Мейсон протянул ему руку:

– Моя фамилия Мейсон. А это мисс Стрит. Насколько мнеизвестно, у вас тут находится покойник и никто из родственников пока необъявился.

– Горман Гиллетт?

– Да.

– А вы родственник?

– Возможно, – сказал Мейсон, – но должен честно признаться,что вероятность этого мала. Тем не менее я приехал, чтобы взглянуть наумершего. Если это тот самый человек и если других родственников нет и никто непредъявит прав на тело, я хотел бы, по крайней мере, внести плату за похороны.

Болтон взглянул на Мейсона поверх очков.

– Ну, это уже что-то, – сказал он. – Входите.

В душном помещении стоял смешанный запах ладана, цветов ибальзама.

– Я работал над бухгалтерскими книгами, – объяснил Болтон, –и как раз собирался лечь спать. По ночам бывает морозно, а мне не хотелосьвключать центральное отопление, так что здесь может быть холодновато. А теперьскажите мне, мистер Мейсон, что вам нужно?

– Что-нибудь простенькое и недорогое, но и не совсемдешевое.

– Вы хотели бы забрать покойника?

– Мне бы не хотелось делать этого, – сказал Мейсон. – Яограничусь денежным вкладом, достаточным для скромных, но приличных похорон.

– Ну что ж, это неплохо. Хотите посмотреть наши гробы?

– Я бы предпочел положиться в этом на вас. Однако пока мнеизвестно лишь имя покойного. Могу ли я взглянуть на него?

– Конечно! Но видите ли, мистер Мейсон, зрелище не изприятных, и, может быть, молодой даме не следует смотреть – это ведь не тотслучай, когда в комнате умершего полно родственников, стоит красивый гроб и всеустроено как надо. Тут все не так. Похорон не было четыре дня, и в мертвецкойникого нет. Я… подождите пару минут, хорошо? Потом войдете.

– Конечно, – согласился Мейсон.

Болтон вскочил из-за стола и поспешил к двери.

– Останься здесь, Делла, – распорядился Мейсон. – Я скажу,что ты выпишешь ему чек. Думаю, трехсот пятидесяти хватит… Дай-ка мне твоюсветлую помаду.

– Что вы такое придумали, шеф?

– Не знаю. Помоги, дорогая. Будешь действовать по моимусловным знакам.

– Вы получили за это дело пять долларов задатка, самиобязались уплатить Детективному агентству Дрейка тысячу двести пятьдесятналичными, а теперь еще и здесь выкидываете триста пятьдесят долларов напохороны неизвестно кого…

– Звучит шикарно, правда? – спросил Мейсон.

– С точки зрения бухгалтера – катастрофа.

– А как относится Министерство государственных сборов ктому, что юриспруденция убыточна?

– Думаю, они смутно представляют себе это. Считают расходынеобходимыми и обоснованными.

– Деньги, – объявил Мейсон, – созданы для того, чтобы быть вобращении. Приходило ли тебе в голову, Делла, что если я возьму доллар изаплачу его Полу Дрейку, а он заплатит его квартирной хозяйке, а та –бакалейщику, то доллар будет полноценно работать на экономику? В то же время,если я суну этот доллар в карман и буду сидеть на нем…

– Если вы сунете доллар в карман и будете сидеть на нем, –подхватила его мысль Делла, – он вам прожжет дырку в брюках. Так что уж лучшепродолжайте швыряться деньгами по-прежнему. По крайней мере, это сэкономитбрюки и части тела.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Я просто хотел объяснитьтебе, что способствую развитию экономики страны.

– По-моему, вашего начинания никто не поддержит.

Дверь открылась, и вошел Болтон.

– Ну, еще не раздумали посмотреть на тело, мистер Мейсон? –спросил он. – Тогда пойдемте.

Болтон провел его по коридору и свернул к двери с надписью:«Морг». Освещение в комнате было приглушенно-розового цвета. В воздухечувствовался сильный запах духов, из репродуктора лилась тихая музыка.

Болтон, как бы извиняясь, улыбнулся Мейсону:

– Поставил пластинку. Громкость не совсем та, что надо, –проигрыватель замерз, а когда отогреется, будет играть немного громче. У меняне было возможности перенести его в морг. Он в помещении, которое у меняпредназначено для покойников из округа. Надеюсь, вы не возражаете.

– Вовсе нет, – сказал Мейсон. – Я просто хочу посмотреть.

Болтон подвел его к столу с мраморной плитой, откинулпростыню.

– Это старый Горман Гиллетт, наш местный философ… Конечно, яего побрил, помыл… чудной он был мужик, вечно тяготеющий к философии иразговорам о разных таких делах… У него тут маленькая хижина, забитая до отказаразной дребеденью, и он, кажется, нигде никогда не работал и даже не упоминал оней. С другой стороны, он почти ничего и не тратил – купит изредка мешок мукида в охотничий сезон подстрелит оленя и навялит мяса. Вяленой оленины у неговсегда было достаточно. Оленя хватало на год.

Правый глаз Болтона мигнул под съехавшими очками.

Мейсон стоял и смотрел на труп, безмятежно застывшийнавсегда в спокойствии смерти.

– Это тот человек, которого вы ищете? – спросил Болтон.

Мейсон медленно кивнул.

– Я, конечно, не до конца уверен, но уж ладно, рискну…Скажите, Болтон, какие похороны можно устроить за триста пятьдесят долларов?

– За эти деньги, – ответил тот, – можно устроить все оченьпристойно, мистер Мейсон, даже очень. Будут и священник, и певчие, и доставкана кладбище вас и мисс Стрит.

Мейсон продолжал стоять, рассматривая покойника.

– Не будете ли вы так любезны, – сказал он, – пойти испросить мисс Стрит, при себе ли у нее чековая книжка? Если при себе, пустьвыпишет вам чек на триста пятьдесят долларов.

– Ну конечно, – с готовностью сказал Болтон. – Уже иду.

Своими мелкими, быстрыми шажками он поспешил к двери, как птенецперепелки, удирающий от опасности.

Как только дверь за ним закрылась, Мейсон достал помаду,откинул простыню, поднял холодную руку покойника, потер помадой кончики пальцеви прижал их к сложенному листку бумаги, который достал из кармана.

Покончив с правой рукой, он проделал то же самое с левой,убедившись, что отпечатки пальцев вышли отчетливо. Особенно тщательно онприжимал к бумаге большие пальцы.

Бросив взгляд на дверь, он вытащил из кармана еще одинлисток, снял отпечатки пальцев вторично, потом вытер пальцы покойника носовымплатком и опустил простыню на место.

Затем Мейсон направился к двери, ведущей в другую комнату.