Я сказала:

– Серьезно? Огромная косточка, почти четверть лепешки и тебе все мало? Хотя, согласна, лепешка была немного суховата, и хозяева пожалели шоколадной крошки, но все же…

Я заглянула в окно. В магазине было темно, как и в соседней кондитерской «Греховные сласти». Никакого намека на присутствие Кэти или Луизы, также никакого движения не наблюдалось и в моем магазине – значит, полицейских там не было. Мне было строго-настрого запрещено заходить туда, пока не получу официальное разрешение.

– Извини, дружище. Твой любимый магазин закрыт. – Я направилась вперед: – Веди меня, куда теперь?

Ватсон просто моргнул в ответ и снова уставился на вход в «Полезные десерты».

– Отлично. – Я подошла к нему: – Думаю, ты достаточно потрудился этим утром. Посмотрим, как я теперь справлюсь.

Мы прошли мимо мастерской по изготовлению ретрофотографий, кафе-мороженого, магазина кексов и зоомагазина. От последнего Ватсона пришлось оттаскивать, так как он все-таки учуял запах собачьих лакомств.

Ни один из магазинов не показался мне достойным внимания, и мы остановились через улицу от водяного колеса, где находились «Викторианские трофеи». Я хотела зайти поздороваться чуть позже, но сейчас был самый подходящий момент. Плюс Персиваль и Гэри тоже могли поделиться со мной сплетнями, пусть и не так профессионально, как Карл и Анна.

Мы только перешли порог антикварной лавки, как раздался вопль и высокий худощавый мужчина в темно-пурпурной шубе бросился ко мне из-за прилавка, размахивая руками, и заключил меня в огромные объятья:

– Я ждал, когда же ты наконец к нам зайдешь!

Я обняла его в ответ.

– Привет, дядя Персиваль! Я очень рада тебя видеть, впрочем, как обычно.

Он сделал шаг назад и стал рассматривать меня на расстояния вытянутой руки.

– Волосы – прекрасные и безупречные, как всегда. Макияж, – он всплеснул руками, – лучше, чем в прошлом году, когда мы в последний раз виделись, но нужно бы поработать с подводкой. А губы хороши. Я рад, что ты помнишь об акценте на глазах и легком блеске на губах. – Взгляд дяди Персиваля скользнул по моему телу, и он поморщился. – Фред, да ну?! Тебе что, прочитать еще одну лекцию? Как ты, человек, в котором течет моя кровь, можешь думать, что эти метелкообразные юбки еще носят, я никак не пойму! Клянусь, даже у дочерей Барри есть врожденное чувство стиля, хотя у него самого, очевидно, в крови индийские спирали. – Дядя убрал собачий волос с моего плеча, затем улыбнулся и ласково потрепал меня по щеке: – Но мы все-таки семья, поэтому мне придется любить тебя, несмотря на твой вкус. – Он хитро прищурился. – Только не говори, что ты носишь ковбойские сапоги вместе с этой ужасной тряпкой!

– Хорошо, не скажу.

Дядя картинно застонал, а я не смогла удержаться и рассмеялась:

– Не много ли критики от человека, который одет в темно-пурпурную шубу? Где, интересно, водятся животные такого необычного окраса?

Он открыл рот от изумления.

– Дорогая моя, это – искусственный мех. Может я и живу в горах, но не дикарь же. А цвет называется «бойзенова ягода».

В сравнении со своим старшим братом мама казалась просто воплощением разума и сдержанности. Карие глаза Персиваля горели от радости, когда он смотрел на меня.

– Гэри, милый, выходи! Наша блудная племянница вернулась в семью!

Мужчина, примерно одного роста с Персивалем, выбрался из недр магазина. Шестидесятилетний Гэри был на десять лет моложе своего партнера. Он обладал мягким голосом и каким-то образом смог сохранить физическую форму со времен занятий футболом. Смуглое лицо Гэри растянулось в улыбке, когда он обнял меня.

– Рад тебя видеть, милая. – Его глубокий баритон пронзил меня.

Они оба поздоровались с Ватсоном, который принял их приветствия спокойно, но не более того, а потом снова переключились на меня.

Персиваль схватил мою руку:

– Я разговаривал с твоей мамой сегодня утром. Она рассказала, что произошло. И еще она сказала, что ты решила вести собственное расследование.

– Нет. – Я покачала головой. – Я не веду никакого расследования. Я не воображаю себя папой или кем-то в этом духе. Но подозревать Барри – это маразм. Я решила, что тоже могу попытаться выяснить что-нибудь, что поможет нам спасти его доброе имя.

– Ты всегда была папиной девочкой! – Такая душевность прозвучала в голосе дяди, что я улыбнулась ему, стараясь спрятать свое смущение.

Когда дядюшки приезжали к нам в гости, папа и Гэри становились лучшими корешами. Мама с Персивалем обсуждали моду, еду и кино, а папа, Гэри и я говорили о спорте. Не то чтобы я очень интересовалась этой темой, но я знала, что, если подожду достаточно долго, Гэри удастся разговорить папу и тот расскажет о своих расследованиях. После нескольких бутылок пива отец всегда говорил немного больше, чем обычно в моем присутствии.

Я решила опустить эти нежности:

– Ребят, что вы думаете о Брэ… э… сержанте Векслере?

– А, Брэнсон… – Брови Персиваля взлетели вверх, они всегда были слишком подвижными: – Я бы сказал, что он дьявольски красив.

Гэри закатил глаза, но все-таки кивнул:

– Кажется, он неплохой парень. Мы общались с ним всего-то ничего. Он приехал в Эстес-Парк три или четыре года назад. И думаю, он честный человек. – Гэри пожал плечами. – Ну, если, конечно, не решит и дальше держать Барри. Достаточно просто пообщаться с этим парнем две секунды, чтобы понять: он никому не причинит вреда.

Я колебалась, стараясь понять, не предаю ли я доверие Барри, но решила, что важнее будет выяснить как можно больше деталей, которые помогли бы вызволить отчима, нежели сохранить его секреты. Я оглянулась будто, в магазине был еще кто-то:

– Мама рассказала вам, почему его задержали?

Персиваль и Гэри переглянулись, затем Персиваль сжал указательный и большой пальцы вместе и поднес их к губам, преувеличенно громко сделав вид, что он затягивается.

Пришел мой черед закатывать глаза:

– Ага. Что-то в этом духе.

– Отвратительно, что твоя мама узнала обо всем таким вот образом. Она очень милосердная женщина, но к веществам беспощадна. Брак с твоим отцом только укрепил ее убеждения, я полагаю. Я всегда беспокоился о том, что будет, если она узнает о пристрастиях Барри.

– А вы знали об этом? – Скрывать от мамы правду – это не было похоже на Персиваля.

Мои дядюшки снова переглянулись.

– Дорогая, это не было таким уж страшным секретом, что у Агаты можно было достать эти штуки, по крайней мере среди тех, кто «в теме». Но мы, конечно, не знали, где она готовит, да и нас это не сильно интересовало.

– Так же как и то, что у нее там произрастает в подвале. – Гэри тихо присвистнул.