единственное, на что мой отец и Лу не жалели денег. Всегда были книги вокруг. Они покупали новые книги. Всегда можно было взять книгу. Лу испекла торт. Я не очень любил ее торты, но все равно было приятно получать торт.

Рождество тоже не было большим праздником. Не было кучи подарков. У нас не было гигантской ёлки, утыканной подарками. Это было почти как обычный день, только ты получал бейсбольную перчатку (всегда б/у) или что-то в этом роде. Я помню, что я был единственным ребенком в семье, у которого была настоящая новая одежда. Все остальные получали бывшую в употреблении. Никто не был настолько большой, чтобы я мог носить его старую одежду. Поэтому обычно мне покупали новую одежду и новую обувь. Я не помню, чтобы мне в тот период что-то было известно о моем младшем брате Брюсе. Он выжил и был усыновлен дядей моего отца Фрэнком и его женой Би, которые жили в Центрелии, штат Вашингтон. Но я помню, что видел его однажды. Он был у одного из моих дядь — Кеннета или Джина. Ему, должно быть, было семь или восемь лет. Он стоял и ставил левую ногу перед правой и качался туда-сюда, издавая небольшой звук. Он не мог говорить. Он не мог даже помнить свое имя. Он мог ходить, если вы ему помогали. В противном случае он просто стоял и качался. Он не казался ни несчастным, ни счастливым, ни чем-то еще. Он был просто там.

Когда я его увидел, мне стало грустно. Это напомнило мне о моей матери. Думаю, что это напомнило об этом и моего отца. Брайан верил, что поэтому Брюс никогда не жил с нами — потому что мой отец не мог перенести напоминание о смерти своей жены. Позже он мне рассказал, что больше не видел Брюса после того дня у дяди.

Со всеми этими проблемами дома не удивительно, что я начал попадать в беды и вне дома.

Был такой магазин в Лос-Альтосе, назывался Sprouse Ritz, где я начал воровать. Магазин находился прямо в центре города и имел две двери: одну входную и одну выходную. Если быстро зайти через одну дверь, можно было что-то украсть и выйти через другую, не попавшись. Я стал довольно хорош в этом деле.

Но также был пойман за кражу несколько раз. Первый раз меня поймал мой отец. Он увидел, что я игрался йо-йо. Это был красивый желтый йо-йо Duncan. Отец знал, что он мне его не покупал, и, возможно, знал, что у меня не было достаточно денег, чтобы купить его самостоятельно. Он попросил меня показать ему йо-йо.

“Это же крутой йо-йо”, сказал он. “Где ты его купил?”

“Внизу, в Sprouse Ritz”.

“Сколько стоил?”

Я не был глупцом и знал, сколько стоил йо-йо. Он не мог меня так поймать. Я ответил: “Один девять девять”.

“А сколько налога?” — спросил он. “Сколько стоил налог?”

Ну, он меня поймал. Я знал, сколько стоит йо-йо, но не знал, сколько стоит налог на продажу. Он знал, что я украл его. Он забрал его у меня. Сначала он наказал меня. Я получил порицание. Затем он сказал мне, что я буду на карантине. Может быть, я не буду иметь возможности играть неделю. Затем он сказал мне, что мы вернемся в Sprouse Ritz, чтобы вернуть йо-йо.

Я думаю, он позвонил в магазин заранее, потому что они не казались такими удивленными, когда увидели меня или услышали, почему я там находился. Мы зашли в магазин и подошли к прилавку, и я отдал йо-йо и объяснил, что украл его. Мой отец стоял где-то в задней части магазина — достаточно близко, чтобы он знал, если бы я просто бросил йо-йо на прилавок и ушел.

Это было довольно унизительно, но это не был мой единственный случай магазинной кражи. В другой раз я был в этом маленьком магазине, где я украл конфеты. У меня были карманы, набитые конфетами. Я начал уходить, но женщина за прилавком поймала меня. “Иди сюда,” она сказала. “Выворачивай карманы.”

Я был пойман на месте. Я вынул все вещи из своих карманов — конфеты, шоколад, жевательную резину и положил их на стойку.

“И йо-йо,” сказала леди.

Затем она посмотрела на йо — йо. Он не был новым. Он не был в упаковке. Он принадлежал мне. Она подумала, что я украл его, но теперь она поняла, что ошибалась.

“Ладно”, сказала она. “Ничего страшного. Бери свои вещи и уходи отсюда.”

Так я снова наполнил свои карманы всеми теми конфетами, забрал свой йо-йо и ушел.

Обычно я делал свои криминальные дела с партнером. Я не был храбрым вором. Мне нужен был соучастник, чтобы работать вместе над крупными делами. Вот как мы провернули «Великое ограблением поезда».

На самом деле это было ограбление вокзала. Поезд проходил по тому же маршруту, что и сейчас — по Футхилл-Экспрессуэй. Вокзал Лос-Альтоса все еще находится там, совсем недалеко от магазина Whitecliff, где работал мой отец после школы.

У вокзала были газетные лотки. Нам нужно было перейти через железнодорожные пути, чтобы добраться от нашего дома до начальной школы или средней школы, или чтобы пойти в город. Так мы проходили мимо вокзала все время. Вот как у меня появилась идея ограбления газетных лотков.

Я и мой друг Дэнни придумали, что, хотя вокруг станции иногда были люди, обычно никто не следил за газетными лотками. Я был дозорным. Я гулял вокруг станции, высматривая полицию, пока Дэнни переворачивал газетные лотки и высыпал все монеты. Затем он ставил лотки на место, собирал монеты, и мы убирались оттуда. Мы брали монеты и покупали игрушки и конфеты. Мы никогда не собирали из них много денег, но этого было достаточно, чтобы двое десятилетних мальчиков набивали себе живот шоколадом и конфетами.

После того, как мы это делали некоторое время и не попадались на глаза, я менее осмотрительным. Однажды я решил, что никто не следит — не проверив, нет ли кого-то вокруг. И тогда три полицейских выбежали и схватили меня и Дэнни. Мы оказались в полицейском участке Лос-Альтоса. Нас допрашивали, затем мой отец пришел за мной и отвез меня домой.

По какой-то причине, вместо того чтобы подать на меня в суд, полицейские, работники газеты и мой отец заключили сделку. Мне предстояло взять на себя обязательство доставки газет,