не говорил, а моя Тамара — тем более,поскольку об этом только ночью узнала сама.

— Ваш Миша прелесть, — запела я. — Видела его всего лишь разна юбилее у Тамары и теперь молю бога, чтобы и мой сын вырос таким же. Вовсяком случае, теперь мне ясно, к чему надо стремиться. Даже жаль, что оностановил свой выбор на Жанне, хоть она и моя племянница.

— А чем плоха Жанна? — насторожилась Елизавета Павловна.

— Жанна? Я ей желаю счастья. Она обладает всеми необходимымиидеальной жене качествами, но у нее слишком твердый характер. С детства онабыла такой: ангел, а не ребенок. Добрая, отзывчивая, послушная, честная,трудолюбивая, терпеливая, нежная, веселая, тактичная и так далее, но какупрется порой, как найдет на нее, тут уж никто с ней не сладит.