— Ко мне приходили, спрашивали. Ты на машине?

— Нет.

Диана скрылась из вида, но тут же появилась снова, с ключами от авто.

— Машина во дворе.

— Я знаю, — сказал Эдик.

Диана отдала ему ключи и отправила его к машине.

— Я сейчас!

Она не заставила себя долго ждать, скоро вышла во двор. Эдик хотел уступить ей водительское место, но Диана качнула головой и села рядом с ним. Спортивный костюм, кроссовки, сумочка. Волосы убраны, закручены в узел на затылке.

— Поехали.

— Куда?

— Туда, где тебя не найдут. Только недалеко.

— Ну вот, нет худа без добра, — сказал Эдик и усмехнулся. — Я влетел, и мы с тобой снова вместе.

— Ты же пострадал из-за меня, — сказала Диана. — Из-за того, что на меня думают.

— Я страдаю из-за тебя каждый день.

— А Марина тебя утешает, — с сарказмом сказала она.

— Да нет у нас ничего!

— Нет, да и ладно. Мне-то какое дело?

— Было один раз. Признаю!

Эдик плохо помнил, как оказался с Маринкой в постели. Пьяный был, туго соображал. Проснулся в обнимку с ней. Это увидела Сонька, у которой язык как помело. Диана узнала, психанула. В принципе, причина для обиды у нее имелась. Она из армии его ждала, целый год ни с кем не встречалась. А он еще парашют не успел уложить, как на бабу залез.

Эдик думал, что Диана остынет, успокоится. Нет, она уехала в Москву и через какое-то время вышла замуж за олигарха. Он от обиды ушел в загул, опять подженился на Марине. Думал забыть о Диане, но куда там. Не вынесла душа поэта. Эдик нашел Диану, приехал к ней, услышал твердое «нет», но рук не опустил.

Райков дал о себе знать только к обеду следующего дня. Игнат к этому моменту находился в изоляторе временного содержания. Более того, стражи порядка собирались предъявить ему обвинение в незаконном лишении свободы, даже похищении человека.

Каратаев еще раз, куда более подробно, чем по телефону, рассказал ему, как было дело. Райков пообещал во всем разобраться. Игнат доверился ему, но прошли еще сутки, прежде чем его выпустили на свободу.

При этом он получил все свои вещи, в том числе и ключи от машины. Но о самом автомобиле речи не шло. Где джип, что с ним?..

Райков ждал его в своей машине. Или же он просто замешкался и не смог уехать раньше, чем появился Игнат. Что-то не рад был ему следователь.

— Подвезешь? — спросил Каратаев.

Райков кивнул, глядя куда-то в сторону.

Игнат сел в машину, но Райкову вдруг приспичило проверить уровень масла. Он вышел из-за руля, открыл капот, вынул щуп. Это при заведенном двигателе. Нервный какой-то, неуверенный.

Машина у него старая, ненадежная, может, отсюда и беспокойство. Сто лет в обед будет «Опелю».

Игнат заглянул под коврик. Вдруг там дыра от ржавчины? Нет, дно было аккуратно заварено и даже покрашено.

Капитан вернулся в машину и наконец-то стронул ее с места. Как-то неуверенно, рывком.

— Ну вот, теперь и давление в шинах можно проверить, — сказал Игнат.

— Давление в шинах? — Райков задумался.

Он всерьез пожалел о том, что не осмотрел колеса перед выездом, даже положил руку на рычаг переключения скоростей, будто собирался остановить автомобиль. Но даже скорость не сбавил.

— Масло все проверяют при работающем двигателе, а давление в шинах — на ходу. Мы же не ищем легких путей, да? — проговорил Игнат.

— Путь у нас не самый легкий, — заявил Райков. — Дальний. Я, между прочим, второй раз уже туда-сюда. А машина, сам видишь, не из лучших.

— Твоя?

— Нет, у тещи взял.

— Она что, нарочно тебе такую колымагу подсунула?

Райков косо глянул на Игната, но промолчал.

— На дачу к Верстаеву давай. Если можно.

— Были мы уже там. Пальчики его сняли.

— Их не с дачи нужно снимать, а с него самого.

— Так он сбежал.

— Зато меня замариновали.

— Не надо было злоупотреблять полномочиями.

— Нет такой статьи, «злоупотребление отсутствием полномочий», — с усмешкой проговорил Игнат.

— А пальчики на зеркале принадлежат Верстаеву. Да и само оно взято с дачи. Ты правильно все сказал, с умывальника.

— А молоток?

К счастью, Игнат сумел уговорить полицейских, которые задерживали его, бережно отнестись к молотку. С Райковым он связался практически сразу же. Только вот в отделе полиции провел практически два дня.

— Есть предварительный результат экспертизы. Кровь на молотке принадлежит Калининой. Волосок, по всей видимости, тоже ее. Пальчики на рукоятке оставил Верстаев. Брать его надо.

— Так в чем же дело?

— Он в розыске, работа идет.

— Диану допрашивали? — спросил Игнат.

Одно дело — говорить с женой Севрюгина, подозревая Эдика бездоказательно. Совсем другое — когда есть улики. Верстаев просто не мог напасть на Калинину по собственной инициативе. Он наверняка был в сговоре со своей Дианой.

— Нет.

— Почему?

— Нет ее дома. Уехала в Москву.

— С кем, когда?

— Вчера. Родители говорят, что сама. Я думаю, вместе с Верстаевым.

— Что еще думаешь?

— Тут все вполне понятно. Раскаяние Калининой угрожало планам Севрюгиной. Надо было принимать меры. Она попросила… — Райков бросил на Игната быстрый взгляд и замолчал.

Уязвленное самолюбие снова дало о себе знать. Может, Игнат Каратаев и был когда-то майором милиции, но сейчас он всего лишь охранник. Не его это дело — преступления раскрывать. Тем более то, разобраться с которым должен был сам Райков. Неважно, что все лавры по этому делу достанутся ему, а не Игнату. Каратаева даже добрым словом не помянут. Да, скажут, был отставной майор, повестки развозил.

— Севрюгина попросила, Верстаев исполнил. Считай, что дело раскрыто, — закончил за Райкова Игнат.

— Пока еще не совсем, но, в общем, да.

— Осталось только найти Верстаева.

— Найдем.

— И Севрюгину.

— Она тоже никуда не денется.

— Брачный договор будет признан недействительным, и все вернется на круги своя.

— А разве этот договор действительный? — осведомился Райков.

— Значит, справедливость восторжествует, — сказал Игнат.

А если Севрюгин вдруг умрет, то Ирочка получит солидный куш. Игнат не стал говорить об этом вслух. Райкову совершенно ни к чему знать об Ирочке. Тем более что к покушению на Калинину она имела косвенное отношение. Если была виновна, то лишь в моральном, но никак не в уголовном плане.