смогли бы мне помочь, и я бы не остался в долгу. Надо узнать, не продают ли они поле. – Политические взгляды старой женщины его не интересовали.

Варвара сделала вид, что пропустила предложение мимо ушей, но зафиксировала в голове, прокручивая варианты соблазна. Она оглядела его как бы с другой стороны, способен ли этот человек на пожертвование. Голос – властный, лицо – волевое, глаза – карие, в теле по молодости кипела сила – широкие плечи и длинные руки. Наглец, который думает, что ему все подвластно.

– Не знаю. Может, и продают. Раз мужа нет, зачем ей поле? Хотя, кто знает – она уже научилась водить машину, а там, видишь, и трактор освоит.

– Ну, а вы повлияйте на нее.

– Как?

– Уговорите ее. Тем более, сейчас она столкнется с трудностями.

– Какими?

– Уборка – дело серьезное.

– Ошибаетесь: она уже договорилась с Буслаем, – сухо сказала Варвара.

– Буслай не будет убирать. – Пауза. Варвара задумалась.

– Еще, чтобы не было неожиданностей, пожалуйста, держите меня в курсе, если кто-нибудь вдруг захочет купить и опередить меня.

– У каждого своя судьба и предначертание, – пролепетала Варвара.

– Что вы сказали?

– Я говорю, что у нее есть сын, наследник.

– Он же маленький? – укоризненно произнес Богдан.

– Из малого выходит великое, – констатировала Варвара.

– Острый же язык у вас, мать…

– Спросите сами, – деловито предложила Варвара. – А там видно будет, раз вы такой щедрый.

Наследник

Утром ясного июльского дня Галина Семеновна, женщина сорока лет со светлыми волосами, собранными в хвостик, и глазами цвета морской волны, после завтрака мыла посуду, когда прозвенел звонок в калитку.

– Сережа, – окликнула она сына, который ходил в пятый класс.

Молчание.

В это время Сергей у себя в комнате сидел за компьютерным столом, впившись напряженными глазами в монитор, где он играл в войну танков. Он победил и, вскочив со стула, громко проорал:

– Ура!

Дверь резко открылась и вошла мать. Она стояла молча, сверля сына пронзительным взглядом – ей надоело увлечение сына играми.

Сережа, придя в себя, отвел взгляд застенчивых глаз на окно, за которым виднелось вишневое дерево.

– Извини, мам.

– Твой отец не был таким, сынок, – промолвила Галина, – в кого же ты пошел. Там кто-то стучится в дверь, пойди, посмотри.

– Мама, там какой-то дядька тебя спрашивает, – оповестил Сергей, вернувшись со двора и прошмыгнув в свою комнату.

Галя на мгновение задумалась, кто это может быть. Она сняла фартук, вытерла руки о полотенце, критически оглядела себя в зеркало, слегка поправила волосы и вышла во двор.

За калиткой стояла белая «Нива» и незнакомый мужчина. Она смерила его взглядом с ног до головы. На ногах грязные ботинки, в не совсем чистой рубашке. Лицо в красных прожилках.

– Здравствуйте, – произнесла Галя, подняв вверх взгляд красивых глаз, – слушаю вас.

– Извините за беспокойство, мадам, – произнес незнакомец басистым голосом. – меня зовут Богдан. Я хорошо знал вашего мужа. И примите, пожалуйста, мои соболезнования. Мне очень жаль, что так случилось.

– Спасибо, – быстро проговорила Галя, не желая слышать подробности, потому что каждое напоминание о муже с болью отзывалось в ее сердце. – Спасибо. – Галина сделала шаг назад, давая понять, что церемония окончена.

– Подождите, – сказал Богдан деловито, хватаясь за калитку, – у меня к вам один вопрос.

Галя напряглась.

– Видите ли, я тоже фермер и соседствую с вашим полем, – с тактом начал Богдан, – я хотел вас спросить, не желаете ли вы продать свое имение.

– Нет, – не раздумывая, ответила Галя решительно, – нет. Гм! Почему это я должна делать?

Богдан вскинул голову.

– Вы хрупкая и слабая женщина…

– Муравей невелик, а горы копает, – с гордостью отпарировала Галина.

Богдан растерялся и проглотил очередное подготовленное слово.

– Что ни говори, а работать на земле тяжело, – аргументировал свое обращение Богдан, выкручиваясь, – у фермера должны быть железные нервы, выносливость как у лошади и мозолистые руки.

– Ничего тяжелого: посеял и пожинаешь, – прямым взглядом ответила Галя.

Затем она машинально посмотрела на свои мраморного цвета руки, где на правой кисти зияла мозоль от работы в огороде. И ей стало неудобно, когда фермер поймал ее взгляд.

Богдан в усмешке сдвинул губы.

– Скоро у вас уборка, и когда вы вступите в эту битву, поймете, как легко пожинать.

– В битву? – Галина прищурилась, убирая с глаза копну повисших волос.

В отражении утреннего солнца ее лицо нежно сияло.

– Да, именно, – подтвердил свои слова Богдан, – иначе не назовешь. Такое ощущение, как будто кругом одни враги. Зависть людей. Солнце, когда нужна влага, и – дожди, когда нужно солнце. Чёрт-те что. А цены как на базаре: солярка растет, а зерно падает. Никакой стабильности. И почему, вы думаете, за год у вас в селе умерли три фермера, царство им небесное?

– Не надо об этом.

– Извините, пожалуйста. Я вас напрягаю, но правде надо смотреть в глаза.

Сильные дела делают сильные люди.

– Всего хорошего, – строго произнесла Галя и ушла, оставив гостя наедине со своим напорством. Богдан с минуту остался стоять на месте, сраженный наповал. Он подумал, что непобедимая гордость придает этой женщине особую красоту.

Битва за урожай

Придя домой и находясь под сильным впечатлением, Галя решила на всякий случай лишний раз напомнить комбайнеру об их договоренности по уборке.

– Алло, Василий Иванович, – начала Галя прощупывать обстановку уверенным голосом. – уборку, наверное, начнем через два дня. – Она затаила дыхание.

– А…, Галина, – протянул Буслай, – хорошо, что вы позвонили. – Гале не понравились нотки его голоса. – Я извиняюсь: у меня не получается…

– Как?.. Почему?.. Вы же обещали! – выдавила Галя сквозь стиснутые зубы. Она с горечью стала осознавать, что битва за уборку началась.

Она села за кухонный стол и закрыла лицо руками: ее нервы взбунтовались и устремились на Сережу.

– Сергей! – прикрикнула она на сына. – ты почему не уходишь в школу?

– У нас нет урока, мам, – на ходу произнес Сергей, бросив компьютер и прибежав на крик мамы. – Ты же в курсе, что в школе нет учителей по физике и математике. Нам директор разрешил заниматься дома.

– Ужас, – она закрыла глаза, понимая сказанное, и успокоилась, столкнувшись с другой проблемой, более серьезной, – что за образование будет у вас? Можешь вообще не учиться – пойдешь в фермеры.

– Мама, у меня же аллергия на пшеничную пыль, – от волнения моргая глазами, произнес Сережа, – но если хочешь…

– Нет, – несколько раздраженно оборвала его Галя. – Я ничего не хочу. Уходи!

Мальчик еще с минуту молча простоял возле мамы, раздосадованный тем, что не может помочь ей в трудную минуту.

Первым делом она решила обратиться к директору местного предприятия,