будет первое превращение, — задумчиво пробормотал Киран себе под нос. — Парень быстро растет. Трансформация, несомненно, повлияет на его психику.

— Откуда тебе все известно? — Я принялась чистить картофель трясущимися пальцами, пытаясь не срезать кожу вместо кожуры.

Я не сразу поняла, что он не ответил. Я подняла взгляд, и у меня перехватило дыхание.

Киран развернулся ко мне, его брюки растянулись от сильной эрекции. Черные волосы на голове торчали в разные стороны, словно он только что расстроенно взъерошил их.

— Прости за… — Киран не договорил, но я уже поняла, что Полубог имел в виду. Он понизил голос до шепота: — Вряд ли ты бы хотела, чтобы подопечные увидели эту сцену. — Он замолчал, и на его губах появилась улыбка. — Ну а мне не хотелось, чтобы меня вышвырнула из дома пара подростков.

Я выдохнула и облокотилась на стол. Киран прав. Если бы дети стали невольными свидетелями, я бы сгорела от стыда по многим причинам. Хладнокровие Кирана впечатляло. Я же почти ничего не замечала и думала лишь об одном, но, к счастью, успела вовремя увидеть Мордекая, вышедшего из спальни.

— Каждому необходима комната, — продолжил Киран, прежде чем наклонился и поправил брюки.

Я заметила его жест, и от фантазий о том, что это делаю я, моя кровь снова забурлила. Я вытерла пот со лба.

— Теперь он здоровый подросток. Ему требуется личное пространство, — добавил Киран, выпрямившись.

— Дети привыкли переодеваться в ванной, — ответила я, не переставая чистить картофель. — Они считают друг друга братом и сестрой. Нет повода для беспокойства.

— Ты меня не слышишь. — Киран шагнул к столу. — Я не представляю, как это происходит у девочек, но у мальчиков в подростковом возрасте член становится любимой игрушкой. Мордекай будет мечтать о девушках и…

— Фу, хватит! — Я вскинула руки, чтобы он замолчал. — Мне все ясно. Я догадливая.

— Ему нужна комната.

— Я уже побеседовала с Мордекаем. Он в курсе, что можно делать это в ванной. Или в душе. Или уединиться в сарае и устроить себе логово для подростковой мастурбации. Мне без разницы. Морди знает — я не буду осуждать его до тех пор, пока он не будет заниматься самоудовлетворением в общей комнате.

Киран покачал головой и отвернулся к столешнице.

— Весьма неловкая тема для разговора. Как Мордекай все воспринял?

— Она неловкая, только если ты сам стесняешься. Взросление и сложности пубертата естественны для человека. Ничего особенного.

— Многое изменится, когда Мордекай решит, что никого нет дома, захочет заняться этим в постели — и его застукает Дейзи. Нехорошо. Или он подумает, что она спит, и…

— Прекрати. Боже, ты сам-то часто гонял лысого?

— Постоянно. Я знаю, о чем говорю.

Я поднялась из-за стола, выскочила в коридор и окинула взглядом гостиную, пожалев, что не сделала это раньше. Мне повезло: Мордекай мирно похрапывал на диване.

Дейзи наверняка спала в моей комнате.

— Ну… наверное, я могу переселить Дейзи к себе. Но тогда придется пользоваться ванной…

Киран замер и напружинился.

— Как ты это делаешь? Пальцами или вибратором?

Я вытерла локтем лоб. Мое тело задрожало.

— Не твое дело, — с трудом выдавила я.

— Покажешь мне? — Киран обернулся. Его тон был поддразнивающим, но в глазах горел огонь. — Можешь воспользоваться и тем, и другим, а затем сравнить с моим членом. Потом скажешь, что тебе понравилось больше.

— Конечно, вибратор. — Я прокашлялась. — В нем уйма наворотов. У мужчин нет ни единого шанса.

— Я не мужчина. — Голос Кирана стал низким и глубоким. — Я Полубог.

Глава 10

Киран

Спустя час приятного, но очень грустного вечера Киран разложил стейки и протянул тарелку ожидающей Дейзи. Девочка молча взяла ее, обошла стол и поставила перед Алексис.

Алексис открыла вторую бутылку вина и водрузила в центр стола. Бросила взгляд на Кирана, убедилась, что ему ничего не нужно, и скользнула на свое место.

Киран на секунду замешкался, наслаждаясь семейными отношениями трех пока не слишком знакомых ему людей. Дети капризничали и показывали характер, но глубоко внутри они любили и уважали Алексис. Хотя быт их оказался, скажем так, небогатым, они были счастливы.

Киран никогда не испытывал такой радости. Никаких драм, никаких потрясений.

Просто семья.

Его кольнула зависть. Он бы все отдал за обычное существование, наполненное любовью. Да и мать, наверное, тоже. Возможно, она даже пыталась сделать их жизнь такой, но Валенс всегда диктовал свои условия, и точка.

Кирана охватила ярость, горячая и неожиданная. Нахлынули воспоминания. Мама всегда пыталась скрыть тревогу, зная, что отец придет и заставит сына выполнять жуткие задания или заберет насовсем. А как она тосковала по океану, который был столь близко: она могла слышать грохот волн о скалы недалеко от своего жилища!

Затем в голове Кирана всплыли другие воспоминания — о больнице. Тогда он беспомощно смотрел, как его хрупкая мама угасает с каждым днем. Он написал десятки умоляющих писем Валенсу, чтобы тот отдал ей тюленью шкуру и отпустил.

Киран не нуждался в матери так, как она нуждалась в океане. Он бы все отдал, чтобы освободить ее.

Однако был вынужден смотреть, как она медленно умирает.

Не в силах помочь ей.

— Эй…

Киран почувствовал, как кто-то мягко дотронулся до его плеча.

Кто-то хотел… утешить его.

Алексис стояла рядом, запах женщины смешивался с волнующей атмосферой ее магии. Дети встревоженно смотрели на Кирана.

— Ты в порядке? — тихо спросила Алексис. Она подняла другую руку, словно пытаясь остановить кого-то. — Нет, не нужно… Ведь я уже говорила о том, что ты должна научиться отпускать его. Прикосновение лишь все усугубит.

На Кирана нахлынула печаль. От резкого ощущения утраты перехватило дыхание.

Мать находилась здесь. Ей не хотелось видеть боль на лице сына.

Никогда не хотелось.

— Все нормально. — Киран попытался выпрямиться, но тяжесть продуманных планов буквально обрушилась на его плечи.

Как, черт возьми, он собирался свергнуть Валенса? Он даже не смог переманить не-магического мэра на свою сторону. Совещание прошло ужасно. Мужчина явно ненавидел Валенса, но намекнул на взаимовыгодные сделки с правящим Полубогом.

Заявил, что не будет мешать Кирану, но и помогать тоже отказался.

— Она очень тревожится из-за тебя. Тебе надо поесть. Ужин стынет. — Голос Алексис был похож на голос его матери.

Киран крепко обнял девушку, ощутив поддержку в ее сочувствии.

— Прости, — пробормотал он, зная, что мама услышит его.

— Нет, не встречаемся, — сказала Алексис, выскользнув из его хватки. — Он приставучий. — Она молча уставилась в одну точку. — Звучит неплохо, но я ему не подхожу. Я живу тут, а он… в гораздо более комфортных условиях. Ему