Затем она сказала нам: «Он всегда делает ошибки. Он и непытается исправиться». Возможно, он не старался правильно разрезать мясо, но япоражаюсь его терпению — как он мог жить с ней двадцать лет. Говоря откровенно,я бы скорее согласился питаться сосисками с горчицей — в спокойной обстановке,— чем есть пекинскую утку и акульи плавники и слушать ворчание такой жены.

Вскоре после этого визита к нам пришли гости. Незадолго доих прихода миссис Карнеги обнаружила, что три салфетки не подходили к скатерти.

«Я бросилась к повару, — рассказала она мне позднее, — иузнала, что три другие салфетки отправлены в прачечную. Гости уже были у двери.Не было времени переменить салфетки. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь! Ядумала только об одном: „Зачем эта нелепая оплошность должна была испортитьвесь мой вечер?“ Затем я подумала, а зачем это допускать? Я села за обеденныйстол, твердо решив хорошо провести время. И я весь вечер была в приподнятомнастроении. Пусть лучше наши друзья сочтут меня неряшливой хозяйкой, — сказалаона, — чем нервной, раздражительной женщиной. Во всяком случае, — насколько мнеизвестно, никто не обратил внимания на салфетки!»

Известный юридический принцип гласит: De minimis non curatlex «Закон не занимается пустяками». Не должен обращать внимания на пустяки иозабоченный человек, — если он хочет сохранить душевное спокойствие.

По большей части все, что нам требуется, чтобы нераздражаться из-за пустяков, — это создать новую установку в своем мозгу,направленную на удовольствие. Мой друг Хомер Крой, написавший книгу «Они должныбыли увидеть Париж» и дюжину других, приводит поразительный пример того, какэто надо делать. Он был на грани безумия во время работы над новой книгой. Егодовело до этого дребезжание радиаторов в его нью-йоркской квартире. Пар стучал ишипел. Хомер Крой тоже шипел от раздражения, сидя за письменным столом.

«И вот, — говорит Хомер Крой, — я отправился с друзьями втуристскую поездку. Слушая треск горящих в костре веток, я подумал, как этонапоминает шум радиаторов. Почему мне нравится звук трещащих веток и такнеприятен шум радиаторов? Вернувшись домой, я сказал себе: треск веток в костребыл приятен для меня, а звук радиаторов — примерно то же самое. Я пойду спать,и меня не будет беспокоить этот звук. Я так и сделал. Несколько дней явоспринимал шум от радиаторов, но вскоре совершенно забыл о них.

Так происходит и со многими пустяками. Они нам неприятны идоводят нас до белого каления, и все потому, что мы преувеличиваем их значениев нашей жизни…»

Дизраэли сказал: «Жизнь слишком коротка, чтобы растрачиватьее на пустяки». «Эти слова, — писал Андре Моруа в журнале „Зис уик“, — помоглимне преодолеть многие неприятности. Часто мы позволяем себе расстраиватьсяиз-за пустяков, которые следует презирать и забыть. Нам остается жить на этойземле лишь несколько десятилетий, а мы теряем столько невозвратимых часов,раздумывая об обидах, о которых через год мы забудем. О них забудут и всеокружающие. Нет, давайте посвятим свою жизнь достойным человека действиям ичувствам, пусть нас вдохновляют великие мысли, подлинные привязанности,бессмертные деяния. Ведь жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее напустяки».

Даже такая знаменитая личность, как Редьярд Киплинг, поройзабывал о том, что «жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на пустяки». Ичто же в результате? Он и его шурин затеяли самую скандальную судебную битву вистории Вермонта. Их тяжба приобрела такую известность, что о ней написаликнигу: «Вражда, которую довелось испытать Редьярду Киплингу в Вермонте».

История этого дела примерно следующая. Киплинг женился надевушке из Вермонта, Каролине Бейлстир. Он построил чудесный дом в Брэттлборо,штат Вермонт, обосновался там и собирался провести в нем оставшуюся часть своейжизни. Его шурин, Битти Бейлстир, стал лучшим другом Киплинга. Они вместеработали и развлекались.

Затем Киплинг купил у Бейлстира участок земли, причем былорешено, что Бейлстир каждый год будет косить сено на этом участке. ОднаждыБейлстир обнаружил, что Киплинг устраивает сад на этом лугу. Кровь еговскипела. Он пришел в ярость. Киплинг тоже потерял контроль над собой.Атмосфера в зеленых горах Вермонта накалилась!

Несколько дней спустя, когда Киплинг выехал на прогулку навелосипеде, его шурин внезапно пересек дорогу в фургоне, запряженном упряжкойлошадей, вследствие чего Киплинг упал. И Киплинг, человек, который писал: «Есливы можете, не теряйте головы, когда все вокруг вас теряют головы и обвиняют вэтом вас», потерял голову и потребовал, чтобы Бейлстира арестовали! Последовалскандальный судебный процесс, вызвавший сенсацию. Журналисты из больших городовнахлынули в Брэттлборо. Новость мгновенно облетела весь мир. Примирение несостоялось. Эта ссора заставила Киплинга и его жену навсегда покинуть ихамериканский дом. Сколько беспокойства и горечи по поводу пустяка! Всепроизошло из-за копны сена.

Двадцать четыре века назад Перикл сказал: «Довольно,граждане. Мы слишком долго занимаемся пустяками». Это верно!

А сейчас я расскажу вам одну из самых интересных историй,которые поведал мне доктор Гарри Эмерсон Фосдик. В ней описываются выигранныебитвы и поражения одного лесного великана.

На склоне горы Лонгс-Пик, Колорадо, покоятся остаткигигантского дерева. Специалисты утверждают, что оно простояло около четырехсотлет. Оно было проростком, когда Колумб высадился в Сальвадоре. Деревонаполовину выросло, когда английские колонисты создали свои поселения вПлимуте. В течение своей долгой жизни дерево четырнадцать раз подвергалосьударам молний, бесчисленные бури и лавину четырех веков бушевали около него. Нооно выстояло. Однако в конце концов полчища мелких жучков стали подтачиватьего. Насекомые прогрызли кору и постепенно сокрушали внутреннюю силу деревасвоими незначительными, но непрерывными укусами. Лесной великан, которого неиссушили века, не сломили молнии и бури, рухнул под натиском маленькихнасекомых — таких мелких, что человек мог бы раздавить их двумя пальцами.

Не напоминаем ли мы все этого сражающегося лесного великана?Мы так или иначе благополучно переживаем редко случающиеся бури, лавины и ударымолний, которые посылает нам жизнь, и тем не менее отдаем свое сердце нарастерзание маленьким жучкам беспокойства — таким мелким, что их можнораздавить двумя пальцами.

Несколько лет назад я путешествовал по Титонскомунациональному парку в Вайоминге с Чарлзом Сейфредом, старшим дорожныминспектором штата Вайоминг, и несколькими его друзьями. Мы собирались посетить имениеДжона Д. Рокфеллера, расположенное на территории парка. Но автомобиль, накотором я ехал, повернул не в ту сторону, сбился с пути, и мы подъехали кимению на час позже, чем прибыли другие машины.

Ключ от ворот был у мистера Сейфреда, и он ждал нас в жаркомлесу, полном москитов, в течение часа. Москиты были столь свирепы, что моглидовести до безумия даже святого. Но им не удалось одолеть Чарлза Сейфреда.Ожидая нас, он срезал веточку осины и сделал из нее свисток. Когда мы приехали,проклинал ли он москитов? Нет. Он весело насвистывал. Я до сих пор храню этотсвисток как память о человеке, который умел одерживать победу над мелочамижизни.